7-го числа августа был день для открытия назначенный.
Место для присутствия при сем торжестве ее императорским величеством избрано в Сенате с балкона, а для первых двух классов с фамилиями из покоев оного, для прочих же разных чинов зрителей сделаны галереи вкруг площади, выключая стороны от Невы.
Помраченное тучами небо, сильный ветер с беспрестанным дождем, который и до того еще во всю ночь продолжался, не подавали надежды, чтобы в сей день торжество могло с желаемым успехом происходить. Но вскоре после полудни, как будто бы само небо хотело очевидно показать участие, которое оно принимает в празднестве, уготовленном в честь памяти великого человека, солнце открылось и все время была ясная и тихая погода.
Река была покрыта императорскими яхтами и другими разными большими и мелкими судами, множеством людей наполненными, составившими из мачт своих на водах величественный лес.
В два часа пополудни начали собираться полки и заняли на площади место. Первый лейб-гвардии Преображенский полк, имея пред собой своего подполковника его светлость князя Григория Александровича Потемкина, после оного под предводительством своих же начальников лейб-гвардии Измайловский, Бомбардирский, 2-й Артиллерийский, Пехотный Киевский и Ново-Троицкий Кирасирский, а наконец лейб-гвардии Конный и Семеновский полки заключали сей строй воинства, числом до 15 тысяч человек, пришедшего воздать должную почесть памяти государя, научившего их предков побеждать.
В четыре часа в сопровождении своего штата его сиятельство господин командовавший весь сей день собранными войсками фельдмаршал князь Александр Михайлович Голицын приехал верхом.
По получению рапортов от полковых начальников остановился у берега ожидать прибытия ее императорского величества, куда и Правительствующий Сенат вышел на сретение своей монархини.
Ее величество в 5 часов прибыв водою к пристани, оттуда в предшествии господ генерал-прокурора, сенаторов и всего двора, имея по сторонам кавалергардов, изволила шествовать пешком до Сената.
Хотя великое множество народа наполнило не только галереи, площадь, валы и гласис Адмиралтейской крепости и весь противолежащий берег Васильевского острова, но даже и все окрестные здания и кровлю оных, однако повсюду царствовало глубокое молчание.
Монархиня явилася. Сигнал дан ракетою. И вдруг невидимым действием, к удивлению зрителей, изображенная каменная гора унижалася, мешая видению всех из нея возвышающегося героя и наконец исчезнув со всех сторон без остатка, так что ни малого следа не осталось, показала изумленным очам зрителей Петра на коне, как будто бы из недр оной внезапно выехавшего на поверхность огромного камня с простертою повелительною десницею.
Все войско, едва увидело зиждителя своего, отдало ему честь ружьем и уклонением знамен, а суда – поднятием флагов, и в ту же минуту производимая пальба с обеих крепостей и с судов, смешанная с беглым огнем полков, с барабанным боем и игранием военной музыки, поколебала восторгом город, Петром созданный и Екатериною в цветущее состояние приведенный.
Но удобнее было чувствовать, нежели описать величественную совокупность сего торжества, сию восхитительную картину геройских почестей, которыми монархиня утверждала бессмертие Петра.
Сие знаменитое торжество заключено маршированием по очереди полков перед лицом монархини с отданием обыкновенной чести.
По окончании же сего ее императорское величество соизволила возвратиться прежним порядком. Напоследок ввечеру весь город был великолепно иллюминован, наипаче же Сенат, Адмиралтейство и суда на реке, а более всего окружность монумента, чем оный совершенно освещенный был так же виден, как и днем.
Небольшой домик на Петербургской стороне, в котором вмещался Великий Петр, когда начинал созидать сию столицу, был весь покрыт сиянием огней.
После торжественного открытия монумента там же, на площади, были розданы памятные специально чеканенные золотые и серебряные медали.
С отъездом Екатерины празднество не прекратилось, на площадь со стороны Васильевского острова через наплавной мост, из-за Исаакиевского собора, через Адмиралтейский канал хлынули толпы городских жителей, которые стремились вблизи полюбоваться статуей Петра. Весь город охватило ликование. В эти вечерние часы монумент стал достоянием города. Его достоинства широко обсуждались зрителями, замысел скульптора стал близким и понятным многим тысячам людей.
Праздничное настроение достигло апогея, когда наступила темнота и вспыхнувшие огни осветили площадь, набережную, важнейшие сооружения центра Петербурга.
В честь открытия монумента был издан указ, по которому предоставлялась амнистия преступникам и прекращены были многие уголовные дела, освобождены из тюрем сидевшие там должники...
Открытие памятника сопровождалось и церемонией у гроба Петра в Петропавловском соборе. Здесь на гробницу императора возложили трофеи, добытые в архипелаге, что было восторженно принято присутствовавшими.
Церемония у гробницы Петра включала и торжественную литургию, во время которой выступал митрополит Платон, рекший: «Восстань же теперь, великий монарх, и воззри на любезное изобретение твое: оно не истлело от времени и слава его не помрачилась...»
Екатерина на следующий день после открытия памятника писала Ф. Гримму: «Скажешь, что он (Петр I. – Ред.) таки доволен своим творением. Я долго не решалась его рассматривать, по чувству умиления, и когда оглянулась кругом, то увидала, что все тут бывшие прослезились. Лицом он был обращен к стороне, противоположной Черному морю; но выражение головы свидетельствует, что он не смотрит ни в какую сторону. Он был слишком далеко, чтобы говорить со мною; но он мне показался доволен...»
Помимо скульптурных и архитектурных проектов, «екатерининский век» знаменателен и другими связанными с городской историей событиями – так, в 1767 году в Строгановском дворце состоялись первые в истории города выборы, первым выборным городским головой стал генерал-майор Николай Николаевич Зиновьев; в 1780 году была открыта Обуховская больница – одна из первых городских больниц России. Некоторые из этих событий были значимыми не только для истории города, но и для российской истории в целом: в 1773 году в Петербург прибыл Дени Дидро, пробыв в городе более полугода, в 1779 году на специально зафрахтованном корабле привезли библиотеку Вольтера, приобретенную императрицей после смерти французского мыслителя (сначала она хранилась в Зимнем дворце, потом была передана в Публичную библиотеку). При этом, покровительствуя иностранным мыслителям, отечественных «вольнодумцев» Екатерина не привечала: в 1790 году, прочтя «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, она обронила знаменитую фразу о «бунтовщике хуже Пугачева». В том же 1779 году, как сообщали «Санкт-Петербургские ведомости», был продемонстрирован новый прибор – первый прообраз прожектора (дело рук Академии наук мастера Ивана Петровича Кулибина), который стал употребляться в быту и на военном флоте России.
Павловск: подарок императрицы, 1777 год
Иоганн Георги
Первые загородные дворцы в окрестностях города стали возводить при Петре Великом – это и Ораниенбаум, и Петергоф, и Царское (Сарское) Село. В правление Екатерины II к их и без того немалому количеству добавился дворец в селе Павловское, которое императрица подарила своему сыну Павлу и его супруге Марии по случаю рождения у них первенца Александра.
И. Георги – немецкий путешественник, впоследствии поступивший на русскую службу.
Павловск, построенный его высочеством великим князем Павлом Петровичем в 1780 году, находится в 5 верстах от Царского Села в волнистой, маленькими холмиками, смешанным лесом покрытой стране, у вершины речки Славянки, впадающей в Неву.
Великокняжеский замок, находящийся в английском саду, невелик, но имеет 3 этажа и 2 флигеля. Нижний этаж определен для служителей, а верхний для придворных дам. Средний, в коем великокняжеский дом жительствует, великолепно и с преизящным вкусом расположен. Положение дворца дает прекрасный вид на многие сельские перемены сей страны.
Сад велик и разведен по английскому вкусу, с кустарником, извивающимися дорожками, речкой Славянкою, с водопадами, прудами, пустыньками, беседками, домиками и некоторыми памятниками. Между сими есть большая ваза из белого мрамора, на подножии из тесаного дикого камня, посвященная памяти Фридриха Вильгельма, посетившего здесь великого князя в бытность еще принцем Прусским. В лесу вне сада есть также дорожки для прогулки, малые заведения домостроительства, места для отдыха и пр. Сад имеет теплицы, на несколько сот сажен длины простирающиеся, и каменную оранжерею, в зале коей с 1789 года чрез каждые две недели немецкое протестантское богослужение отправляется.
