– Вы хотите сказать, милорд, что Адель – его любовница?
Графтон выглядел огорченным.
– Я уже сказал слишком много, – ответил он с сожалением. – Мой болтливый язык не доведет меня до добра. Простите, что я вообще заговорил об этом.
Брайони оцепенела. Взглянув на дорожку, она увидела, что Рейвенсворт и его возлюбленная обернулись и ждут их. Расстояние между ними дало ей время успокоиться. Она убедительно рассмеялась, что, как она надеялась, услышала бесстыдная пара впереди.
– Не обращайте на это слишком много внимания, лорд Графтон, – сказала она, гордо подняв голову. – Вы же знаете, что это всего лишь вынужденный брак. Мне жаль, что я отобрала у дамы принадлежащее ей по праву место. Смею сказать, это не входило в мои намерения.
Они подошли к маркизу, и Брайони достаточно оправилась, чтобы посмотреть в лицо очаровательному созданию, повисшему на руке Рейвенсворта. Брайони постаралась скрыть боль в груди и вызывающе ответила на вопросительный взгляд Рейвенсворта.
Рейвенсворт посмотрел на Графтона, потом снова на Брайони. Он увидел боль за ее напускной бравадой и интуитивно понял, что произошло. В каком-то смысле он был даже рад, что ей все известно об Адель, и знание причинило ей боль. Это хоть немного компенсировало все то пренебрежение, которое она вылила на него с самого начала их знакомства. Он всегда считал необходимым объяснить ей все насчет Адель, когда представится подходящий случай, поскольку она вращалась в тех же кругах, что и он, и хотел защитить Брайони от злых языков. Однако Графтон опередил его, и вред был уже нанесен. Он выругался про себя, что так долго тянул с признанием в своей связи с жизнелюбивой вдовой. Но чрезвычайная щепетильность Брайони сделала его более бесчестным, чем он хотел быть. Она была худшей идеалисткой, какую только можно себе представить. Что ж, сегодня ей пришлось столкнуться с реальностью, и она ей не понравилась. А чего она ожидала от него, раздраженно подумал он. Он ведь не обескровленный монах, в конце концов, и прошло несколько месяцев с тех пор, как он дал Адель отставку. Брайони ведь не может верить, что он специально устроил приезд этой дамы в Бат. Мысль была дурацкой, и он тут же выбросил ее из головы. Он возместит это ей, нетерпеливо подумал он. Его глаза красноречиво выражали немое извинение за все то, от чего она, он знал, должна страдать.
Брайони гневно смотрела на него.
– Рейвенсворт, – произнесла она дрожащим от ярости голосом, – лорд Графтон развлекал меня последними лондонскими сплетнями, и я жду не дождусь, когда смогу поделиться ими с Харриет. Ее они позабавят так же, как и меня. – Глаза Рейвенсворта сузились. – Похоже, – продолжала она с наигранной веселостью, – что один знакомый джентльмен, который очень сурово осуждал мое поведение, оказался совсем не таким образцом для подражания, каким хотел казаться. – Она заметила, как напряглись его плечи, и почувствовала удовлетворение. – Я бы хотела вернуться к моей кузине, – сказала Брайони, бросая на Рейвенсворта свой «холодно-оценивающий» взгляд. – Харриет, как и я, считает обманы таких лицемеров очень забавными.
– Все в свое время, моя дорогая, – ответил Рейвенсворт, его глаза стали холодными. – Адель пригласила кучу друзей погостить в ее доме в Кенте. Они уезжают завтра, и нам предложено присоединиться к ним. Что вы думаете на этот счет? Я говорил вам, по-моему, что мы ближайшие соседи. Идея весьма привлекательна. Лондон исключается. Ваши сумасбродные выходки еще будут помнить какое-то время. Бат тоже не имеет ни привлекательности большого города, ни очарования настоящей провинции. Так что в настоящий момент, полагаю, Кент подойдет нам лучше всего.
Он собирался отказаться от приглашения Адель, но резкие слова Брайони и выражение затаенной враждебности в ее глазах вызвали в нем желание отомстить.
Брайони чуть-чуть подняла подбородок и взглянула на Рейвенсворта с холодным презрением, которое так раздражало его.
– Мне нравится Бат, и я хочу остаться с моей кузиной. Ее общество – все, что мне нужно.
Рейвенсворт весь напрягся.
– Потише, моя дорогая женушка, – спокойно ответил он. – Думаю, вы достаточно испортили и без того хрупкую репутацию бедняжки Харриет. Полагаю, ее родители будут счастливы оградить ее от вашего влияния на месяц-другой. Мы едем в Кент, и хватит об этом. – Он повернулся к ней спиной и обратился к Адель – жест, направленный на то, чтобы ранить его непокорную жену.
Брайони прижала руку ко рту. Он причинил ей боль там, где она была более всего уязвима. Это было слишком. Она сдавленно вскрикнула, резко повернулась и бросилась бежать обратно, откуда пришла. Она слышала, как Рейвенсворт позвал ее по имени, но не откликнулась. Испуганный смех леди Адель висел в воздухе за ее спиной. Выйти за такого развратника было худшей ошибкой ее жизни, но она это исправит. Она потребует аннулировать брак, яростно подумала она.
На пути из садов она не встретила никого из знакомых и поспешила по Палтни-стрит к Лора-плейс. У входной двери она на секунду замерла от внезапно разорвавшегося над ее головой фейерверка. «Жалкие хлопушки!» – горестно подумала она, когда перед ней открылась дверь, и взбежала, хватая воздух ртом, по лестнице в свою комнату. Она заперла дверь нетвердыми пальцами и обессилено прислонилась к ней. Рейвенсворту была отведена соседняя комната, но между спальнями не было двери. Ему придется сломать дверь, чтобы добраться до нее. Надеюсь, ему понравится его брачная ночь, ожесточенно подумала она и, бросившись на кровать, разрыдалась.
Глава 15
Его светлость был готов задушить Брайони, когда, вернувшись после бесплодных поисков в садах, обнаружил ее запершейся в спальне. Он злился и бушевал под дверью ее спальни, но Брайони было невозможно убедить повернуть ключ, чтобы позволить ему войти. Ее приглушенные угрозы добиться аннулирования их брака, вызывающе брошенные ему из-за крепкой двери, вконец разъярили его. Когда он понял, что ничего не добьется, а только вызовет любопытство слуг, он в бешенстве бросился к себе в комнату и рухнул в кресло.
Как смеет она так перечить ему, спрашивал он себя снова и снова. В его власти уничтожить ее, изгнать ее из общества, отослать далеко в провинцию и забыть о ней, если ему того захочется. Как убедить непокорную взбалмошную девицу, что в ее же интересах проявлять больше послушания по отношению к ее господину? Она обманула его в том, что, по его ожиданиям, должно было стать восхитительной ночью любви. Черт побери эту женщину! В эту самую минуту она должна была быть в его объятиях, сдаваясь его власти. То, что у нее хватило наглости угрожать ему упразднением их брака, было больше, чем он мог вынести. Его гордость была оскорблена. Его маркиза поймет, что жестоко ошибается, свирепо подумал он, если надеется одержать победу в этой схватке характеров. Он заставит ее повиноваться, или его имя не Хью Монтгомери.
