– Шэдвелл, что вы морочите нам голову? – воскликнул Норрис. – Я не собираюсь...
– Заткнитесь, —оборвал его Шэдвелл.
Шок заставил Норриса замолчать; с ним уже давно так не говорили.
– Иммаколата может рассеять эти чары, – он особо подчеркнул последнее слово.
Нимрод увидел, как Колдунья соединяет большой и средний пальцы – старое заклинание от оборотней.
Его колени начали дрожать, и он рухнул на ковер, содрогаясь в конвульсиях. Вокруг него раздавались удивленные возгласы, по мере того, как он изменялся.
Иммаколата не церемонилась с ним. Порой ему казалось, что он вот-вот разорвется на части. Но наконец он снова стал собой, вытянувшись на ковре во весь рост. Молодой человек с голубоватой кожей и золотыми глазами.
Шэдвелл посмотрел на него, потом на покупателей. Это зрелище должно было удвоить цену ковра, или он ничего не понимает в торговле.
Это была магия во плоти, еще более впечатляющая, чем он ожидал.
– Понятно, – проговорил Норрис. – Может, перейдем теперь к цене?
Шэдвелл оживился.
– Не пора ли унести нашего гостя? – обратился он к Иммаколате, но внезапно Нимрод вскочил и приник к ногам Маргариты Пирс, осыпая их поцелуями.
Реакция женщины была неожиданной. Она стала гладить густые волосы Нимрода.
– Оставьте его со мной, – попросила она Иммаколату.
– Почему бы нет? Пусть посмотрит, – предложил Шэдвелл.
Колдунья пробормотала что-то недовольное.
– Пускай, пускай. Я присмотрю за ним. Ну что, дамы а господа? Кто первый?
2
На полпути к лестнице Кэл вспомнил, что он не вооружен. Порывшись в кухонном шкафу, он отыскал широкий нож. Хотя он сомневался, что эфирные тела сестер уязвимы для такого оружия, вес металла в руке успокаивал.
Поднимаясь по ступенькам, он поскользнулся в крови и едва успел схватиться за перила. Проклиная свою неуклюжесть, он замедлил шаг. Хотя свечение сестер не было заметно поблизости, он знал, что они близко. Несмотря на испуг, его гнало вперед желание убить Шэдвелла, пусть даже придется задушить мерзавца собственными руками. Торговец разбил сердце его отца.
Наверху слышались какие-то голоса. Похоже, там спорили. Или нет, торговались – Шэдвелл вел торг.
Кэл достиг площадки и осторожно приоткрыл первую дверь по коридору. Маленькая комната была пуста, но из соседней комнаты сквозь полуоткрытую дверь был виден свет. Оставив дверь открытой, чтобы успеть выбежать в случае чего, он прошел туда.
На полу лежали Фредди и Аполлина. Нимрода не было. Кэл осмотрел углы, но там никого не было. Тогда он вошел.
Пленники лежали, не двигаясь; их рты были закрыты повязками, смоченными эфиром. Кровь на лестнице явно принадлежала Фредди: сестры исцарапали его лицо, но самая опасная рана зияла меж ребер, когда его ткнули собственными ножницами. Они все еще торчали из его бока.
Кэл вытащил ножницы и снял с лица Фредди повязку. Он по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Когда он проделал то же с Аполлиной, она глухо застонала.
Голоса по соседству не смолкали. Было ясно, что там собралось немало покупателей. Что он может против них один?
Фредди зашевелился.
– Кэл...
Кэл нагнулся к нему.
– Я здесь, Фредди.
– ...почти...
Кэл обнял его, пытаясь удержать в этом мире. Но это не смогла бы сделать и сотня рук. Все, что он мог, это сказать:
– Не уходи.
Кэммел едва заметно покачал головой.
– ...почти, – повторил он. – Почти...
Казалось, это отняло у него последние силы. Кэл поднес пальцы к его губам, но дыхания не было. В этот момент Аполлина схватила его за руку. Взглядом, полным ужаса, она смотрела куда-то вверх.
Посмотрев туда же, он замер. На потолке лежала Иммаколата, глядя на него. Она все время была там, наблюдая за его горем и беспомощностью.
Крик ужаса вырвался у него, когда она упала на него, вытянув руки. Он неуклюже отскочил и выбежал в соседнюю дверь прежде чем ее ногти вонзились ему в глаза.
– Это еще что?
Голос Шэдвелла. Кэл ворвался в самую гущу собравшихся. Торговец стоял в одном конце комнаты, а в другом расположились с полдюжины мужчин и женщин, одетых, как для вечеринки в «Рице». Вся надежда на то, что Иммаколата не осмелится убить его в таком обществе.
Но, посмотрев вниз, он вдруг забыл все пережитые страхи. Под ним расстелился ковер, дрожащий и шевелящийся, и он, как ни абсурдно, почувствовал себя в полной безопасности.
– Уберите его, – сказал кто-то из покупателей.
Шэдвелл шагнул к нему.
– Оставьте нас, мистер Муни. Дайте закончить дела.
«У меня тоже есть тут дела», – подумал Кэл. Он выхватил из кармана нож и прыгнул на торговца. Сзади он услышал крик Иммаколаты. Несмотря на свой вес, Шэдвелл удивительно ловко увернулся.
Покупатели зашумели, но это была не паника, нет – они продолжали торговаться. В другой момент Кэлу стало бы смешно. Но сейчас ему было не до смеха: Шэдвелл распахнул пиджак. Подкладка заискрилась.
– Ты что-нибудь хочешь?
Говоря это, торговец шагнул к ослепленному Кэлу и выбил нож из его рук. После этого он уже не церемонился, пнув Кэла ногой в живот так, что тот свалился на ковер. Сквозь подступающую тошноту он видел Иммаколату, ждущую его у выхода. За ней колыхались тени сестер. А он без оружия и один...
Впрочем, нет. Не один.
Он ведь лежал на мире. На целом спящем мире, которые можно разбудить.
Но как? Без сомнения, были Чары, освобождающие Фугу но он их не знал. Он мог только прошептать немой ткани: «Проснись!»
Ему кажется, или узлы и в самом деле всколыхнулись словно борясь со сковавшим их оцепенении?
Краем глаза он увидел обнаженную фигуру у ног одной из покупательниц. Это был кто-то из Чародеев, но он не узнавал его. Во всяком случае, тело. А глаза...
– Нимрод?
Тот услышал и подобрался поближе. Этого никто не заметил. Шэдвелл торопился закончить аукцион, пока он не превратился в кровавую баню. Торг разгорелся по новой.
– Это ты?
Нимрод кивнул, указывая на свое горло.
– Не можешь говорить? Вот черт!
Кэл оглянулся на дверь. Иммаколата ждала его с терпением стервятника.
– Ковер. Мы должны его разбудить.
Нимрод непонимающе смотрел на него.
– Ты меня слышишь?
Прежде чем тот успел отреагировать, Шэдвелл заметил их.
– Убери его, – обратился он к Иммаколате.
У Кэла оставалось всего несколько секунд жизни. Он в отчаянии оглядел комнату. Несколько окон, все плотно закрыты. Можно попробовать выбить одно из них. Даже если он разобьется, это лучше, чем умереть от рук Колдуньи.
Но тут она остановилась и повернулась к Шэдвеллу.
– Менструм, —сказала она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
