По прибытии Л.Д. Бронштейн (Троцкий) сразу же начал восстанавливать связи. В Москву и другие города пошли письма, телеграммы, директивы через связных и курьеров.
„За апрель-октябрь 1928 года нами послано было из Алма-Аты 800 политических писем, отправлено около 550 телеграмм, получено свыше тысячи политических писем и около 700 телеграмм“, — писал впоследствии Лев Седов[157]. Это не считая, естественно, секретной почты через связных и курьеров.
Руководство страны прекрасно знало о нелегальной деятельности Л.Д. Бронштейна (Троцкого). Были арестованы его курьер и несколько связных. Поэтому было принято решение выдворить его за пределы страны.
20 января 1929 года ему было зачитано: „Протокол ГПУ от 18 января 1929 года о деле гражданина Троцкого Л.Д. обвиняемого по ст. 58/10 Уголовного Кодекса РСФСР за контрреволюционную деятельность, выразившуюся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти.
Постановили:
Гражданина Троцкого Л.Д. выслать из пределов СССР“[158]. Ни одна страна не хотела принимать этого палача русского народа, теоретика и организатора перманентной мировой революции. Советскому руководству с трудом удалось уговорить турецкого лидера Кемаля Ататюрка разрешить проживание Л.Д. Бронштейна (Троцкого) в Турции.
Узнав адрес местожительства, этот международный террорист и провокатор потребовал гарантий от мести русских офицеров, которых еврейство вынудило покинуть Родину.
После его прибытия в Стамбул на пароходе „Ильич“, еврейство всего мира начало оказывать ему материальную помощь, направлять к нему своих представителей. Еврейские газеты Франции, Германии, США начали публикацию серии его статей. Турецкое правительство решило убрать его из Стамбула и поселило на острове Принкипо в Мраморном море. Здесь было безопаснее, но по словам его жены Н.И. Седовой он страшно потел и ей приходилось по два раза за ночь менять простыни. Смертельный страх расплаты за преступления против России и русского народа заставлял его потеть более 10 лет.
Турки выделили полдюжины охранников.
Своего сына Льва Седова Л.Д. Бронштейн(Троцкий) направил в Европу. В Париже тот создал штаб (еврейский — А.П.) — Международный секретариат, который издавал журнал „Бюллетень оппозиции“. К 1937 году этот Международный секретариат уже издавал 54 газеты и журнала. Мировое еврейство щедро снабжало творцов смут и революций деньгами.
В июле 1933 года Л.Д. Бронштейн (Троцкий) выехал во Францию. Однако правительство этой страны отказало ему в постоянном проживании. Два года он метался по Франции, меняя адреса, облачаясь в парик, меняя внешность. Он боялся как русских эмигрантов, так и советской контрразведки.
В декабре 1935 года под давлением Синедриона правительство Норвегии согласилось принять Л.Д. Бронштейна (Троцкого). Однако жители страны отказывались сдать ему квартиру. Советское правительство потребовало выдворить его из Норвегии, поскольку на границе СССР создавался очаг терроризма и шпионажа.
В декабре 1936 года Л.Д. Бронштейн (Троцкий) по согласию президента Мексики Карденаса переехал на жительство туда. Его дом в предместье Мехико превратился в неприступную крепость. Бетонный забор, колючая проволока, башня с прожектором, сигнализация, железные ворота и двери, наружная мексиканская охрана, внутри еврейские охранники и секретари. Так он спасался от расплаты за свои злодеяния в России.
В мае 1940 года он создал IV Интернационал (еврейский — А.П.), целью которого являлось распространение революции по всему миру, очищение СССР от Сталина путем восстановления и возвращения туда Л.Д. Бронштейна (Троцкого) в роли иудейского царя.
Выдворение Л.Д. Бронштейна (Троцкого) за пределы страны не остановило попыток еврейства захватить всю полноту власти в СССР. Средства массовой информации, а они были в руках евреев, начали раскручивать кандидатуру Н.И. Бухарина, как альтернативу И.В. Джугашвили (Сталину).
Его статьи и выступления печатали все еврейские газеты, его: преподносили как „выдающегося теоретика, совесть и любимца
партии“. Как известно В.И. Ульянов (Ленин) дал этому „любимцу“ весьма нелестную характеристику.
В жены ему дали сионскую невесту Эсфирь Исааковну Гурвич, с которой он жил „гражданским браком“, то есть сожительствовал. Потом ему внедрили новую еврейскую жену А.М. Лурье (Ларину), дочь одного из руководителей ВСНХ.
Л.Б. Розенфельд (Каменев) организовал регулярные тайные встречи с ним. К заговору привлекли А.И. Рыкова, которому также подарили сионскую жену Нину Семеновну Маршак, тетю нынешнего еврейского драматурга М. Шатрова. До А.И. Рыкова она была замужем за Иосифом Ароновичем Тарсисом (Пятницким).
К заговорщикам присоединили и руководителя профсоюзов, видного еврейского деятеля М.П. Томского. Началось новое объединение всех еврейских сил страны.
24 января 1929 года в газете „Правда“ была опубликована статья Н.И. Бухарина „Политическое завещание Ленина“, где был прямой намек на необходимость отстранения И.В. Джугашвили (Сталина) от руководства партией.
Апрельский и ноябрьский Пленумы ЦК и ЦКК 1929 года осудили подпольную фракционную деятельность заговорщиков. 17 ноября Н.И. Бухарин был выведен из состава Политбюро ЦК ВКП(б).
Через неделю Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский направили записку в ЦК: „Мы считаем своим долгом заявить, что в этом споре оказались правы партия и ее ЦК. Наши взгляды оказались ошибочными. Признавая эти свои ошибки, мы со своей стороны поведем решительную борьбу против всех уклонов от генеральной линии партии и прежде всего против нового уклона“[159]. За этой ширмой с „уклонами“ была ожесточенная борьба еврейства за власть в партии и стране. В дальнейшем они не раз будут просить прощения и каяться, но нелегальную работу и борьбу за власть будут продолжать.
После XVI съезда ВКП(б) М.П. Томского не избрали в состав Политбюро. На декабрьском Пленуме ЦК в 1930 году из состава Политбюро был выведен А.И. Рыков. Вскоре его освободили от должности председателя Совнаркома и назначили наркомом связи.
Н.И. Бухарин был назначен заведующим научно-исследовательским сектором ВСНХ, а потом редактором газеты „Известия“. Все они были членами ЦК, а после XVII съезда — кандидатами в члены ЦК ВКЛ(б).
Таким образом, многие годы к еврейским лидерам и их сторонникам применялись различные методы воздействия — предупреждения, выговоры, вывод из руководящих партийных органов, исключение из партии, но после очередных покаяний их снова восстанавливали и назначали на ответственные посты.
В 1932 году за нелегальную подрывную деятельность с целью захвата власти вновь были исключены из партии Г.Е. Апфельбаум (Зиновьев) и Л.Б. Розенфельд (Каменев). Но они снова „покаялись“ и заверили, что больше не будут вести борьбу. Их вторично восстановили в рядах партии.
В январе-феврале 1934 года состоялся XVII съезд ВКП(б). В его преддверии еврейство решило создать новый блок в борьбе за власть. Еврейская печать развернула раскрутку секретаря ЦК ВКП(б) и Ленинградской парторганизации Сергея Мироновича Кирова. Активную роль в этом играла его жена Мария Львовна Маркус.
Сценарий развивался по схеме Н.И. Бухарина. С.М. Кирова также характеризовали „любимцем“, „совестью“ партии. И.М. Варейкис, Н.И. Бухарин и другие перед съездом начали убеждать С.М. Кирова выдвинуть свою кандидатуру на пост Генерального секретаря. Однако он, не в пример Н.И. Бухарину, прекрасно понял еврейский заговор и категорически отказался от участия в нем.
Вскоре после съезда, 1 декабря 1934 года евреи убьют С.М. Кирова. Утром 2 декабря И.В. Джугашвили (Сталин) вместе с В.М. Молотовым, К.Е. Ворошиловым, Н.И. Ежовым, А.А. Ждановым, Г.Г. Иегуди (Ягодой), Я.С. Сорензоном (Аграновым) и Л. Заковским прибыл в Ленинград.
Он сам допрашивал убийцу С.М. Кирова Л. Николаева. Тот заявил, что выполнял приказ сотрудников НКВД и показал рукой на стоявших рядом ленинградских евреев-чекистов.
Незадолго до убийства Г.Г. Иегуди (Ягода) прислал в Ленинград своего человека И. Запорожца на должность заместителя начальника УНКВД города Ленинграда и области. Охрана С.М. Кирова, которую возглавлял Борисов, дважды задерживала Николаева. В его портфеле был заряженный револьвер и чертеж маршрутов прогулок С.М. Кирова. И. Запорожец, минуя своего непосредственного начальника, сразу докладывал в Москву Г.Г. Иегуди (Ягоде) о задержании Л. Николаева. Тот давал команду освободить его.
Борисов возмущался действиями руководства УНКВД, но ему было рекомендовано не совать нос не в свои дела. Об этом он рассказал С.М. Кирову.
