Вся проблема в магической медицине, — время. Если сразу же после получения травмы не применить заклинание, лечить придется долго и болезненно. Чем позже окажут первую помощь, тем хуже пройдет восстановление.
— Спасибо за поддержку. Что-нибудь добавите, доктор?
— Добавила бы я тебе сверху… Вот откуда вы такие супергерои беретесь?
— Вот чего ты такая злая, а? Чего ерничаешь постоянно?
— Да ничего… Ты думаешь ты один такой? Каждый день как самоубийцы то под машины кидаетесь, то с крыш! Думаешь, мне оно надо, вас латать?
Я сначала огляделся в поисках других пациентов, но нет, я был один. Потом поерзал на кушетке, устраиваясь поудобнее.
— Ты же лекарь, Вера! Не дело это, пациентов отчитывать. Что же получается, — мне теперь каждой гадине и каждому проклятому гулю лекции читать о том, как они мне надоели?! Ты же должна жизни спасать, а не мозг компостировать.
— Да, не хотела я быть лекарем! — Вырвалось у нее. — Я мечтала учиться в Мелифисии!
— Неожиданно. — Только и произнес я. — Ну, и какую квалификацию ты хотела получить?
Она беспардонно уселась рядом со мной на койку и сложила руки на коленях. От принятых мной лекарств целитель двоился и я не знал к кому обращаться, — к левой Вере или правой.
— Я надеялась стать рефлектом. — Одна из Вер мечтательно закатила глаза. — Изменять и создавать, красить небо новыми красками… Стать скульптором реальности.
— Но тебя определили в Филактерию.
— А там скучно до жути. Амулетики эти все, зелья-варенья, микстурки-примочки, тьфу!
— Я тоже не выбирал. — Брякнул я.
Она смерила меня уничижительным взглядом.
— Да, у тебя тоже скука смертная. — Съязвила Вера. — Именно поэтому я тебя штопаю каждый месяц, как по расписанию.
Я хотел ей заявить, что не против и поменяться, но глаза заволокло туманом и я резко погрузился в очередное забытье.
Когда пелена спала, я было хотел продолжить мысль, но на койке уже сидел Никитос и поглядывал то на меня, то на смартфон.
— Я надеюсь ты мне не снишься. — Сказал я хмуро.
— Не, я реальный. — Растянул улыбку Никита.
Сегодня на нем был ярко-зеленый балахон поверх рубашки в цветочек и клетчатые джинсы. Такого я даже во сне бы не придумал, следовательно, — он и правда реален.
— Ты как Веру прошёл? — Поинтересовался я, намекая на запрет на посещения.
Он беспомощно развел руками. Я повернул голову туда, где стоял стол целителя. Девушка сидела, закинув ноги на стол и жевала шоколадку. Теперь понятно, — алхимический батончик в виде взятки обеспечил моего смышленого друга пропуском в лазарет.
— Ну как дела? — Спросил Никита беззаботно.
— Как дела?! — Поразился я его наглости. — Ты офигел? Ты видел, что с квартирой моей сделал?
— Зато какой эффект! — Он восторженно округлил глаза. — Я бы хотел посмотреть, как бахнуло.
Я бы выписал ему затрещину, если бы руки шевелились. А так я мог лишь хмурить брови.
— Да не расстраивайся ты так! — Успокаивал он. — Мы с ребятами восемь часов возились, но восстановили все, как и было. Даже лучше сделали, все равно месту не хватало ремонта.
Боюсь представить, какой ремонт мог сделать офис-оперативник. Воображение рисовало баскетбольное кольцо над кроватью и шест для стриптиза на кухне.
— Я, к твоему сведению, тоже травму получил. — Никита потряс перед моим носом кривым пальцем, что был заклеен пластырем.
— Какой кошмар! — Картинно ужаснулся я. — И где тебя так?
— Пряника твоего ловил, а он меня за палец — хвать! Наверное, обиделся за прошлый раз, когда мы его коньяком зачаровывали.
— Он Крендель, а не пряник. — Проворчал я.
— Странно… Алиса сказала вроде Пряник. А я то и думаю, что имя как-то не подходит. Слишком мягкое что ли.
Алиса и Никита, суперкоманда для наведения порядков в моем доме.
— С ней все в порядке?
— С Алиской-то? Да, все супер. Так, несколько порезов и синяков, ничего серьезного. Дома сейчас сидит, под охраной, все чин чином. Она смышленая, — ты как перо выбросил, да с крыши сиганул, она артефакт схватила и не отпускала, пока сам декан его у нее из рук не забрал. Он, кстати, очень ругался, что ты не разорвал браслет, который тебе француз какой-то дал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да знаю я. Он меня уже отчитывал. Не мог я этого сделать, в той ситуации только обсерватора не хватало. Нельзя было рисковать Алисой.
— Да он буянил так, для виду. Все мы знаем, что он чертовски тобой доволен. Не так просто противостоять столь сильному противнику и сохранить и ученика, и перо.
— Ты скажи, — оно в Магистрате?
— Не совсем. Оно в офисе. Но не волнуйся, чернокнижникам теперь до него никак не дотянуться.
В этом я уже уверен не был.
— Почему его не пронесли на территорию круга?
— Что-то с ключом, я не понял. Лучше у Алексеевича спроси.
— Рассказывай все по порядку.
Никита опасливо покосился на Веру.
— Мне намекнули, чтобы я помалкивал и не тревожил тебя попусту. Беспокоиться тебе нельзя.
Вера невозмутимо бросила в корзину пустую обертку от шоколадки и посмотрела на часы.
— Давай не мямли, мне тут не до игр. — Заявил я строго.
Мой тон сыграл свою роль, — Лекарь недовольно уткнулась в монитор, а Никита торопливо и сбивчиво начал сообщать новости.
— Ну, что тут рассказывать… Шороху ты навел, конечно! Мы только залатали дыры с происшествием в магазине игрушек, а тут ещё один! Теперь взрывом бытового газа не отделаешься, попотеть пришлось. Да и в общем, у нас не то чтобы офис на ушах, у нас весь Магистрат вверх дном. Народу нагнали в Москву, защиты поставили, завтра вечером сбор магистров, представитель парадизиума тоже будет. Но это по слухам. Ещё говорят, что тебя тоже принудят поприсутствовать.
Принудят, принудят, куда же без меня. Под конвоем отведут. Мой учитель с недавнего времени преступник номер один всего магического сообщества, моя бывшая натуральный вампир и чернокнижник. Поверить в то, что я не засланный казачок было трудно, даже несмотря на то, что я спас конструкт. Я сглотнул вязкую слюну и решил спросить.
— Что с Линой? Шеф мне ничего не ответил.
— Когда тебя нашли, её уже не было. — Ответил Никита, опустив глаза. — Когда Алиса рассказала, мы не поверили… Никто даже подумать не мог…
— Она ламия, в этом существе больше ничего не осталось от Лины. — Сказал я. — Все так. Наверное телепортировалась, пока мы падали.
— Нет, она не телепортировалась. Это она тебя спасла. Перевернулась так, чтобы ты упал на неё, — смягчила падение. Может быть что-то в ней ещё осталось от той Лины, которую мы помним.
Я промолчал, скрывая замешательство.
Почему она спасла меня? Если в ней оставалась любовь, я был бы уже мертв, ведь вампир больше всего желает обратить того, к кому теплятся чувства. С этим нельзя бороться.
— Скажи, ты знаешь, что с ней случилось? Как она стала… такой?
Он воровато оглянулся и наклонился, нашептывая на ухо.
— Как я сказал, мы сначала не поверили. Но потом провели анализ, декан лично участие принимал. Если кратко, — он сказал, что это возможно, хоть и невероятно сложно. Воскресить кого-то спустя хотя бы день нельзя, ты сам знаешь. Но есть возможность провести очень запутанный ритуал на крови. Только в Инферно, где время можно обратить вспять, и только обменяв одну жизнь на другую.
— Жертва?
— Да. Но и то, — воскрешенный будет созданием инферно, а не нашего мира и душа его будет привязана к аду навсегда.
— Лина теперь демон. — Осознавая всю сложность заклинания, произнес я.
— Угу… А человек с душой в инферно становится проклятым. Вот только воскрешена она была посредством крови.
— Поэтому она вампир.
— Но также она осталась экскубарием. Огненная смесь. В любом случае, команда обсерваторов ищет её. — Добавил Никита отклонившись. — Объявлена мобилизация, прибыли Инопсы. Левит, я этих чуваков один раз всего видел, и то на картинках! Это блин… Не знаю, как и сказать. Их будто из книжки про средневековье вытащили, с мечами блестящими, в накидках, будто рыцари какие. Только щита с крестом не хватает, ей-богу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
