Я так и не смогла заставить себя уснуть хоть на пару часов. Так и сидела, вглядываясь в темноту за окном. А затем смотрела, как над этим миром занимается рассвет. Когда вошла Мара, я попыталась пошевелиться и застонала от боли. Всё тело задеревенело от долгого нахождения в одной позе. Мара охнула и убежала, чтоб вернуться через несколько минут, ведя за собой Генри. Отослав горничную к Юсте за платьем, я взглянула на лекаря:
— Я не хочу туда. Не хочу обряд, не хочу в столицу. Хочу забрать Джейми и убежать далеко.
— Это говорите не вы, леди, — мягко ответил Генри, грустно улыбаясь. — Не переживайте, Джефферсон не плохой человек. И станет прекрасным мужем. Понимаю, Вы хотели видеть рядом совершенно другого мужчину, но что же поделать. Оливер знал, что никто не позволит ему жениться на Вас. Не переживайте на счёт него. Вы молода, красива и богата. В мужьях будет самый завидный жених королевства. Работа будет отнимать у него много сил и времени, конечно, но я думаю, он найдёт способ присутствовать в Вашей жизни. А пока выпейте это.
Генри протянул мне флакончик с мутной жидкостью, которую я выпила, не задавая вопросов. Генри удовлетворённо кивнул и улыбнулся.
— А теперь пора готовиться, Ваша Светлость.
Я со вздохом кивнула, понимая, что лекарь целиком и полностью прав. Но легче всё равно не становилось. К счастью, мы с Джефферсоном нашли общий язык и, я бы даже сказала, что подружились.
Глава 40
— Леди Элизабет, Вы прекрасны! — воскликнула Мара.
Я смотрела на себя в зеркало и не могла поверить, что всё это происходит со мной. Лёгкое, струящееся белоснежное платье, облегало фигуру, а вьющиеся локоны предавали образу невинности. Я выглядела счастливой, с румянцем на щеках. И ведь совсем не важно, что румянец не от смущения, да и глаза блестят не от радости. Выдавив из себя улыбку, я согласно кивнула. Да, прекрасна.
— Леди Элизабет, Его Светлость просила передать Вам это письмо, — Мара протянула мне конверт, счастливо улыбаясь. — Скорее всего, поздравления от Ваших друзей.
Я усмехнулась. У меня нет друзей, увы. Развернув лист бумаги, побледнела. Почерк Оливера я не спутаю. Направившись в ванную, прикрыла дверь и присела на бортик. Что же ты написал мне, Оли?
«Родная, я попросил Джеффа отдать тебе это письмо перед Вашей свадьбой. Знаю, ты никогда не простишь меня за ту боль, которую перенесла. Скорее всего, мы больше не увидимся, задание оказалось сложнее, чем я себе представлял. Прошу
тебя, будь осторожна. Единственный, кому ты можешь доверять — Джефферсон. Береги себя, любимая. Прости и прощай. Я надеюсь, что мы ещё когда-нибудь встретимся. Но если судьба решит по-другому, то я даже в последние секунды своей никчёмной жизни буду вспоминать твою улыбку. Прошу тебя, сожги это письмо, как только прочитаешь. Никто не должен знать, что нас с тобой что-то связывало, кроме работы и лёгкого флирта. С любовью. Твой Оли.»
Я зажала рот рукой и вцепилась зубами в ладонь. Только не закричать, не напугать людей своим поведением. Слёзы катились по щекам. Я сжимала несчастный листок и умоляла себя не издавать ни звука. Краем уха слышала, что Мара стучит в дверь и зовёт меня. Не реагирую, испытывая лишь одно желание. Сбежать отсюда к чертовой матери. Да хотя бы в тот несчастный туалет, где я провела последние секунды прошлой жизни.
Дверь распахнулась, кто-то встряхнул меня, а затем плеснул в лицо ледяной водой. Я непонимающе взглянула на того, чьи руки сжимают меня. Джефферсон. Собранный, в глазах решимость.
— Что Вы здесь делаете? — спросила я, выбираясь из объятий мужчины.
— Встретил испуганную Мару в коридоре, — ответил Джефф, выхватывая у меня из рук письмо Оливера.
— Что вы делаете? — воскликнула, глядя на то, как мужчина сжигает письмо.
— А Вы хотели оставить улику? Сделать всё, чтобы старания Оливера провалились?
Я вздохнула и покачала головой. Джефферсон прав, в очередной раз прав.
— Прошу прощения, я…
— Не стоит извиняться леди, — мягко перебил меня Джефферсон. — Нам пора выдвигаться. Прошу, приведите себя в порядок. Нельзя, чтобы невеста в день свадьбы была со следами слёз на прекрасном личике.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, конечно, — согласилась я, открывая холодную воду.
Джефферсон направился к выходу, но на пороге остановился.
— Элизабет, всё образуется. Необходимо лишь проявить толику терпения. Я жду Вас в холле.
Кивнув мужчине, я ополоснула лицо и решительно поднялась. Живём дальше, Алёнка, просто живём. В любом случае, у тебя есть Джейми. Вот кому надо отдавать всю свою любовь и заботу.
Спустя два часа мы подъехали к небольшой церквушке. Последние шаги давались мне с трудом, Джефферсон взял
меня под руку, с тревогой вглядываясь в белое, словно снег, лицо.
— Леди Элизабет, мы пришли.
Очнувшись от непонятного ступора, я огляделась. Обычная церковь, только на икогах изображены другие святые. Даже священник одет в похожую рясу.
— Леди Элизабет, лорд Джефферсон, начнём, пожалуй.
Обряд прошел словно во сне. Отчётливое и громкое «Да» Джеффа, мой шепот «Согласна». Холод металлического обруча на правой руке и мимолётное касание губ в поцелуе. Поставив подпись в книге регистраций, мы двинулись на выход, в карету. Я была молчалива и безучастна. В голове не было ни единой мысли, как жить дальше и что же теперь со всем этим делать. А дома нас ждал праздник. Марта расстаралась на славу, приготовив гору вкусностей. Все жители замка подходили с поздравлениями, улыбаясь. А я смотрела на них и удивлялась. Как мне удалось сплотить всех этих людей? Каждый из них мне стал дорог. Даже девочки, которые просто отвратительно убрались в малой столовой первый раз. Я смотрела на них и думала, что мне будет невероятно сложно провести пол года вдали от замка. И пусть у меня нет здесь друзей, но они обязательно будут, просто нужно время.
Глава 41
Вечер наступил незаметно. Стянув с себя свадебный наряд, расплела волосы и скрылась в ванной. Прийти в себя мне всегда помогала вода. Вот и в этот раз, после получаса в горячей воде, я почувствовала себя на много лучше. Оцепенение спало, как и заторможенность. Надо будет спросить у Генри, не его ли это рук дело, вот такое состояние?
Зайдя в спальню, я замерла. На кресле возле камина сидел Джефферсон и смотрел на огонь, покачивая бокал в руках. Запахнув халат плотнее, я подошла к соседнему креслу.
— Наверное, глупо спрашивать, что вы здесь делаете? — дрожащим от волнения голосом, спросила.
— Будь это обычный брак, то да, глупо, — усмехнулся мужчина, не отрывая взгляда от камина. — Присаживайтесь, Элизабет, а главное, ничего не бойтесь.
— Да не маленькая, знаю, что бояться нечего, — нервно хохотнула я, принимая приглашение. — Но такого у меня ещё никогда не было.
— Вам не о чём волноваться, я здесь, чтоб соблюсти правила. А оно гласит, что муж в первую брачную ночь должен посетить
спальню жены, — замолчав, Джефф посмотрел на меня внимательным взглядом и продолжил. — Я не трону Вас, Элизабет. Ни сейчас, ни потом. Превращать фиктивный брак в настоящий не вижу смысла. Но сегодня, Вам придётся потерпеть меня.
Я расслабленно откинулась в кресле. Улыбнувшись, тихо ответила:
— Мне нет нужды терпеть. Вам я всегда буду рада. Расскажите о себе?
— Элизабет, половину из того, что происходило со мной, Вам знать не нужно. Сами понимаете, работа главой отдела тайной безопасности королевства таит в себе множество неприятных вещей.
— Ну, должность Оливера похуже, — философски заметила я, вспоминая сероглазого мужчину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не скажите, — усмехнулся Джефферсон.
— А Вы знаете, я расскажу Вам кое-что. Пожалуй, начну с детства. Эдвард уже говорил, что дед Ричарда решил растить своего сына с детьми других герцогов. Это были дети приближенных к трону. С пятилетнего возраста их обучали должности, которую они займут, когда достигнут совершеннолетия. Отец Ричарда решил действовать тем же путём, что и отец, но внёс свои изменения. Помимо четверых детей, было пятеро, только лишь из-за должности, которую займёт Оливер. Дети не умеют хранить
