незнакомым людям, да и многим знакомым тоже, а пожимает руку только тем, кого считает благонравным человеком. Поэтому Ставрос просто дал согласие и не стал требовать рукопожатия в честь закрепления уговора. Сло́ва такого человека было для него достаточно. Да и все равно весь улов пришлось бы посчитать в любом случае.
Перед началом подсчета Пифагор сказал Ставросу, что у того 42 морских окуня, среднего и мелкого размера, а также 11 краснух и 7 средних камбал. И указал, сколько из них живых, а сколько мертвых. Ставрос позвал помощников, и они стали разбирать сети. Рыбу складывали аккуратно обратно в лодку, чтобы в случае победы Пифагора ее можно было бы живой выпустить обратно в море. Примерно через полчаса сеть была разобрана и весь улов аккуратно подсчитан. И, к полному удивлению всех, Пифагор верно назвал весь состав улова и его состояние. Возле лодки стояло около двадцати рыбаков, наблюдающих за происходящим и следящих за честным и справедливым исполнением заключенного уговора. Возле «Илиоса» воцарилась гробовая тишина. Все это выглядело настолько невероятным, что никто не мог проронить ни слова. Также удивительным казалось, что во время долгого подсчета в присутствии Пифагора ни одна рыба не задохнулась, и живой рыбы не стало меньше.
Ставрос начал было пытаться выразить свое восхищение, но Пифагор попросил его побыстрее выйти в море и отпустить весь улов, как договаривались, чтобы оставшаяся живая рыба не погибла. Ставрос с помощниками немедленно повиновались и выплыли в море, где в метрах в 50-70 от берега, на глазах у всех, честно отпустили весь живой улов за борт. Когда Ставрос вернулся, он с большим уважением поинтересовался у Пифагора:
– Вы ведь знали наперед, какой у меня улов? Я не спрашиваю, как вы это узнали, – мне наверняка не дано этого понять. Но скажите, зачем вы это сделали? Зачем вы выкупили всю рыбу, чтобы ее отпустить? Ведь эту рыбу снова поймают, и тогда ее уже точно съедят! Ей ведь все равно, с большой вероятностью, осталось жить недолго!
– Если бы ты, Ставрос, знал, что сегодня умрешь, и вдруг появилась возможность прожить еще, скажем, один месяц, или даже одну неделю, – сколько бы ты отдал за эту дополнительную неделю жизни?
– Видят Боги, я отдал бы все, что у меня есть! Ведь если я умру – мне все это уже не понадобится!
– Вот и я отдал тебе сейчас все, что у меня при себе было, чтобы эти рыбы получили еще одну возможность жить, даже если это будет и недолго. Рыбы, птицы, животные не такие глупые и бездушные твари, как вы думаете. Они понимают гораздо больше, чем вам кажется. Когда вы ловите рыбу на крючок и тянете ее наверх, она бьется изо всех сил не просто так –а потому, что знает, что пришла ее смерть, и борется, как только может, как понимает, чтобы выжить. Поэтому, если есть возможность спасти любое живое существо, подарить любому живому существу хоть еще немного свободной жизни, – всегда стоит это делать, ибо это есть благо.
В одной очень далекой стране, которая называется Тибет, есть замечательный обычай – один раз в год там устраивают праздник, где каждый человек должен купить одно живое существо, которое продается для убоя, – будь то курица, баран или кто-то еще. И это животное следует или отпустить на волю, если оно выживет в дикой природе, или привести к себе домой и дать пожить некоторое время. Нам здесь очень не хватает подобного обычая, – сказал Пифагор и закончил свою наставительную речь.
Он поблагодарил рыбаков и пошел со своим спутником дальше. А рыбаки все еще стояли вместе на берегу, завороженные услышанным и впавшие в раздумья от того, как им теперь жить дальше и чем зарабатывать на жизнь, – продолжать ловить и убивать рыб или же перейти к растительному заработку.
Но наши спутники уже не слышали их разговоров и продолжили свой путь.
Глава 12. Когда спишь и знаешь во сне, что спишь.
«Но жизнь – не сон ли это?»
Льюис Кэрролл
Умные люди шутили: «Если хочешь поработать – ляг, поспи, и все пройдет!» Как же это здорово – снова лечь спать! Вся работа и все заботы остаются позади. Сегодня уже закончилось, а вместе с ним и все тревоги и заботы, связанные с этим «сегодня». А завтра еще не наступило. Это как меняешь одну работу на другую – все проблемы старой уже не актуальны, а проблемы новой работы еще не появились. И это самое замечательное время, когда можно расслабиться и спокойно выдохнуть.
А если к этому прибавить еще и то, что теперь можно спать на нормальной постели, – это же вообще сплошное удовольствие, которое раньше, в прошлой жизни, всегда оставалось для Тео незамеченным и недооцененным. Сегодняшний день был для него таким насыщенным на события и новую информацию, что он был несказанно рад, когда этот день, наконец, закончился, и уже можно было готовиться ко сну.
На улице уже во весь голос трещали цикады. Ночь была, на удивление, темной и безветренной, а звезды удивительно заполняли все небо. Такое количество звезд и туманностей можно видеть только в те редкие дни, когда освещение не мешает их свету достигать наших глаз. Тут, на Самосе, это возможно только в новолуние. Наверняка сегодня так оно и было. А дома, в Афинах, в ХХI веке, такое небо, наверное, нельзя было увидеть в принципе никогда. Здесь количество звезд и туманностей
