Еще час, и они отправятся в путь. Джек Бестон дал Милли два часа на подготовку, но она понятия не имела, куда ушел первый. В счастливом обалдении она бродила по станции «Аргус», пока Ханна Краусс ее не изловила.
— Мои, поздравления, Милли. Аномалия Ву-Бестона. Как тебе, а? — Чуточку зависти в голосе Ханна подавить не сумела, но там была только самая чуточка. — Ты уже готова отправляться? На вид ты определенно готова.
— Я даже об этом не думала. А что мне взять?
— Только личные вещи. Быть может, взять кинжал, чтобы держать Джека Бестона на дистанции во время полета? Успокойся, моя милая, это всего лишь шутка. Но не трудись брать с собой какие-либо данные о сигнале, потому что все необходимое мы на станцию «Цербер» по плотному лучу уже выслали.
Возможно, Ханна шутила насчет того, чтобы держать Джека Бестона на расстоянии; однако Милли, когда она с одним лишь дорожным чемоданчиком прибыла на «Ведьму Агнези», было как-то не до шуток. Она поставила себе целью добраться туда раньше Джека, чтобы хорошенько там осмотреться перед их отбытием со станции «Аргус». Этот корабль представлял собой нечто вроде личной космической яхты Джека Бестона, и Милли надеялась, что он ей что-то об этом человеке расскажет.
Первое впечатление от корабля мало что поведало ей о Джеке, зато оно захватило ее как несомненное свидетельство бестоновского богатства. Мотор был такого типа, какого Милли никогда раньше не видела, и он позволял плавно менять ускорение, когда и как тебе того захочется. Она не должна была почувствовать ни рывков, ни толчков, ни тошнотворных поворотов коммерческого судна. Навигационная система была полностью автоматизирована. Джеку Бестону даже не требовалось прикладывать к ней руки во время полета к станции «Цербер» (и это заставило Милли с тревогой задуматься о том, куда еще он может свои руки приложить). Что же касалось интерьера, то вся отделка, которую она видела, бродя от каюты к каюте, оказалась за пределами ее воображения. Картины подозрительно напоминали подлинники, а поручни для передвижения в условиях невесомости сплошь были из редкой древесины, импортированной с Земли.
Личные каюты Джека Бестона, на которые Милли бросила быстрый и неуполномоченный взор, включали в себя гостиную, кухню, где имелось самое современное оборудование, какое только Милли могла вообразить, и большую спальню. Интересно, кому там предполагалось спать? Сам Джек был насколько тощ, что попросту потерялся бы в этой пуховой безбрежности.
Возможно, внезапное получение крупного богатства со всяким бы это проделало — в особенности если способы, которыми этот всякий мог тратить деньги, были бы чрезвычайно ограниченны.
История в том виде, в каком Ханна поведала ее Милли, могла показаться грустной, чудесной или нелепой — в зависимости от точки зрения.
Филип и Джек Бестоны выросли на Ганимеде в условиях достаточно скромных. Они не были ни настолько бедны, чтобы страдать от жизненных невзгод, ни настолько богаты, чтобы стать частью «золотой молодежи», представителям которой казалось, что Ганимед и вся Солнечная система существуют исключительно для их игр. Однако Филип и Джек знали, что происходят из семьи, которая некогда была при деньгах. С тех пор, впрочем, прошло уже больше столетия. Теперь они были просто умными, амбициозными и энергичными.
До шестнадцатого дня рождения Филипа этого было вполне достаточно. Через три недели после того дня, когда они были в школе, им позвонили. Братьев попросили прийти, когда им будет удобно, в контору Бранксома и Рейда, но никому об этом не говорить. Ввиду последнего настояния дело становилось еще более интересным. Ни Филип, ни Джек никогда не слышали ни о Бранксоме, ни о Рейде, однако звонивший заверил их, что эти двое в течение многих поколений были юридическими советниками семьи Бестонов.
Первоначальные Бранксомы и Рейды давным-давно умерли, объяснила братьям Марта Сафо Рейд, сухонькая старушка лет под восемьдесят. Она усадила Филипа и Джека в своем убогом кабинетике на вызывающе старомодные кресла с подголовниками. Затем, вручив им зеленый чай в древних фарфоровых чашках, приступила к делу.
— Хочу рассказать вам довольно странную историю. Наверное, вы уже слышали о Марке Туллии Бестоне?
Ища поддержки, Джек повернулся к старшему брату. Филип неуверенно спросил:
— Это типа… ну, наш двоюродный прапрадедушка?
Марта Рейд кивнула.
— Добавьте еще одно пра, и все будет верно. Марк Туллий Бестон выдрессировал первое поколение китовых работников и составил себе гигантское состояние на земных океанских фермах. Однако ни в какие долговременные любовные связи он не вступал, и умер sine prole.
Заметив обмен недоуменными взглядами, она пояснила:
— Это означает, что он умер бездетным. Не желая передавать свое состояние сестрам, братьям, племянникам или племянницам, что было бы в такой ситуации самым обычным решением, Марк Туллий пошел по совершенно иной тропе. Он учредил трест, начальный капитал которого образовывало все его состояние. Далее, после его смерти капиталами теста следовало управлять, разумно их инвестируя, однако во всех иных отношениях эти капиталы должны были оставаться нетронутыми в течение периода в три четверти столетия. Затем наследники могли их получить. Следует, правда, заметить, что Марк Туллий Бестон был человеком, которого многие считали весьма эксцентричным.
Марта Рейд не стала отвлекаться на Филипа и Джека, по взглядам которых друг на друга не сложно было предположить, что они считают Марка Туллия Бестона законченным психом.
— Завещание Бестона установило, — продолжила она, — что наследование должно стать ограниченным. Иначе говоря, наследство могло отойти только тем членам семьи, которые удовлетворяли определенным критериям, а кроме того, его можно было тратить только определенными способами. Эти способы были достаточно четко очерчены. Унаследованное богатство нельзя было тратить на удовольствия и развлечения. Его следовало прикладывать исключительно к таким предприятиям, которые смогли бы существенно изменить будущее рода человеческого и благотворно на этот самый род повлиять.
Должным образом Марк Туллий Бестон скончался. Первый результат его смерти был, пожалуй, полностью предсказуем. Его завещание было опротестовано всеми его живыми родственниками, ибо все они оказались лишены наследства в пользу отдаленного будущего. Завещание пережило три судебных процесса, и трест был учрежден. Об остальной части этой истории вы, я думаю, уже начинаете догадываться.
Джек опять взглянул на Филипа, ища поддержки. Тот спросил:
— Э-э… типа, всю эту ерундовину в Великую войну раздолбали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
