Прежде чем выдрала у Беркутова Артёма, тот всё-таки успел ему пару раз заехать кулаком по лицу. Папа тем временем привёл в чувства Светлану, а после мы решили хотя бы на время, но разделиться, чтобы у всех была возможность остыть. Я осталась с Беркутовым, а отец со Светланой и её сыном.
Глава 45
С экскурсии в отель вернулась с расшибленными коленями, с ободранными ладонями, в растрёпанных чувствах и измотанная, словно не отдыхать ездила, а в поле картошку копать. Поэтому, как только оказалась у себя в спальне, заперлась на замок, бросая одежду на кресло, разделась, забралась на кровать под одеяло и стоило веки прикрыть, как я уснула.
Планировала вздремнуть пару часов, но проснулась, по ощущениям, уже глубокой ночью. Вставать не хотелось от слова «совсем», но я не смыла с лица косметику, чтобы не остаться голой — не сняла бюстгальтер, а ночную сорочку, наоборот, не надела. Включив лампу на прикроватной тумбочке, щурясь, кое-как сползла на пол и побрела в ванную. Глянув на себя в зеркало, ужаснулась, потому как увидела в отражении лохматую и опухшую панду.
«Мицеллярная вода, ватные диски и расчёска тут не помогут», — решила я, включила воду и забралась в душ. Давно подметила, что именно в ванной комнате, когда моюсь или просто лежу отмокаю, меня тянет на разного рода рассуждения. Причём иногда думаю о чём-то глобальном, например, какой я стану и чего добьюсь через пять или даже десять лет. Порой заморачиваюсь на пустяках, почему же Надя из отдела снабжения, когда мы столкнулись в коридоре, косо на меня посмотрела. А ещё мечтаю чаще всего, конечно, о прЫнце, как мы с ним познакомимся, как он от одного взгляда на меня заполыхает вечной любовью, как у нас дочка родится, и мы с ней будем носить одинаковые платья в горошек.
Теперь же меня терзала мысль, что сегодня жизнь чуть не оборвалась, а я по большому счёту ещё вовсе и не жила. С момента рождения и по сей момент шла по плоской прямой и ни разу с безопасного пути не свернула. Училась на отлично, беспрекословно слушалась папу, в подростковом возрасте из дома по ночам не убегала, дружила лишь с правильными девчонками. Встречалась с парнями, но осознанно в кавалеры выбирала лишь тех, в которых точно не влюблюсь, чтобы после не рыдать в подушку из-за разбитого сердца.
Вот и сейчас Беркутов мне больше чем нравится, это уже пора признать, но я его от себя всеми силами отгоняю, потому как боюсь, что как только скажу ему «да», он ко мне охладеет. После, в лучшем случае — сразу бросит, а в худшем — начнёт обманывать и изменять.
То есть отказываюсь от счастья, поскольку оно может вылиться в боль. Разве это правильно? Ведь будущее неизвестно и плохой конец не предрешён. А что, если Беркутов и есть та моя единственная половина, с которой мне суждено прожить до седин, родить пять детей, а после нянчить пятнадцать внуков?
Выпрыгнула из душа, бегом полотенцем обтёрлась, беспощадно прошлась расчёской по мокрым волосам. А спешила я, потому что мне резко приспичило увидеться и поговорить с отцом своих ещё не родившихся, но таких уже любимых и желанных двух мальчиков и трёх девочек.
Беркутов пообещал подстроить свой режим дня под мой — Беркутов слово сдержал. Совсем недавно Никита раньше трёх часов ночи спать не ложился, а сейчас часы показывают только два, но, увы и ах, скребусь к нему в дверь, а в ответ тишина. То есть я наконец-то созрела, а вторая половинка храпит. Винить могу только себя и своё позднее зажигание.
Развернуться уйти, дождаться утра? Конечно нет, мне же приспичило!
Толкнув дверь, заглянула внутрь спальни, вместе со мной в комнату из коридора скользнул луч света, он-то мне на мужчину в кровати и посветил.
Ни что иное так не к лицу Беркутову, как быть голым. Поистине идеальная мужская грудь плавно вздымается и опадает. Никита полностью расслаблен, а значит, пресс не напряжён, что совсем не мешает любоваться глубокой впадиной вдоль его торса и кубиками по бокам. Рельефные руки раскиданы в стороны, ноги накрыты одеялом, но видно, что тоже расставлены широко. Красивое лицо выражает умиротворение и спокойствие, а в купе с тем, как белоснежные простыни оттеняют золотистый загар, спящий отец моих детей — завораживающее зрелище.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На цыпочках прокралась внутрь, а чтобы свет не бил Никите в глаза, прикрыла за собой дверь. Кондиционер выключен, открытое окно с духотой не справляется, но тем не менее в комнате пахнет приятно, потому как пахнет Никитой. Теперь в мире есть два человека, которых узнаю с завязанными глазами лишь по одному запаху — это папа и Беркутов.
Понятия не имею, с какой целью, забравшись в кресло и подмяв под себя ноги, тихо просидела в комнате несколько часов кряду, ведь мужчину разбудить не пыталась, а то, что он спит крепко, мне было известно. Наверное, нравился сам процесс — находиться от Беркутова совсем рядом и слушать, как он спит, ведь Никита это делает далеко не беззвучно, посапывает, а порой и откровенно храпит, но недолго и непротивно.
За окном светало, когда решилась всё-таки обнаглеть, забраться на кровать и устроиться у Никиты под боком. Но выбрав, с какой стороны лягу, успела лишь откинуть одеяло, как за стеной, разделяющей наши комнаты, затрезвонил будильник, установленный на телефоне. Если не отключить, он каждые десять минут будет оживать и взрывать мозг — выбора нет, придётся идти. Покидала спальню Никиты с намерением вернуться обратно, но отражение в зеркале категорически запретило мне это делать. Признаваться мужчине в любви и говорить, что согласна на отношения, желательно при полном параде, а у меня, мягко сказано, потрёпанно-бледный вид. Вот принаряжусь, накрашусь и во всеоружии в бой!
Ближе к завтраку позвонил папа, предупредил, что они со Светланой перенесли отъезд на более ранний час, что уже собрались и через несколько минут ждут меня на парковке.
Прижавшись к отцу, крепко его обняла, а он, чмокнув меня в макушку, велел быть осторожной и беречь себя. Со Светланой мы тоже тепло попрощались. Ни капли не кривила душой, заверив, что жду её на следующие выходные, а ещё сказала, чтобы она Артёма с собой позвала, но на этом моменте я откровенно лицемерила. Светлана назвала сына необычным, а как по мне — у парня на лицо психологические проблемы, и требуется помощь врача. Не нормально в девятнадцать лет постоянно замыкаться и вариться лишь в своём собственном мире. Одному Богу известны мысли Артёма, либо Дьяволу, что, на мой взгляд, более вероятно.
— Что ты Артёму сказал? Я видела, ты к нему подходил, — махая вслед удаляющемуся автомобилю отца, поинтересовалась у Беркутова.
— Да так, ерунда. Просто предупредил дохляка, что если он надумает в отель ещё раз заявиться, я ему для симметрии второй глаз подобью.
Меня прямо-таки изнутри раздирало желание прочесть Никите лекцию, что мордобой — это, вообще-то, мероприятие антиобщественное и карается в соответствии с уголовным кодексом нашей страны. Но, прикрыв глаза, лишь шумно выдохнула и промолчала. Беркутов такой, какой есть, и либо я принимаю его вместе с недостатками, либо не принимаю вообще.
Никита не пай-мальчик и никогда им не станет. Пытаться изменить суть характера человека — дело неблагодарное и безнадёжное, сам намучаешься и измотаешь другого. Да и потом не нотации у меня на повестке дня, а попытаться устроить свою личную жизнь. Нет, не так. Без «попытаться». Просто устроить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочу блинчики с ежевичным вареньем, — глядя в упор на Никиту, изъявила желания я и надеюсь, что губы облизнула точно так же, как рисовало воображение — чувственно и эротично. — Позавтракаем вместе? — предложила я и на всякий случай уточнила: — Вдвоём.
Дашу люблю, девушка мне подруга и всё такое, но пока с Беркутовым не поговорю, она всё же лишняя. Ничего, ей даже будет полезно один раз позавтракать в кабинете с коллегами для более плотного сплочения с коллективом.
