Мне не нравилась темнота. Раньше в комнате, даже с выключенным светом, было намного светлее. И мне нередко приходилось задергивать шторы, чтобы свет от корпуса не бил в глаза. А сейчас…
Я трусливо потащила демона к окну, выглядывая на улицу.
- Академия никогда не погружалась в полную темноту, - прошептала я, глядя на корпус, который виднелся из моей башни. – Вон там всегда горел свет! В том окне! В коридорах горел! И вон там горел фонарь! Во внутреннем дворе!
Ой, что-то мне это не нравится! Черные корпуса Академии пугали непривычностью.
- Сирин! – позвала я, в надежде получить объяснения. – Сирин! Что со светом в Академии!
- Свет есть отсутствие тьмы, - послышался приветливый голос Сирин. – Когда меркнут огни, лучше видно звезды!
- Сирин, что происходит в Академии? Почему не горят магические огни! – потребовала я ответа. – Почему, тьма тебя побери, у нас тут темно, как в заднице дракона!
- Потому что я их отключила, - послышался беззаботный голос Сирин.
- А почему ты их отключила? – возмутилась я.
- Спокойной ночи, Дельфина Стеллар, - произнесла Сирин. И отключилась.
Какое «спокойной ночи»? В Академии происходит дракон его знает что! А мне тут «спокойной ночи»!
- Знаешь, - обратилась я к Белиалу, который стоял и улыбался, глядя на меня. – Мы с тобой недавно проходили «куда пригласить девушку?». И вот тебе пример! Отличный романтический сюрприз! Вместе посмотреть на звезды.
Демон стоял тенью за мной. А я боялась, что он уйдет спать к себе! Да я ему подушку готова своими руками взбивать! Лишь бы он остался!
- В чем смысл? – спросил Белиал, поднимая глаза на звезды. – Я вижу их уже не первую тысячу лет!
- Ты не понял, это такой ритуал! Называется романтикой! – строго произнесла я, понимая, что пока разговариваю, мне не так страшно. – Девушки любят романтику!
- Хорошо, допустим, - произнес принц, переводя взгляд на меня. – В чем заключается романтика того, чтобы смотреть на сгустки газа и плазмы?
- Понятно, - вздохнула я, вспоминая, что романтика и Белиал две вещи несовместимые! – Они похожи на… Ну! Подумай, на что они похожи?
- На сгустки плазмы, - ответил демон, глядя на меня как на сумасшедшую.
- Нет, - мотнула я головой. – Они похожи на алмазы. Небо в алмазах! Это же красиво! Подари любимой небо в алмазах!
- Ты что? Алмазов не видела? – развел руками принц. – Тебе показать?
- Ага, и подарить! – усмехнулась я, любуясь звездами.
- Пойдем, - меня с гадкой улыбкой потянули за руку.
- Нет! – дернулась я, не желая попасть в ад! Судя по отзывам еще то местечко! – Ты не понимаешь! И не слушаешь! Романтика - это…
- … это для бедных, - произнес принц, демонстративно зевнув. – Не можешь подарить бриллианты, даришь небо. Я уже уловил суть. Деликатно говоря, романтика – для очень жадных!
- Ну почему же! – возмутилась я, снова глядя на звезды. – Я вот была бы не прочь, если бы мне кто-то подарил звезду!
- Отлично, что ты будешь делать с огромным раскаленным шаром размерами, превышающими твой мир? Твой мир тебе спасибо за такую романтику не скажет, - усмехнулся Белиал.
- Просто, образно, - обиделась я. – И не надо мне ее тащить! Пусть как была на небе, пусть там и остается! Иначе гороскопы сходиться не будут! Я просто буду любоваться ею, где бы ни была! Представляешь, как это здорово?
- Если я дарю звезду уже второй девушке, то это считается, что я ее передариваю? – поинтересовался задумчивый демон. Я по нему еще вижу, что он не отошел от моей истерики. И меня удивляло, что он еще здесь.
- Эм… - замялась я, не думая о том, скольким девушкам уже дарили звезду. А некоторые уже звезды передарены миллионы раз. – Нет! Это просто ритуал!
- Понятно, - усмехнулся демон, равнодушно глядя на звезды.
- Ты должен спросить у девушки, какая ей нравится, - продолжала я. – Мне, например, нравится вон та!
- Ты ее не вывезешь, - принц смотрел на меня странным взглядом. – Это Люцифер. Названа в честь демона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я смотрела на звезду, которая всегда светила на небосклоне. Я смотрела на нее из своей комнаты в доме родителей, потом из студенческой комнаты, из столицы, а теперь смотрю из преподавательской башни. Я смотрела на нее в одиночестве, в компании, с любимыми. А теперь она мне что-то перестала нравиться.
- Эх, - вздохнула я, глядя на принца. – Хочешь, я скажу тебе правду? Я бессильна что-то изменить в тебе. Но я хотя бы попробовала!
- Из всего того, что я видел, я понял одну единственную вещь. У вас, людей, вот такая коротенькая жизнь, - Белиал показал пальцами отрезок. – Говоря деликатно, дохнете вы как мухи. И вы умудряетесь тратить ее на ерунду. Все эти ухаживания, обхаживания и так далее, намеки, полунамеки, какие-то игры, чтобы узнать, взаимны ли чувства или нет… Нет, чтобы просто подойти и сказать. «Я тебя люблю! А ты меня?». Если да, то замечательно. А если нет, то подходи к следующему. Минутное дело!
- Ты не понимаешь, - с шумом втянула я воздух, а потом выпустила его. – Наверное, потому что никогда не любил! Ты когда – нибудь чувствовал боль отказа? Когда сердце разрывается на части? Или ревность? Когда готов уничтожить соперника? Не испытывал ли радости от каждого намека? И восторга от мысли, что любишь и любим?
Принц все еще молчал.
- Ну, вот видишь? То, что ты назвал игрой, приобретает смысл только, когда ты знаешь, что такое любовь, - развела руками я. – Любви невозможно научить. Либо ты знаешь, что это. Либо нет. Она сама рождается…А! С тобой бессмысленно разговаривать на эту тему!
Светлячок нырнул в комнату, освещая смятую кровать. Я легла на кровать, накрылась одеялом, поползла к стенке, свернулась калачиком и уснула.
Проснулась я от того, что слышу знакомый голос. Я почему-то была накрыта одеялом с головой. Осторожно сделав пальцами щелку, я решила посмотреть, что происходит.
- Ты отчаялся, сын, раз пришел ко мне, - послышался голос, который я узнала. Кто-то громко шмыгнул.
- О! Неужели нашлось время, чтобы со мной поговорить. Удивлен. Короче, ни о чем не спрашивай. Просто слушай, - произнес Белиал. А мне из-за его спины было не видно, что происходит. – Я наблюдал за людьми. И, допустим, увидел ситуацию. Она называется «женская истерика».
- Сын мой, - послышался душевный такой «шмыг». В голосе отца звучала явная издевка. – Я старался оградить тебя от ужасов этого мира… Старался как мог. Короче, сколько истерила?
- Минут пятнадцать, - послышался ответ.
- О, поздравляю! Кому-то сказочно повезло! Мама может делать это часами! – рассмеялся голос короля ада. – Дальше!
- Есть много тонкостей, которых я категорически не понимаю, - произнес Белиал.
- Что тут понимать? Женщине нужны: внимание, понимание, защита и забота, Это они называют любовью! – слышался насмешливый голос короля Ада.
- Что? И все? – отозвался голос Белиала. – Внимание. Понимание. Защита и забота! Я тут каждый день это…
Он осекся. Папа шмыгнул.
- … вижу, - закончил Белиал. – Я думал, что любовь это что-то… Деликатно говоря, непостижимое…
- А, это у женщин она такая. У нас все просто. Мой тебе совет! В любой непонятной ситуации – просто целуй ее. Обнимай и целуй. А еще лучше – раздевай… Но учти, сын мой, блудный.
- Я не блудный, - усмехнулся Белиал.
- Хорошо! Слегка заблудившийся в женщине! – шмыгнул носом король ада. – Твоя задача целовать до тех пор, пока она не забудет, что хотела тебе высказать. Оторвешься раньше… тебе конец. Поэтому тут важно время. Лучше опоздать на собрание князей ада, чем вернуться и по второму кругу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Как понять, что она уже забыла? – поинтересовался Белиал.
- Она перестанет сопротивляться! – рассмеялся король ада, пока я с ненавистью сопела.
- Я хотел спросить еще кое-что. Женщины настолько несамостоятельны, что даже в туалет сами сходить не могут? - продолжал Белиал.
