Эмсель обернулся, услышав звук ключа, поворачивающегося в замке. Он мерил шагами маленькую подземную камеру, не в состоянии уснуть, несмотря на чудовищную усталость. Он пробыл больше суток в Симбалии, но ни на шаг не продвинулся в исполнении своей миссии.
Он был без сознания, когда его привезли в штаб, где собрались люди, управляющие воздушными кораблями, и он ничего не успел увидеть. Закрытая карета, в которой его оттуда увезли, не позволяла любоваться окрестностями.
Возчик, похоже, принял Эмселя за маленького мальчика. Возможно, из-за разницы в росте, а может быть, потому, что изумление на лице фандорца, когда он впервые увидел гигантские деревья Симбалии, было совсем уж детским.
Переход из закрытой кареты в туннель позволил Эмселю бросить быстрый взгляд вокруг. Был поздний вечер, и темная зелень, шатром укрывающая прекрасные улицы, заставила Эмселя восхищенно вздохнуть. Просто рай, наполненный ароматом цветов! Эмсель задрал голову и увидел, что в стволах самых больших деревьев симбалийцы построили дома! Высоко над деревьями парил воздушный корабль.
Эмсель протер глаза, чтобы убедиться в том, что он не спит. Некоторые из деревьев были настолько велики, что целые фандорские дома могли бы уместиться в них. В одном из деревьев было проделано окошко, забранное железным переплетом с цветными стеклами, и в нем горел свет, такой яркии, какого не бывало на самой оживленной улице в Фандоре. Разноцветные стекла отбрасывали вокруг голубые, желтые, розовые отсветы. Как он хотел бы увидеть, что там внутри!
Возница взял его за руку и быстро, слишком быстро для Эмселя повел его по темной боковой тропинке. Вдалеке Эмсель заметил широкие мраморные ступени, ведущие в сад с маленькими деревьями и цветами. Тропинка привела их к корням гигантского дерева, где Эмсель заметил небольшую круглую дверь. С одной стороны от двери стоял факел, который возница осторожно вынул из гнезда, затем открыл дверь, и они спустились по узким ступенькам в туннели, извивающиеся между влажных корней дерева. Никто еще ни слова не сказал Эмселю, и, несмотря на его повторяющиеся мольбы, он так и не видел еще никого облаченного властью.
Вместо этого они привезли его в камеру.
Фандорец был голоден, он устал и был вне себя от ярости. У него было срочнейшее, важное сообщение, а он стоял посреди холодной сырой комнаты с деревянной табуреткой посреди и охапкой соломы вместо постели. Затем он увидел, как в щели под дверью задвигались тени, услышал, как поворачивается ключ. В распахнувшуюся дверь сначала ворвался поток холодного воздуха, в лучах желтого света, осветившего камеру, затанцевали пылинки. Эмсель увидел четыре силуэта и услышал женский голос:
— Вот фандорский шпион, — сказала женщина.
Эмсель сначала напряг глаза, пытаясь разглядеть среди вошедших фандорского шпиона, и не сразу понял, что говорят о нем самом.
Когда факел внесли в камеру, он зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним стояла высокая женщина в красивом платье, казавшаяся еще выше из-за конусообразной прически, усыпанной драгоценными камнями. Ей приходилось пригибать голову, чтобы не зацепиться волосами за корни, свисающие с потолка камеры. Она улыбалась, но улыбка эта Эмселю не понравилась. Он перевел взгляд на ее руки и с удивлением отметил, что она не носила колец, но ее ногти, раскрашенные самыми разнообразными цветами, были длинными и хищно заостренными.
Двое других людей — толстяк с белой бородой и пухленькая женщина — тоже были богато одеты. Расшитый серебром кошелек на поясе толстяка в Фандоре стоил бы столько, что хватило бы на год безбедной жизни. Полная женщина, стоящая рядом, была, очевидно, его женой. Эмселю показалось, что в других обстоятельствах эти люди вполне могли бы ему понравиться. Однако сейчас они не походили на людей, с которыми стоит дружить.
Последний из вошедших, хорошо одетый молодой человек с самодовольным выражением лица, сразу вызвал у Эмселя недоверие. В Фандоре такого бы назвали пронырой. Эмсель напомнил себе, что не стоит судить людей по внешнему воду, а уж ему, годами жившему в одиночестве и не удосужившемуся познакомиться поближе с собственными соседями, тем более.
И все же он был очень сердит.
— Я не шпион! — запротестовал он. — Я посланник из Фандоры!
Высокая женщина пронзила его взглядом.
— Ты будешь говорить тогда, когда к тебе обратятся, фандорец!
— Меня зовут Эмсель, — ответил он.
— Не важно, как тебя зовут, — сказала Эвирайя, — ты шпион, а возможно, еще и убийца!
Последние ее слова напугали Эмселя. Он вдруг представил себе, что Йондалран добрался до Симбалии и распространил здесь слухи о нем. Эмсель присел на табурет. У него закружилась голова от усталости и волнений.
— Что значат эти обвинения, Эвирайя?
Человек с белой бородой был разгневан, а его жена, стоя в стороне от других у двери, наблюдала за Эвирайей.
— Этот человек и говорит, и одет как дикарь! Он не может быть фандорским солдатом! Эвирайя, если он имеет какое-то отношение к истории северянина, я предлагаю…
— Я пришел с миром! Я не солдат! — закричал Эмсель.
Эвирайя повернулась к нему и вытянула палец с длинным ногтем в направлении его горла.
— В народе говорят, — сказала она, — что кончики моих ногтей смазаны ядом. Если не хочешь проверить на себе, правда это или нет, советую молчать до тех пор, пока тебя не спросят.
Эмсель кивнул. Женщина убрала руку с чудовищным ногтем от его шеи.
— Очень хорошо, — сказала она, — теперь расскажи мне, фандорец, правда ли, что тебя нашли в наших северных водах?
— Да, — ответил Эмсель, — я направлялся…
— Простого «да» будет достаточно, фандорец.
— Но послушайте, я…
Эвирайя со значением подняла палец.
Злой и испуганный Эмсель замолчал. Не так были страшны ее угрозы, как то, что она наслаждалась ситуацией. Если она действительно наделена властью, он попал в переделку.
Мезор смотрел на представление, затеянное принцессой, с беспокойством. Если она не будет осторожнее, Алора что-нибудь заподозрит. Эвирайя должна убедить их, что действует исключительно в интересах страны. Он-то знал, как близко принцесса подошла к открытой измене в своем стремлении заполучить Рубин.
Эвирайя продолжала:
— Ты утверждаешь, фандорец, что вторгся к нам просить мира. Почему? Почему ты думаешь, что нам грозит война?
Седобородый спросил:
— Ты приехал сюда, опасаясь торговой войны?
— Нет, — сказал Эмсель, — я здесь потому, что Фандора собирается воевать с Симбалией.
Эмсель тотчас же пожалел о своей откровенности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
