раньше, что уже не мужчина, если ты никогда им не был? Где поступки, где мысли, где стержень? Где то, что заставляет тебя считать, что ты мужчина, а, Евгений? Пол не имеет никакого значения. Лишь действия. И ты сделал ровно два, благодаря которым у меня ещё есть надежда на тебя. Так сделай третье! Будь мужчиной, которым ты хочешь быть, раз это тебе так важно!
Она подошла ближе. Её слова давили неподъёмным грузом, который не давал двинуться с места. Мне хотелось сделать ей больно в ответ. Не задумываться над тем, что она сказала, а лишь выплеснуть всё, что во мне есть. Но я не мог сделать ни шага. Я не хотел умирать. Моё трусливое сердце било набатом огромного колокола, что готов был пропеть песнь о моей кончине, если я сделаю ещё шаг и подниму меч из земли. Улеанна положила руку на моё плечо и заставила посмотреть ей в глаза.
— Значит, страх смерти тебе мешает? Сердце не хочет останавливаться? Хочется и дальше пожить, пусть и под моим контролем, да? Сейчас я тебе кое-что покажу.
А после её рука пробила мне грудную клетку. Целую секунду не было боли. Я лишь с неверием смотрел на то, как в моём теле оказалась чужая конечность. А после пришла БОЛЬ. Предательский организм. Не понимающий, что это ранение смертельно, заставил меня наполнить пространство криком. Из глаз мгновенно полились слёзы, пытаясь хоть так всё смягчить, но это не помогало. Грудь жгло слабым ветерком, который не должен попадать туда, куда он теперь задувал. Стало тяжело дышать. Я это делал чисто на рефлексах, и этим заставлял кровь изливаться огромной рекой, что казалась неостановимой. Ноги уже не были способны меня держать но я не падал. Ведь Улеанна удерживала меня очередным заклинанием.
— Посмотри, какая прелесть. — буквально засунула она мне в глаза моё собственное сердце. — Оно всё ещё немного бьётся, будто бы несогласное со смертью. Но скоро оно затихнет. Как и ты сам. Готов ли ты сделать выбор прямо сейчас? Твоё трусливое сердце больше тебе не мешает. Скажи, чего ты хочешь. Умереть от своих рук или убить меня? Даже несмотря на то, что моя смерть не даст тебе свободы? Ведь тогда некому будет мешать той же Элайзе. Решай, твоё время уходит.
— Я хочу своё сердце… — ответил я в полубреду умирающего мозга, который решил, что если вернуть орган на место, то всё сразу станет хорошо.
— Видишь как сразу всё встало на свои места. Что есть выборы за пределами начальных условий. Которым ты волен следовать. И ты сейчас ощущаешь смерть за своей спиной. Она так близка, твоё тело настолько холодное, уже неспособно ни на что, но мозг всё ещё живёт потому что твоя голова в порядке. Боишься ли ты её? Не чувствуешь ли, что это не то чувство, которое ты должен к ней ощущать? Ведь смерть принесёт тебе избавление. Жаждешь ли ты его больше, чем своё сердце?
— Д-дай… с-сердце… — Продолжал я настаивать, уже чувствуя то, что скоро меня действительно не станет. Но я изо всех сил, несмотря ни на что цеплялся за жизнь, пусть это и было полностью невозможно.
— Видишь, можешь же настаивать на своём. Ты почти умер, но всё ещё упрямишься. Впрочем, мне ещё есть, что тебе сказать. Пока я держу тебя ты не умрёшь так что продолжай ощущать скорую смерть. Смакуй это растянутоей мною чувство — она продолжала вертеть уже остановившимся сердцем возле меня. Мой взгляд, пусть и затуманивался, всё ещё неотрывно видел эту часть меня. Некрасивую, но такую при этом прекрасную и нужную.
— Запомни вот что. Полюби себя. Каким бы твоё тело не стало, никогда не отвергай его. Находи плюсы во всём. Отбрось дихотомию женского и мужского, потому что она существует лишь в твоей голове. Ты тот, кто ты есть. Не больше и не меньше. Ты бы согласился полностью получить женское тело, если бы я избавила тебя от необходимости быть в лагере? Ты жил бы здесь, под присмотром моих горничных и спокойно бы существовал вдали от всего. Отвечай.
Горло отказывалось открываться. Всё что я смог это лишь повернуть голову в сторону. Все её слова казались такими тягучими и непонятными, но я всё равно как-то ответил. Я уже ничего не чувствовал. Видел лишь свет.
— Всегда помни, что ты сегодня выбрал. А сейчас, я немножко тебе помогу.
С этими словами меня пронзило небольшое прояснение. На пару секунд я вновь ощутил себя полностью здоровым и в мир вернулись краски. Чтобы увидеть, как Улеанна кладёт сердце мне в рот и начинает помогать челюстям его сдавливать. И я не могу ощущать ничего кроме нечеловеческого ужаса. А челюсти продолжали работать, с трудом умудряясь живать упругий орган, который постепенно, но поддавался.
— Даже у самого простого выбора есть последствия. Запомни и это. Потом об этом задумаешься. Когда на недельку отправишься в корпус главнокомандующей Сонры. Надеюсь, тебе там очень понравится и ты вернёшься счастливым от осознания того, что ты попал из всех мест именно в лагерь. Потому что остальные структуры, где ты можешь пригодиться, ещё дерьмовее. А сейчас можешь немного поспать. Каждый раз, когда что-то в тебе перестанет соответствовать моим ожиданиям, у нас будут такие сердечные разговоры. Так что держи себя в руках самостоятельно.
Примерно тут я окончательно отключился. Способ Улеанны оказался вполне рабочим. Этот разговор и ситуация раз за разом снились мне ещё долгое время. Вместе с гнетущим, липким и гадким чувством скорой смерти, которая так и не наступала несмотря на то, что в некоторых вариациях сна я её звал поскорее закончить мои страдания. Которые принимали каждый раз разные формы, как будто чтобы не дать мне привыкнуть. Так во мне зародилась идея стать сильнее не ради себя или кого то ещё. Не ради эфемерных ответов от Провиденции на Земле. А чтобы повторить тоже самое с Улеанной. Только в моём случае я её сердце раздавлю!
* * *
С парнем дела улажены. Как минимум ныть станет поменьше. Какой он ещё неопытный и непривыкший к магии. Мог спокойно испортить весь воспитательный момент сменой формы. Пришлось бы и у неё сердце отрывать. Внутренняя аномалия его бы явно за это не простила. Стремление к
