В подвале были низкие полотки, и даже Тае с ее небольшим ростом казалось, что она вот-вот ударится макушкой о перекрытие. Вдоль стен стояли пыльные бочки и сундуки, о содержимом которых можно было только догадываться. Раньше Тая никогда не спускалась в подвал, Нирина ни разу не посылала служанку в подземелье. И теперь Тая подозревала, что это было не просто из-за ненадобности. Как знать, что могла прятать в этих мрачных катакомбах настоятельница пансиона целителей? Лекарские образцы? Или подопытных?
Худшие Таины опасения подтвердились, когда она дошла до самой дальней части подвала. Там стояли клетки. Много клеток разного размера. И в одной из них был Дар Ветер. Он не был связан, только лишь обезоружен. И хоть оборотень сидел к девушке спиной, ее присутствие он почувствовал сразу же, стоило ей войти.
Мужчина развернулся к Тае и, против ее ожиданий, сердито нахмурился:
— Тая! Зачем ты пришла?
Девушка, обескураженная холодным приветствием любимого, на миг опешила, но затем решительно подошла к его клетке, вцепившись в ржавые прутья:
— За тобой. Нам нужно бежать отсюда, как можно скорее. Скоро сюда явятся головорезы Милхарда. Они хотят… тебя… Они собираются… — горло перехватило, и Тая не смогла произнести вслух, чего именно жаждут изголодавшиеся по женской ласке мерзавцы.
Охотник сжал зубы, наклонившись ближе к Тае, прошипел ей в лицо, зло, с расстановкой:
— Уходи отсюда, Тая. Немедленно. Пока тебя не поймали. И не смей возвращаться, пока маги отсюда не уедут. Нирина жива, и если ты ей поможешь своей волшбой, она непременно встанет на ноги и присмотрит за тобой и впредь.
— С чего ты взял, что они уедут? Ты что, поверил Милхарду?!! — Тая выдохнула, едва не плача.
— Уедут, — Дар Ветер проговорил со спокойной обреченностью. — Они боятся оборотней. Боятся, что они придут и выгрызут весь пансион.
— Но ведь они не придут? — Тая даже не спросила. Она знала сама.
— Нет, — Дар Ветер покачал головой.
— Ты ведь мог по-настоящему привести сюда стаю! Мог попросить их о помощи, они бы пошли за тобой, — Тая хваталась за любую возможность уговорить упрямого оборотня, но тот был непреклонен.
— Нет! — мужчина едва не повысил голос. В гулкой тишине подвала эхо подхватило его возглас, но быстро заглохло. — После того, что они сделали с тобой, нет, — он проговорил уже чуть тише. — Но если есть возможность купить спасение для всех — и для тебя особенно — ценой одной моей жизни, так это небольшая плата.
— Спасение от Милхарда?!! От его прихвостней и от подобных ему жирных злобных богачей? — девушка прошипела сквозь злые слезы.
— От самих себя…
Тая сжала кулаки в бессильной злобе:
— Ты ему поверил? Ты видел, что они сделали с волками? И оборотней ждет то же самое!
— Со стаей им так просто не справиться, — Дар Ветер покачал головой, и в его глазах Тае померещилась горечь и… гордость? — иначе всех оборОтников давно бы уже перебили.
Тая опустилась на колени, не выпуская из пальцев прутьев решетки. Наклонила голову, чтобы он не видел, как слезы потоком льются из ее глаз. Капают на стылый земляной пол подвала, мгновенно впитываясь в изможденную землю:
— Он убьет тебя.
— Не сразу, — оборотень скорбно нахмурился, присев наземь рядом со своей любимой — по другую сторону решетки. — Ему интересна моя природа. Причина моей невосприимчивости к магии.
— И в чем же причина? — Тая спросила, чувствуя подвох в его словах и интонациях.
— В этом, — оборотень протянул руку через прутья и коснулся цепочки на шее девушки. — Ошейник дает иммунитет к магии, поглощает ее также как поглощает силу зверя. Нет у меня никакой врожденной невосприимчивости… А теперь вообще никакой нет.
Мужчина не удержался и нежно провел пальцами по шее девушки. Спохватившись, резко отдернул ладонь, сжав прутья решетки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
— Уходи отсюда, Тая…
— Я останусь… — она коснулась лбом его рук, намертво вцепившихся в прутья.
В этот момент на второй лестнице, что вела в подвал из моечной, послышалась тяжелая поступь солдатских сапог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пошла вон!
Дар Ветер прорычал это с такой злостью, что Тая отпрянула от клетки, со страхом глядя на оборотня. Глаза его пылали желтым огнем, в них плескался ужас целой Бездны — за ее жизнь и перед той участью, что ждала его самого. Он ведь очень хорошо понимал, что именно его ждет.
Девушка попятилась, натыкаясь спиной на пустые клетки. Она качала головой, словно возражала сама себе, не в силах отвести глаз от оборотня, запертого за решеткой. И тут он оскалил зубы и зарычал — совсем по-звериному. Тая всхлипнула и опрометью бросилась прочь из подвала. Не оглядываясь.
* * *
Едва не слетев со скользкой лестницы, уже не смотря по сторонам, Тая выскочила во двор и, только услышав испуганное конское ржание, сообразила спрятаться под днищем телеги с волчьими тушами. Девушку трясло — от ужаса, от обиды и непонимания. Зачем, ну зачем он так поступил? Зачем согласился разменять свою жизнь на жизнь ненавидимых им самим оборотней? На ее жизнь…
Тая тяжело дышала открытым ртом. Был ли смысл договариваться с Милхардом? Хотя бы попытаться обменять жизнь особенного оборотня на не менее особенную книжку с важной информацией? Скорее всего, маг попросту отберет у нее бестиарий и с чистой совестью запрет девушку в соседней клетке с ее даром. И замучает их обоих до смерти в угоду своему любопытству и похоти.
В этот момент до обострившегося Таиного слуха донеслось слабое попискивание. Среди окоченевших волчьих трупов ясно чувствовалось какое-то шевеление. Там был кто-то живой.
Тая, поборов страх и отвращение, осторожно влезла на телегу и сунула руку внутрь чудовищной кучи. Едва различимый писк, слабая просьба о помощи, безнадежная и отчаянная. И вот, среди массы холодной мертвечины пальцы девушки коснулись теплого пушистого комочка. Она крепко ухватила его, словно спасая из ледяной проруби, и осторожно потащила наружу.
В руках у Таи оказался белый волчонок. Тот самый, что первым приветствовал ее в волчьем логове. Его некогда белая шерстка была всклокочена и перепачкана кровью сородичей, из задней лапки торчал острый край переломанной пополам кости, но каким-то чудом волчонок остался жив. Тая, как могла бережно, прижала его к груди, и черной тенью скользнула прочь из обители, в лес.
* * *
Тая вернулась в сторожку. Заперла дверь на внутренний засов и, не зажигая огня, в полной темноте, принялась хлопотать над волчонком. Маленький звереныш жалобно попискивал, косясь на спасительницу янтарными глазами. Тая почти физически ощущала, как ему было больно, и очень хотела уменьшить эту боль.
Для начала, нужно вправить перелом. Главное, сделать это быстро и без дрожи в руках, как учила мать-настоятельница. Волчонок пронзительно взвизгнул и впился острыми зубками в Таино запястье. По ее руке потекла кровь, но дело было сделано, обломок кости больше не торчал наружу. Осталось только наложить тугую повязку и поправить магическую ауру звереныша, насколько это вообще было возможно.
Девушка походя стерла свою собственную кровь с руки, не замечая боли. Не замечая того, что теперь прекрасно видела в темноте, и не на ощупь даже, а каким-то потусторонним чутьем ориентировалась во мраке.
Сломанная лапка была перевязана, и Тая занялась кормлением маленького пациента. Молока у нее не было, и девушка со вздохом вспомнила ту самую козу, что жила в обители. Но пробираться в пансион еще раз было сродни самоубийству. А между тем, малышу требовалось материнское молоко. Жидкое месиво из размоченных сухарей и мелко нарезанного мяса оказалось плохой заменой еды для волчьего детеныша. Малыш вертел мордочкой, отказываясь от предложенного кушанья, жалобно скулил и облизывал Таины пальцы. А Тая плакала. Беззвучно, бесслезно. Она судорожно всхлипывала, глядя на голодного малыша. И перед глазами стояло перекошенное яростью лицо Дар Ветра. Он кричал: «Уходи!», а его ярко-желтые глаза умоляли: «Помоги мне!». Глаза честнее слов.
