Я хочу, наконец, напомнить, что не кто иной, как Розенберг, выступая на заседании „германского трудового фронта“, по вопросу о политике на оккупированных территориях СССР говорил: „Видимо, если подчинить себе эти народы, то произвол и тирания будут чрезвычайно подходящей формой управления“.
…И последнее: о смехотворной теории так называемого „благородного антисемитизма“ Розенберга. Нелепо полемизировать с защитником Розенберга, утверждавшим, что существует «благородный антисемитизм», ни тем более с самим Розенбергом.
В своем заявлении перед Трибуналом я обратил внимание на фашистскую пропаганду, содержащуюся в защитительной речи. Сейчас я хочу напомнить Суду содержание двух документов Розенберга.
В директиве от 29 апреля 1941 г. он писал: „Общее разрешение еврейской проблемы должно сейчас проводиться методом временного разрешения ее. Рабский труд для евреев, создание гетто и т. д. должны быть разрешением этой проблемы “.
Еще более цинично, еще более откровенно Розенберг, будучи министром восточных оккупированных областей, высказывался в ноябре 1942 г. на заседании „германского трудового фронта“.
„Мы не должны, – говорил Розенберг, – довольствоваться тем, что евреи будут выселены в другое государство и, может быть, там или здесь будет находиться большое еврейское гетто, нет, наша цель должна оставаться прежней. Еврейский вопрос будет решен в Европе и Германии только в том случае, если на Европейском континенте не останется больше евреев“.
И все эти операции „Котбус“, истребление евреев в городах прибалтийских республик, на Украине и в Белоруссии – все производилось на основе установок Розенберга и с его согласия.
В 1937 г. Розенберг получил германскую национальную премию. В связи с этим фашистская печать написала о нем:
„Альфред Розенберг блестяще помог своими книгами заложить научные и духовные основы, усилить и укрепить философию национал-социализма.
Только будущее сумеет полностью оценить глубину влияния этого человека на философские основы национал-социалистского государства“.
И это будущее – стало настоящим. И я уверен, что Трибунал надлежаще оценит не только влияние Розенберга „на философские основы национал-социалистского государства“, но и его активную роль во всех преступлениях против мира и человечности, совершенных гитлеровцами.
…Господа судьи!
Перед вами прошли все подсудимые – люди, лишенные чести и совести, ввергшие мир в бездну несчастий и страданий, причинившие огромные бедствия собственному народу.
Политические авантюристы, не останавливавшиеся ни перед какими злодеяниями для достижения своих преступных целей, низкие демагоги, прикрывавшие свои разбойничьи планы лживыми идеями, палачи, убившие миллионы невинных, – они объединились в клику заговорщиков, захватили власть и превратили аппарат германского государства в орудие своих преступлений.
Ныне наступил час расплаты.
В течение девяти месяцев мы наблюдали бывших правителей фашистской Германии. Перед лицом Суда, на скамье подсудимых они притихли и присмирели. Некоторые из них даже осуждали Гитлера. Но они корят сейчас Гитлера не за провокацию войны, не за убийство народов и ограбление государств, единственно чего не могут они ему простить – это поражения.
Вместе с Гитлером они были готовы истребить миллионы людей, поработить все передовое человечество для достижения преступных целей мирового господства.
Но иначе судила история: победа не пришла по следам злодеяний. Победили свободолюбивые народы, победила правда, и мы горды тем, что Суд Международного Военного Трибунала – это Суд победившего правого дела миролюбивых народов.
Защитники подсудимых говорили о гуманности. Мы знаем, что цивилизация и гуманность, демократия и гуманность, мир и гуманность – нераздельны.
Но борцы за цивилизацию, демократию и мир – мы решительно отвергаем бесчеловечный гуманизм, внимательный к палачам и безразличный к их жертвам. Защитник Кальтенбруннера тоже говорил здесь о человеколюбии. В сочетании с именем и делами Кальтенбруннера слова о любви к человеку звучат кощунственно.
Господин председатель! Господа!
Моей речью заканчиваются выступления обвинителей.
Выступая на этом Суде от имени народов Союза Советских Социалистических Республик, я считаю полностью доказанными все обвинения, предъявленные подсудимым. И во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед Судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений – я призываю Суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания – смертную казнь.
Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством».
30 августа 1946 года Руденко еще раз выступил с трибуны суда. Он сосредоточился на обвинениях против правительства нацистской Германии, генерального штаба и верховного командования вооруженных сил, руководящего состава НСДАП, гестапо, СС, СД и СА.
Это был непростой вопрос. Как признать преступным правительство или политическую партию? Прецедентов на этот счет не существовало. Не могло помочь и внутреннее право. В советском и французском уголовном процессе, например, не фигурировала ответственность организаций и вообще юридических лиц.
Положение усугублялось еще и тем, что уполномоченные трибунала собрали более трехсот тысяч устных показаний, в которых даже бывшие эсэсовцы полностью отрицали преступность своих деяний в составе «черного корпуса».
Этой ситуацией воспользовались адвокаты обвиняемых, которые начали пугать немцев тем, что, например, объявление преступной организацией НСДАП приведет к массовым репрессиям против многих рядовых членов партии, не имевших отношения к преступлениям.
Колебались и некоторые члены трибунала. Дескать, есть ли смысл объявлять преступной организацией правительственный кабинет, небольшой по численности, если можно отдать под суд всех членов его по отдельности.
Руденко оказался в числе первых, кто поднимал юридическую «целину» и, по сути дела, создал новый раздел международного права. Нюрнбергский процесс оставил миру четкие критерии отнесения организаций к преступным сообществам, хотя требования советского Главного обвинителя трибунал учел не в полной мере. Суд не признал преступными правительство, верховное командование, генштаб и штурмовые отряды (СА).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
