Р. Р./С. В давние времена, пришла собака к судье, и обратилось к нему с жалобой на одного человека. «Вот я обратилась к нему за остатками пищи по всем нашим собачьим правилам, а меня за это обругали и ударили палкой». Судья удивился, что собака умеет говорить и что есть какие то правила попросить еду. «Расскажи мне об этих правилах» – попросил он. Пес сообщил «Когда мы просим еду, мы не должны находиться на территории частной собственности. Я, поставил передние ноги на воображаемую линию его входных ворот, а задние лапы у меня были на общественных мостках. Моя спина прогибалась, и хвост был поджат и тихонечко вилял, но на меня вылили ушат помоев, больно ударили и оскорбляли. Почему и за что ко мне такое отношение»? Судья подумал и согласился с лохматыми доводами. Он вызвал в суд обидчика. Тот человек подтвердил, что все дело так и обстояло. Тогда судья спросил у собаки «Что ты хочешь в наказание для этого человека?». Собака ответила – «Я, прошу вас сделать его богатым». Судья удивился, какое же этого наказание сделать человека богатым, вроде бы надо наоборот. «Нет» – поправил его истец – «Когда он будет богатым, все черты его характера многократно усилятся, его чванливость и жадность возрастет, он будет смотреть уже на всех людей свысока, а его душа не подготовлена, она и так загрязнена и не справится с этим неслыханным богатством. Он в следующей жизни будет собакой, да такой, что бы ее все унижали и оскорбляли, для очищения его души. Я знаю, то, что я говорю, я сама была в прошлой жизни, была неслыханным богачом, который всех презирал, потому что они были нищие.
ЭПИЛОГ.
На рубль работы, на два похвальбы.
/Русская народная поговорка/Я был важен и горд от написания собственного опуса. Я раздал книгу некоторым своим знакомым, для проведения теста, и ждал восхитительных отзывов. Однако дело дошло до того, что некоторые мои друзья читатели стали предъявлять мне свои претензии. «Типа, коряво написано, слишком сжата информация – надо бы расписать это дело, иногда ниче не понятно, да и вообще далеко от истины» – некоторые отзывы от неблагодарных моих знакомых. Один суслик вообще обозвал мое произведение лабудой. Он со своей верой в пессимизм, долго ныл и приводил какие то факты, о ненужности книги, и о невозможности ее опубликования.
«Обнаглели донельзя и до крайности», думал я, и честно говоря, не переживал. Мне казалось, что они неправы. Критическое отношение к своей собственной книге и к своим собственным мыслям я не признавал. Было ясно и четко сформулировано внутренне убеждение «они порят чушь».
Кстати, могу еще и по-другому написать «Есть пасквильные инсинуации, которые высказали мои критиканствующие оппоненты, но они являются, по сути, не более чем отвлеченными умозаключениями весьма личностного характера. Отнесся я к таким репликам индеферентно. В их монологе не было приведено ни одного серьезного факта, ни одного значимого логически выверенного доказательства, так что складывалось впечатление об их явной пристрастности. Они исходили из их собственной вариации трактовки событий о бытие, и у них возникла неадекватная реакция, выраженная аудиально в виде четко выраженного негативного отношения к моему трактату». Вот такие дела.
А вот у некоторых моих приятелей никого мнения о моей, моей книжонке не сложилось. Тогда мне приходилось их брать штурмом. «А какая глава тебе больше понравилась? А как вот это предложение?». После моего продолжительного и упорного нытья они сдавались, и садились обсуждать. Всем своим видом я пытался намекнуть, что говорить надо только хорошее. Если мне пытались возражать, я это дело пресекал. Оппонировал разными пословицами в зависимости от собеседника «Много ты понимаешь, Курица не птица, баба не человек, и т д.» или ставил ярлыки «ты говоришь как Троцкий в 25 году, тоже самое». Я понятия не имел, что там говорил Троцкий в 1925 году, но на пару человек это произвело впечатление, и они замолкли. Но более внимательно я прислушивался к тем замечательным людям, их я перевел в категорию лучших друзей, которые меня хвалили сразу.
Кудрявцев Эдуард – «Прекрасная вещь, читается на одном дыхании. Блестяще. Идеально написано». После таких праведных слов, идущих от его горячего и пламенного сердца, я повел его в дорогой ресторан.
Скопинцев Сергей – «Да, старик не ожидал, честно сказать, не ожидал, стоящая вещь, действительно стоящая». Этот получил от меня в подарок бутылку коньяка.
Колесник Татьяна – «Я, всегда знала о твоих великолепных способностях, ты подтвердил мое мнение» – коробка конфет.
Как и всякий неизвестный, и начинающий писатель, я был весьма падок на простодушную лесть. Таких приятных и разбирающихся в хорошей литературе читателей хочется слышать бесконечно. Потом мне пришла в голову крамольная мысль, а что если мне доплачивать своим благодарным читателям из своего собственного кармана за то, что они прочитали книгу. Ведь по сути, если взять мою профессию – юридическую. Я беру деньги за изучение определенных документов. Я беру деньги за выслушивание всяких рассказов. Почему бы читателю ни приплатить за то, что он потратил свое время, на мой опус. Справедливо? Да справедливо. «Не, так дело не пойдет, этак я без штанов останусь, и еще в долговую яму посадят» – дальнейшая моя мысль. «Стоп, можно цену то ведь минимальную назначить, например 1 (один) рубль. А что идея хорошая. В общем, договорились, все те, у кого нет никакой совести, могут потребовать у меня рубль, за то, что они потратили время на изучение моего чтива.
Прошу вас (кому не лень) написать мне на электронный адрес. Мне интересны ваши письма, в которых вы описываете непонятные случаи и истории, произошедшие с вами и ваши размышления о судьбе. Конечно, более мне интересны ваши рецензии, на мою книженцию. Каждое замечание сопровождать соответствующим объяснением. Критика на уровне – сам дурак, не приветствуется. Отвечать, наверное, буду только молодым и симпатичным, и еще кому ни будь, это уж какая мысль в голову взбредет. Хао, я все сказал. Мой электронный адрес: [email protected] ru
Книга выходит при моей авторской правовой поддержке, то есть «ЮРИДИЧЕСКОГО БЮРО «РУБИКОН» Защищаем ваши интересы в суде. Правовое сопровождение сделки. Консультации. А так же последнее но-хау в области юриспруденции; две услуги в одной – доказываем ваши права на жилье и сразу же заносим мебель. Возможен выезд в другие города (если хорошо заплатите). Жребий брошен, как говорит старина Цезарь. Рубикон перейден. Ваши соперники могут отыметь своего Буцефала, но это им уже не поможет. Наш адрес: г. Череповец. Ул. М. Горького 32 (Универбыт), офис 604.
Мой расчетный счет № 42307810312270008596/48 в филиале АК СБЕРБАНК РОССИИ Череповецкое отделение 1950, структурное подразделение 1950/000 Кириллову Юрию Александровичу.
Кстати, я не адвокат. За уголовные дела не берусь, потому что не имею права. Как-то так получилось, что я обладаю достаточно большой юридической практикой, но по закону не имею права даже подать заявление о приеме в адвокаты. Тут в законе «Об Адвокатуре» – прикол, у меня должна быть юридическая практика на некоторых должностях. А я уже давно, оказываю юридическую практику по патенту, а это не засчитывается в стаж. Я хотел даже ООО или АО открыть и зачислить себе потом, в стаж пару лет. Но в принципе неохота возиться, и второй минус, я все-таки работал в уголовном розыске в убойном отделе и психологически я наверно не готов еще защищать убийц, насильников и воров. Я их не осуждаю, но защищать их почему-то не хочу.
Р./С. Я сейчас сижу перед своим компьютером, а уже два часа ночи. Я слегка пьян (счастлив) и немного лиричен и прошу вас запомнить «Можно долго орать, что кармы нет, но это ничего не изменит. Я вам так скажу – у нас нет другого выхода, кроме как влюбиться в свою судьбу и честно ее отбарабанить и не стоит с ней бодаться – рога поломаешь».
Р./С. Если бумагоиздаки будут много вычеркивать, а также заплатят мне маленький гонорар – полностью книгу ищете в инете, а вторую книгу тогда буду издавать у других бумагоиздак (пусть потом эти оправдываются перед своим начальством, что молодой, начинающий и талантливейший писатель почему-то ушел в другое издательство).
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается (карается вашими проигранными судами в жизни и в невидимом мире полновесными ответными ударами моих ангелов – хранителей)
Литературно-художественное издание «Мысли сермяжного фаталиста» Художественный редактор: Тираж: 10.000 (десять) тысяч экземпляров.
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
… Я, матерясь, стал писать вторую книгу. Матерился потому, что с первой книгой было еще ничего неизвестно, а я уже стал писать вторую. Вообще-то в глубине моего сознания еще теплилась искра критичной оценки действительности (что она на хер никому не нужна, кроме меня), но под спудом величайших достоинств шедевра шевелилась мысль о том, что первую книгу были должны издать немедленно, издатели должны были биться за этот жирный и лакомый кусок моего пирога. Мне, как Самому Главному Писателю Нашей Вселенной было не до таких глупостей, что бы бегать по издательствам самому и уговаривать их об издании и тираже. Но издатели, эти странные люди, почему-то не хотели публиковать мои вирши. Тогда я обратился к литературным агентам. Я написал им электронные письма. Я поблагодарил их за нелегкий труд и написал «Это хорошо. Для меня. Тебе за примерное поведение я дам 10 процентов. Согласен? Чувствую, что согласен». Литагент молчал «Эй, напарник, не забудь, пятьдесят на пятьдесят!» обеспокоено в следующем письме писал я «Уговор дороже денег!». Но все они молчали, и никто не хотел мне отвечать. Потом я вспомнил КСП, и что она мне советовала. «У тебя еще пока энергии не хватает, для того, что бы книгу опубликовать. Для публикации книги, ты можешь брать энергию из неосуществимого будущего. Представь себя Нобелевским лауреатом, и с этой энергией нобелевского лауреата ты враз ее пропихнешь в любое издательство». «Это интересно» – подумал я, хмыкнул и сразу стал важничать. «Пшел вон» – сказал я прислуживающему мне невидимому халдею. «Хотя нет, милейший сообрази мне Чайковского. Хотя нет, ты же русский увалень, чай неправильно заваришь и икру размажешь, так что я уж лучше сам». Но буженины и черной икры для моего бутерброда в холодильнике, как назло, почему-то не оказалось, мне пришлось, вернутся в реальность, и довольствоваться покупным печеньем. Так что Нобелевским лауреатом с врученной мне премией по литературе я был минуты 3 (три), большего реальность мне не дала…
