глубокой задумчивости.
– Мне срочно надо уйти! Ты дождёшься меня здесь?!
Симон молча взглянул на меня.
– Только дождись меня обязательно! Я скоро приду! Минут через пятнадцать. Ладно?
Симон продолжал смотреть на меня.
– Ты дождёшься меня?!! – почти крикнула я.
– Навряд ли… – тихо произнёс он.
– Но, почему? Я очень тебя прошу! Я не хочу тебя терять! Я не хочу расставаться с тобой! – Я чуть не заплакала. Слезы душили меня. – Если ты, вот так, сейчас уйдёшь, когда я тебя увижу в следующий раз?!
– Может быть, никогда. Ты не хочешь идти со мной. Зачем я должен тебя ждать? Что от этого измениться?
– Может быть, что-то измениться! Я чувствую это! Подожди! – Я наклонилась к Симону и заглянула ему в глаза, всё ещё надеясь увидеть там знакомый блеск.
– Да, измениться. Но меня это уже не будет касаться… – взгляд Симона был потухший. – Ты знаешь, какое самое страшное слово? – вдруг неожиданно спросил меня он.
– «Смерть»? – неуверенно предположила я.
– Нет, – замотал головой Симон. – Самое страшное слово это – «НИКОГДА».
Вся безысходность Мира отразилась в этом слове и сразу свалилась на меня неподъемным грузом.
«НИКОГДА».
Я ощутила эту тяжесть, сковавшую моё тело и сознание, и была не в состоянии даже пошевелиться.
«НИКОГДА»…
Никогда не увидеть, никогда не полюбить, никогда не сделать того, что должна была сделать, что могла бы сделать или просто очень хотела…
С трудом, придя в себя, я постаралась собраться с мыслями. По-моему, я куда-то хотела идти. Ну, да, конечно!
Симон продолжал безучастно смотреть куда-то вдаль.
– Симон! Дай мне несколько минут! Подожди меня здесь! Я должна сама разобраться. Я быстро!
И я побежала, скользя на каблуках по весеннему льду, туда, где по моим расчетам, должна была находиться церковь.
* * *
В церкви никого не было. Если не считать молодого человека, который продавал свечи и религиозную литературу. Я купила у него несколько свечей.
Проходя вдоль стены, я рассматривала иконы. Некоторым из них было по нескольку сотен лет, и их задумчивые лица были обращены в вечность. Старые иконы отличались от новых не только яркостью красок, а мощной внутренней силой. У новых икон она была совсем другой.
Половину церкви занимали строительные леса – велись реставрационные работы.
Было тихо. Мои шаги гулко отдавались повсюду. Я остановилась напротив алтаря. Взгляд продолжал скользить по длинному ряду икон, интуитивно стараясь найти, то, что мне было нужно.
Я подняла голову. Надо мной был купол. Он был свежевыбелен и ещё не расписан…
«Надо будет поставить свечи», – подумала я, ощущая в руке мягкий, податливый воск.
Я стояла, подняв голову, и смотрела туда, где плавные рельефы архитектуры купола сходились в самой высокой его точке. Надо успокоиться, чтобы настроиться на мысленный разговор. Я должна пробить земную защиту и проникнуть в программу. Только так я получу ответы на свои вопросы. Но успокоиться я не могла…
Я была почти в отчаянии. Я стояла, продолжая смотреть в одну точку, а в голове пульсировал только один вопрос: Что же делать? Что же делать?..
Я хочу, чтобы меня услышали! Я нахожусь так далеко во Вселенной, и столько ненужного меня окружает, что голос свой сама порой не слышу, да и делаю иногда не то, что нужно… Но, сейчас, я хочу, чтобы меня услышали ВСЕ! Я хочу пройти через пространство и время и исправить всё, что можно еще спасти! Но, что я могу сделать?! У меня столько вопросов, а ответов на них – нет…
Я хочу, чтобы меня услышали! Это очень важно! Для меня и для Симона. Для всех Первых людей и для всех людей на Земле! Что-то происходит, а я не понимаю – что? Мне кажется, что всеобщая программа дала сбой. Надо срочно что-то делать! А меня никто не слышит… И ОН меня не слышит… Но ОН должен меня услышать! Иначе будет поздно…
Звенящая тишина заполняла пространство.
Казалось, что ничего не изменилось, и время остановилось. Вот только воздух… Воздух стал такой плотный и сладковатый. Подул лёгкий ветерок, и затрепетали огоньки свечей. Свод купола приблизился ко мне. Нет! Это я уже парю высоко – где-то под самым куполом! Мысли потекли густой рекой. Информация преобразовалась в знакомые потоки плавно входящие в моё сознание:
«Я слышу тебя».
«Я хочу поговорить с ТОБОЙ! Я не понимаю, что происходит!»
«Происходит то, что и должно происходить».
«Значит, никакого сбоя в программе нет?
«С ней всё в порядке. Она продолжает работать».
«Но появилась опасность! Появился другой Мир! Уничтожь его!»
«Я не могу этого сделать».
«Почему?»
«Я не управляю всеобщей программой».
«Что же ТЫ тогда можешь делать!?»
«ВСЁ. И НИЧЕГО. Я создал всеобщую программу, и она работает. Я могу вносить в неё небольшие поправки. Я могу её остановить. Но изменить её Я не могу».
«А кто же тогда, если не ТЫ?»
«Ты. И все люди на Земле. Ты думаешь, если ты попросишь МЕНЯ уничтожить всё зло, которое появилось когда-то на Земле и умножалось при помощи людей на протяжении тысячелетий, Я нажму кнопку «удалить», и всё станет по-другому? Я не могу этого сделать. Но в МОЕЙ власти показать тебе и каждому, что делать вам. И от того, как каждый выполнит своё предназначение, зависит его будущее. И будущее Земли».
«Что же будет дальше? Что будет с Симоном?! Как его спасти?!»
«Знаешь древнюю мудрость? «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Каждый сам в ответе за себя. Если Симон поймёт, что он ошибался и раскается в этом, он сможет вернуться».
«А как же я?! Что мне делать?!»
«Ты продолжай делать, то, что ты делала всегда. Неси добро и свет людям, не пропускай зло в своё сердце и поступай так, как оно тебе велит, радуйся жизни, ухаживай за Землёй, расти детей, помогай людям, люби своих близких и всех людей, живущих с тобой вместе на Земле».
«А когда я должна буду вернуться?»
«Куда?»
«ОБРАТНО».
«Когда придёт время».
«Я не понимаю ТЕБЯ!»
«Я ОТПУСКАЮ ТЕБЯ, МАРИЯ!»
«Как?!»
«Пройди весь жизненный путь на Земле до конца».
«Значит, я стану смертной и никогда уже не вернусь в НАШЕ Поселение?!»
«Ты же сама хотела остаться».
«Да… Но как же я останусь здесь – совсем одна?!.»
«Разве ты одна? С тобой рядом все, кого ты любишь в этой жизни».
«А что будет потом?!»
«Ты вернёшься, когда закончишь свой жизненный путь».
«Куда?»
Ответ не пришёл.
«Куда я должна буду вернуться?»
Я постояла немного в ожидании, но ничего
