— Что вы делаете здесь так поздно?
Она подняла глаза.
— Вы уже закончили просмотр?
— На сегодня, я думаю, достаточно, — Блейд заметил на ней тяжелый фартук. — А чем вы занимаетесь?
— Я завариваю лепестки роз. Боюсь, мне придется задержаться и поработать полчаса.
— А я думал, что вы готовите только средство для отпугивания насекомых…
— Нет, я делаю также и лосьон для рук. Даже двух видов: густую мазь для шахтеров и нежный крем для дам, который я продаю в Таксоне. Я могла бы выпускать и более разнообразную продукцию, но боюсь, мой бюджет не выдержит дополнительных заказов. Особенно после того, как Ленч Кастрил напал на грузовой фургон и уничтожил все доставляемые мне товары…
Нил хотел было помочь ей деньгами, но внутренний голос подсказал ему, что это может обидеть девушку и чувство гордости не позволит ей взять их. Однако надо обязательно что-либо придумать! Она не должна так много работать.
— Да у вас здесь, я вижу, целая фабрика!
— Ну, это слишком громко сказано. Но моя лаборатория оправдывает свое существование.
— Так вы всегда мечтали стать аптекарем?
Она усмехнулась.
— Разве это похоже на розовую мечту молодой девушки?
— Правда, моя память все еще затуманена, но кажется, что не очень.
— Честно вам признаюсь, этот необычный талант проявился у меня еще в школе. Но начала я заниматься приготовлением «колдовского зелья» ( это папины слова, не мои), когда мы вернулись из путешествия и осели здесь. Мне нужно было чем-то заняться, чтобы отвлечься. Еще в Южной Африке, до того как меня отправили в Швейцарию, я была поражена всякой всячиной, которую использовала и готовила одна из наших служанок. Ее средства хорошо помогали людям. Мне самой захотелось попробовать, и я рискнула. А впоследствии оказалась, что это приносит хоть и скромный, но все же доход.
Из дневника Джона Стюарта Нил узнал, что денег им едва хватает. Запасы были на исходе, оставалось только уповать на Бога или на крупную золотую жилу.
Нил подошел к девушке сзади и положил руки ей на плечи.
Она мгновенно напряглась. Не обращая ни малейшего внимания на эту реакцию, он начал неторопливо массировать шею и плечи.
— Не…
— Стойте спокойно.
Она опустила голову.
Нил, не отрываясь, продолжал массировать ее прекрасную длинную шею, сильные покатые плечи. Густые русые волосы девушки, которые производили на него потрясающее впечатление, он перекинул вперед, и его нежные пальцы, не торопясь, гладили и разминали каждый кусочек ее атласной кожи. Затем Нил склонил голову, его горячие губы пробежали по дорожкам, проложенным пальцами. Благоухающий аромат роз теплой волной затуманил его сознание.
— Нил…
— Я хочу тебя, Кэт.
— Но мы не можем! Мы едва знаем друг друга! Как можно быть с совершенно незнакомым…
— Знаем вполне достаточно, чтобы откровенно желать друг друга. Это желание сильнее нас. Я хочу тебя во много раз больше, чем когда-либо хотел женщину.
Он повернул девушку к себе лицом и, крепко прижимая к своей груди, посмотрел в ее встревоженные прекрасные глаза цвета аквамарина.
— Я схожу с ума от тебя, Кэт. Я не могу думать ни о чем другом…
Нил нашел рот девушки и закрыл его долгим поцелуем.
— Нет, — она оттолкнула его, хотя голова кружилась, мысли путались, а тело кричало от желания. — Однажды я уже поверила сладкой песне красивого мужчины. На этот раз я буду думать головой и заставлю сердце молчать!
Глава 8
Перед самым рассветом Нил очнулся от глубокого крепкого сна: его разбудил сильный шум в курятнике.
Перекатившись на другой край постели, юноша достал коробку со спичками и зажег свечу, стоящую на комоде. Когда он услышал, что Кэт бегом спустилась в зал, он встал и последовал за ней.
Во дворе свирепо лаяли собаки, воздух был наполнен истошными криками цыплят.
Но кто бы ни бродил поблизости, он не изъявил желания остановиться, встретив женщину с ружьем.
— Стой! — крикнула Кэт, добежав до середины двора.
К тому времени, когда Нил догнал девушку, она была уже у курятника, открыла дверь и шагнула вперед. Вглядываясь в темноту, Кэт уверенно сжимала в руках оружие.
— Видели кого-нибудь? — спросил Нил.
— Конечно, нет, — раздраженно ответила она.
Не было смысла задавать этот глупый вопрос — внутри было темнее, чем у черта за пазухой, ни один из них не догадался захватить фонарь.
Собаки все еще выли и скулили, но лай прекратился. Цыплята продолжали галдеть, издавая оглушительный шум.
— Вы думаете, это лисица?
— Да, только двуногая. Перед тем как лечь спать, я закрыла ворота на засов. А сейчас, посмотрите: кто-то открыл их. Бастер всегда остается в конюшне, а Клайд ночью на прииске.
— Видимо, голодная лисица, — повторил Нил. — Если только не семейная реликвия спрятана в курятнике.
Он повернулся и направился к воротам, чтобы закрыть их.
— Может быть, нам оставить собак около дома до рассвета?
Кэт все еще вглядывалась в зияющую темноту сарая, затем закрыла дверь и задвинула щеколду.
— Скоро рассвет. Я могу разжечь огонь и приготовить кофе. Вряд ли можно уснуть после всего этого.
Когда они медленно возвращались к дому, ни один из них не заметил в дюйме от крыши курятника темную молчаливую фигуру, которая бесшумной тенью промелькнула по направлению к забору и быстро перемахнула через него.
За несколько минут Кэт ловко разожгла огонь на плите. Нил вызвался сам приготовить кофе. Он, конечно, преклонялся перед ее умением варить разнообразные настойки в лаборатории. Но вместе с тем успел заметить, что девушка — никудышный повар. Утренняя чашка кофе считалась в его семье одним из самых важных и ответственных ритуалов, который закладывал успех на весь день. Поэтому сейчас Нил по выработавшейся годами привычке соблюдал все известные ему этапы церемонии, поджаривая зерна и заливая воду в кофейник.
— По вашему, кто бы это мог быть? — спросил юноша, доставая из буфета две чашки.
Внимание Кэт было полностью поглощено куском хлеба, который она отрезала. Нил отвел взгляд, стараясь не замечать, как она безжалостно кромсает хлеб.
— Не имею ни малейшего представления. Не думаю, что Ленч ворует яйца, хотя он и промышляет грабежами. И не могу найти объяснения тому факту, что собаки сразу не залаяли, когда ворота только открылись. Обычно они очень надежны в подобных случаях, никого не впустят.
Глаза девушки сузились, когда ей на ум внезапно пришла мысль об индейце Джо. Но она тут же отвергла ее, как совершенно абсурдную. Если бы Джо хотелось яиц, он пришел бы на кухню и просто попросил принести их.
— А что это вы надели?
