попасть внутрь поезда. А это было главным для меня.
Едва я смогла унять звон в ушах и гул в голове, я бросилась к тому месту, в котором раньше был люк, после взрыва от которого осталось ''аккуратненькое'' отверстие, через которое я с лёгкостью смогла-бы пролезть. Я спрыгнула вниз, после чего слегка присела на ногах, дабы минимизировать травмы своих костей, все-же высота у вагона была приличная. Внутри оказалось ещё около пяти бандитов, которые едва меня завидев, открыли по мне огонь. Я не успела среагировать с достаточной на то скоростью, за что и получила несколько пуль, прямо в грудную клетку. Я взвыла, ощущая то как эти кусочки металла вгрызаются в мою плоть. Я сейчас была-бы очень рада кибераугментациям, которые могли-бы либо притупить эту боль, либо полностью избавить меня от нее, потому что даже моего кобыльего болевого порога было не достаточно для того, чтобы сопротивляться и со стойкостью терпеть эту боль.
Я юркнула за скамейку, после чего приложила копыто с ПипБаком к ранам на груди. Да, броня смогла затормозить пули, а потому они не смогли сильно углубиться в мое тело. Но черт побери, как-же это было не выносимо больно, я была готова орать, словно с меня заживо сдирали шкуру, а то и того хуже, без всякой анестезии вспарывали живот. Благо я знала, как притупить ее, а потому не долго думая, я призвала из сумки шприц с Мед-Х, после чего скинула крышку и ввела шприц в свое тело. Прохлада и покой, что накатил на меня и убрали мучения, которые причиняли мне раны на груди, я вылезла из укрытия, после чего скользнула в ЗПС, начав медленно перемалывать противников в фарш.
Я закусила узду Боевого Седла, после чего послала столбы пламени во врагов, которые осмелились применить мне вред. Винтовка рокотала, посылая кусочки несущего смерть металла во врагов, что были пред моими глазами. Я закусывал узду снова и снова, посылая пули во врагов ещё и ещё, дабы точно убедиться, что никто из этих мерзавцев, в живых не останется. Я была слишком наивна, пологая то что ЗПС продержится достаточно долго для того, чтобы я смогла перестрелять здесь всех на хрен. ЗПС вскоре выдохлось и тела бандитов, которых я успела застрелить, рухнули на пол вагона, а последний оставшийся в живых из них, был слишком сильно искалечен, дабы избежать той-же страшной участи. Мои друзья спустились с крыши вагона, во внутреннюю его часть, после чего уставились на меня. Вид у меня был страшный.
Чтобы вы понимали, на сколько я была тогда зла, я была зла на столько, что могла наверное претендовать на премию: Самая жуткая кобыла года, или что-то в этом роде. Сверкающие безумством глаза, бегающие с быстротой бегуна в разные стороны. Безумная ухмылка, не говорящая всем ни о чем хорошем, или о чем то, что можно было интерпретировать как хорошее. С уголка моего рта свисала пена, говорящая о сильной передозировке, но мне было наплевать на это, сейчас единственное что меня интересовало в эту минуту, так это смерть всех бандитов, находящихся на этом поезде. Всех сука без исключения.
Я рыкнула на своих друзей, дав им понять, что я не отступлю от своего решения. Найт поежилась и прижала к голове ушки, при этом напуганно заскулив. Я никогда не обращалась с ней так, а потому то, как я поступила с ней, дало ей пишу для размышлений на тему того, на сколько сильно я могу быть злой, что решилась так грубо обратиться с ней. Мне лично было наплевать, я жаждала одного – мести, за подпорченную ими мою шкурку. Я переступила через лежащие на полу трупы, несколько раз вступив в кровь. Но меня это не капельки не ебало, я шла в головную часть поезда лишь ради одной цели – мести.
Теперь я конечно знаю, что месть ничего не решит и никого не вернёт, но тогда, тогда я была ослеплена ею, я жаждала лишь одного – убить всех, кто причастен к моим страданиям. Возможно это было следствием того, чего я натерпелась за свою жизнь, будучи рабыней в Колизее, а может это было нечто, что до мало внутри глубин моего подсознания, лишь ожидая момента, когда оно сможет выбраться наружу, дабы явить себя миру.
Я шла по вагону, каждую секунду глядя одним глазом на ЛУМ, а вторым на проход, дабы быть готовой отразить нападение. Мне было насрать, сколько врагов на меня выбросит судьба, десять или сто. Я была готова убить их, убить их всех, только за то, что меня подстрелили. Отчасти я сама была виновата в этом, но в тот момент я винила всех, винила друзей за то что те меня не предупредили, винила бандитов за то что те меня поджидали, я винила саму судьбу… но не себя за свою глупость. У меня были виноваты абсолютно все, все кроме меня.
Подойдя к двери, я пихнула ее боком. Заперто. Ну кто-бы блядь сомневался в этом. К счастью в этот раз бандиты не стали заваривать двери, а потому мы смогли без труда выломать их, применив соответствующую силу. Едва мы выбили дверь, как услышали очередь из пулемета. Твою-же мать, у них ещё и пулемет есть. Я взглянула и поняла то, что у нас солидные проблемы. Пулемет был защищён двумя металлическими пластинами, которые защищали стрелка, управляющего этой машиной войны, от получения урона. Даже при всем нашем желании, мы не смогли-бы пробить ее, а попытавшись сделать это, мы наверное разорвали-бы вагон в клочья, что привело-бы к нежелательным последствиям. Поверьте мне, то что нас могло посечь осколками и оглушить, было лишь половиной беды. Нам нужно было остановить поезд, а как останавливать, если мы уничтожим связующую часть меду локомотивом и нами? Никак!
Нам нужен был другой способ устранения пулеметчика, однако такой, после которого мы сможем попасть в головную часть поезда, но ничего путнего мне в голову не приходило. Будь у нас плазменная граната, то можно было-бы использовать ее, дабы устранить столь не приятную помеху. Однако проблема была в том, что у нас ее просто не было, была конечно ракетная установка, но
