Окончанием торжеств в Осаке стало заседание собора Японской православной церкви, которое как бы подводило итог деятельности архиепископа, отмечавшего пятидесятилетие своей службы на ниве православия. В это время в Японии насчитывалось 162 его помощника-священника и 31 984 верующих японцев.
Владыка Николай захотел воздвигнуть православный храм и в древней столице Японии Киото, где сошлись в борьбе за японские души западные христиане и православие. Он побывал в Киото 16/28 июня 1892 г., после чего записал в дневнике: «В церковном доме нас ждали, и было собрано несколько христиан. Церковный дом, за 5 иен в месяц, очень просторный и удобный, с пустующим, от избытка помещения, вторым этажом, где может быть устроена со временем приличная церковь; ныне молятся внизу, в одной из комнат. Кроме катихизатора Алексея Савабе с женой и двумя детьми, в церковном доме живет Марфа Одагири, мать Марка, что ныне в Катихизаторской школе. Отслужили вечерню, причем пение было вполне правильное, хотя одноголосное; сказано поучение; узнано состояние Церкви. Всего крещено здесь семь, но христиан в Киото 21, все из других мест; из коренных жителей Киото ныне есть крещеный только один молодой человек, да слушают учение человека три. На молитву в субботу и воскресенье собирается не более человек десяти. Словом, Церковь эта еще в самом зародыше, и поможет ли Господь ей возрасти — Ему Одному известно!»
Другие христианские церкви насчитывали в сотни раз больше прихожан. Причины этого отец Николай видел в недостаточных усилий местных священников. Положение несколько улучшилось, когда заведовать приходом стал отец Симеон Мии, который писал архиепископу Николаю в октябре 1895 г.: «Благодарение Господу! По его милости наша Церковь в Киото благоденствует». Отец Николай скептически воспринял его восторженный отчет: «Видно только, что человек сам в радужном настроении и полон жизни и надежд. И на том спасибо!»
Японский священник на просьбу владыки Николая быстро нашел подходящее место для строительства храма: «…с отличным японским домом, в весьма удобной для постройки местности, недалеко от Дворца и стоит 5000 иен». Впоследствии оказалось, что дом не настолько хорош, но Николай все же решил осуществить покупку участка, что и было сделано 15/27 февраля 1897 г. Покупку помог осуществить купец Иоанн Фукасе, который наотрез отказался взять причитающееся вознаграждение за это. Владыка все же вручил ему дорогую икону Смоленской Божией Матери.
В Киото владыка Николай задумал воздвигнуть капитальный храм на триста человек, причем ему хотелось, чтобы он был заметен на большом расстоянии: «Непременно нужна колокольня, и высокая, и звонящая!» Киото был известен как оплот буддизма в Японии, поэтому Николай, исходя из своего опыта, не стал объявить о предстоящем строительстве храма для японских христиан. Первым делом необходимо было найти подрядчика. Выбрали Оониси, предложившего наиболее приемлемые условия. Городской архитектор Мацумуро взялся подготовить подробный проект, что для японского специалиста было нелегкой задачей. В особенности много проблем возникло со строительством колокольни. С этой целью помощник архитектора даже приезжал в Токио, чтобы осмотреть там местный православный собор. Строительство храма началось к осени 1900 г., и сразу возникли проблемы. Так, при выемке грунта под фундамент выяснилось, что здесь раньше находилась свалка мусора, из-за чего пришлось углубить фундамент более чем в три раза.
Внутреннее помещение Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Осаке. Фото автора
8/21 марта 1901 г. состоялась торжественная закладка. По этому поводу в дневнике владыки появилась следующая запись: «В десять часов, согласно предварительному назначению, начато было богослужение «Чин на основание церкви» и совершено истово, в полном порядке, и с таким душевным усердием, какое кому Бог даровал». В богослужении вместе с отцом Николаем участвовали отцы Симеон Мии, Иоанн Оно и Сергий Судзуки, иподьякон Моисей Кавамура и катихизатор Иоанн Исохиса. Пели при службе осакские певцы Фудзита и Масуда и жены священника и катихизатора. Христиане собрались из разных мест: 58 человек из Киото, 14 из Осаки, трое из Сонобе. Присутствовали архитектор Мацумуро и его три помощника — Накагава, Хасегава и Цуда, а также все рабочие-строители. Был светлый солнечный день, до того тихий, что «свечи пред крестом и чашею святой водой горели почти до конца богослужения». Под основной камень уложили особую серебряную пластину «сендзимон» — китайское изречение из сочинения в тысячу иероглифов.
Сразу встал вопрос, где отлить колокола. Конечно, имелись отличные японские мастера, но архиепископ решил вновь обратиться к Николаю Дмитриевичу Финляндскому, который отливал колокола для токийского собора. Оплату колоколов, 1700 рублей, произвел некий благотворитель. Большую помощь в покупке и доставке колоколов оказали В. Г. Дудышкин и редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут. Одновременно владыка заказал через священника Николая Васильевича Благорозумова и Дудышкина в лучшей московской мастерской, у Якова Ефимовича Епанешникова, иконостас. Работы этого иконописца были известны всей России, а мастерская его снабжена самыми современными художественными и техническими средствами. Но больше всего привлекло отца Николая то, что «ввиду важности Киотского храма для православного дела и ввиду огромной пользы ознакомления Японии с русской церковнохудожественной промышленностью, [Епанешников] решился принести это образцовое произведение своих мастерских в безвозмездный дар». Иконы были написаны в классическом византийском стиле, а иконостас отделан золотом под слоновую кость. Владыка очень хотел сделать церковь в Киото образцовой в Японии.
Купола решили покрыть медью, чтобы дольше служила, хотя Николай предполагал, что храм будет «недолговечным зданием». Вызывало у него и опасения и то, как строители закрепляли отлитые в Токио же кресты. Строительство велось быстрыми темпами, и 23 ноября / б декабря 1901 г. началось временное богослужение. Через год в Киото открылась Православная женская школа, заведовать которой стала Надежда П. Такахаси. В ней наряду с богословием углубленно изучали и русский язык. Школа стала и центром изучения православного пения.
В июне 1902 г. в этой церкви провели первое крещение шести японцев, а в начале марта 1903 г. в Киото через Кобе российский корабль доставил колокола и иконостас. Руководить подъемом колоколов и установкой иконостаса приехал владыка Николай. К сожалению, некоторые иконы в пути были немного повреждены, для их реставрации Николай отправил из Токио иконописицу Ирину Петровну Ямасита. Эта художница сняла копии с некоторых икон для других православных приходов Японии.
Торжественное освящение нового храма состоялось 27 апреля / 10 мая 1903 г. Японцы, проживающие по соседству с новым храмом, с большим вниманием отнеслись к этому событию и освободили в своих домах комнаты для приезжих гостей. Вот какую запись по этому поводу осталось в дневнике святого Николая: «Первый звук православного колокола торжественно прокатился по чистому и светлому утреннему воздуху Киото и достиг уха Японского императора, который в эту минуту, окруженный двумястами восьмьюдесятью высшими лицами империи, трогался из своего дворца, неподалеку от которого находится миссийское место, на станцию железной дороги, чтобы отъехать в Токио. Он обратил внимание, прислушался и молчаливым вниманием узаконил православный звон в его древней столице, японской Москве».
Храм был переполнен. Рассчитанный на пятьсот человек, он в этот день вместил далеко за шестьсот. Кроме православных на освящение собралось много представителей других религий. Приглашены были и городские власти, начиная с губернатора Киото. Те японцы, кому не досталось места в храме, теснились у церкви, прислушиваясь к пению, доносившемуся из открытых дверей и окон. По подсчетам владыки Николая, всего на освящение собралось свыше тысячи человек.
Вскоре после этого события в Японию приехала 38-летняя журналистка Прасковья Наумовна Ариан, известная своей пропагандой эмансипации женщин и изданием «Первого женского календаря». Объехав большую часть Японии, она остановилась в Киото, где местный священник попросил ее прочитать лекцию о русской женщине и о женском движении в России. Лекция прошла прямо в церкви, а отец Мии выступил в роли переводчика. Слушатели, в основном ученицы женской школы, остались очень довольны, чего нельзя сказать о владыке Николае: «Ну можно ли допускать такую профанацию церкви? Она исключительно для богослужений и христианской проповеди».
Русские в Токио
К концу XIX века отношения Японии и России оставались внешне нормальными. Более пессимистично к ним относились на кораблях Российского военно-морского флота, где замечали: ситуация меняется как положение маятника. Память о действиях Давыдова и Хвостова, о неоднократных, почти навязчивых попытках России завязать официальные отношения настраивала японцев против русских. В то же время моряки ежегодно оставляли в Японии немало денег. О Хакодате, в частности, говорили, что город «стал поправляться на русских деньгах». Отец Николай провел огромную работу по просвещению японцев, и свидетельством его успехов стал собор в центре Токио. В ходе контактов японцы многому научились у своих соседей, что также оставляло положительные эмоции.
