– Говорю же, Додон, нет его в мастерской, – Забой упорно скулит своё. – Здесь же не один десяток раз уйма народу прошлась. Вон, – Забой показал глазами, – даже щиток электрический выдрали. Я этого Верблюда четыре месяца по всему Зинганану искал, но так и не нашёл.
– Если здесь его нет, тогда где он? – Додон нахмурился.
– Мне Шпилька рассказывала, Верблюд в муниципальной службе одно время работал. Он канализацию Зинганана как свои пять пальцев знает. Наверняка его схрон где-то там. Я, вот, предлагаю фабрику «Баф» проверить. Это, бывшую фабрику, обувную.
– Почему?
-Там, это, у фраера одного Верблюд отоваривался постоянно. Может, он под «Баф» и выкопал себе нору.
– Ты уверен? – Додон надвинулся на Забоя.
– Нет, – Забой отвёл глаза. – Но не дебил же Верблюд, чтобы схрон свой прямо под собственной мастерской сварганить.
– Тоже верно, – Додон поджал губы.
Уверенность Забоя, будто под полом «Антикварной мастерской» ничего нет, можно легко и просто объяснить. Несколько трупов так никто не удосужился убрать. Клановцы невольно потревожили их. Верблюд кисло улыбнулся. Можно только представить, какое амбре сейчас вдыхает Забой и как его колбасит от тошнотворных запахов.
В мастерскую вошёл здоровенный детина. На его плече, словно лёгкая тросточка, болтается тот самый трижды несчастный лом. Оба конца некогда надёжного неприхотливого инструмента сбиты и скомканы.
– Не томи, Сундук, есть что? – Додон глянул на здорового клановца.
– Глухо, как в танке, – Сундук небрежно махнул ломом. – Я все углы прощупал, нет ничего.
– А в кладовке?
– В кладовке особенно. Там, как и везде, бетон сплошной. Ни малейшего намёка на люк или лаз какой.
– Ты уверен? – Додон нахмурился.
– Конечно уверен, – здоровяк Сундук вновь махнул ломом.
– А я о чём талдычу, нет его здесь, – тут же встрял Забой. – Верблюд, сука, в спецназе служил. Зуб даю – схрон у него где-то в канализации.
– Знаю, что служил, – недовольно прогудел Додон. – Мне Череп рассказывал. Этот гадёныш восьмерых наших положил.
Клановцы перестали шуршать по углам и дружно уставились на командира отряда. Додон крепко задумался. Понятно, ему крайне не хочется возвращаться на базу без головы того, кто положил восьмерых боевиков. Но, с другой стороны, где искать этого самого гада?
Тихий стон сорвался с губ, Верблюд с трудом перевёл дух. Усталость и ломота во всём теле валят с ног. Делать нечего, ситуация из разряда «караул». Ящик с красным крестом как и прежде лежит на полу с откинутой крышкой. Верблюд с кряхтением нагнулся. Левая рука извлекла ещё один пакетик со стимулятором «Гургун».
Как бы ни хотелось усугублять собственное физическое состояние, но выхода нет. Надорванный пакетик упал на пол. Трясущиеся руки с четвёртой попытки затолкали в рот красную квадратную таблетку. Сейчас он должен быть в худо-бедно приемлемой форме. Как знать, может придётся экстренно уносить ноги.
Вторая доза стимулятора подействовала не так резво, как первая, но пальцы перестали дрожать, а сознание прояснилось. Верблюд принялся переключать маленькие тумблеры на пульте управления. Расплата наступит позже, причём ещё более жестокая. От убойной дозы боевой химии печень взвоет нечеловеческим голосом. Очень неприятную компанию ей составят понос и рвота. Но это будет позже. А пока нужно подготовить ещё несколько осколочных бомб.
Ещё в мирной жизни Верблюд заложил под потолком в «Антикварной мастерской» тройной заряд самодельных бомб. Первый уже отправил на тот свет отряд полицейских и разломал специальный радар для поиска схронов и прочих подземных убежищ. Осталось ещё два. Простукивание ломом ничего не дал, но Додону может запросто прийти в голову мысль заложить пару кило взрывчатки, так сказать, для окончательной очистки совести. Возможности клана «Чёрная воля» подобны густому лесу глухой ночью при плотном тумане. Но они точно в разы больше бывшей кодлы Забоя. Раз такое дело, то нужно готовиться к худшему. Одна надежда – удержаться до последнего. Правая рука легла рядом с красной кнопкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В мастерской над головой Додон упорно мнётся, мнётся, но ни мычит, ни телится. Трупный запах не нравится и ему. Так что же он медлит? Верблюд напрягся. Страх, дикий страх, толкает под руку ткнуть пальцем в красную кнопку. Вторая очередь самодельных осколочных бомб с гарантией выкосит боевиков «Чёрной воли». Но нельзя! Верблюд натужно выдохнул. Тем самым он выдаст себя с головой. Здесь и сейчас, в «Антикварной мастерской», стоит и преданно таращится на своего командира лишь часть клана «Чёрная воля», малая его часть.
– «Баф», говоришь, – Додон бросил на Забоя хмурый взгляд.
– Не уверен, но проверить стоит, – тут же заюлил Забой.
– Хорошо, хрен с тобой. Уходим отсюда, – Додон махнул рукой.
Клановцы гурьбой, едва ли не с песнями и плясками, повалили на выход. Здоровенный Сундук легко, словно авторучку, швырнул многострадальный лом в стену. Трупный запах достал всех. Внешние микрофоны донесли дружный топот десятка ног. Не прошло и десяти секунд, как последний боевик с эмблемой на спине в виде черепа с перекошенный нижней челюстью исчез из поля зрения внешних видеокамер.
Пронесло! Верблюд закатил глаза. Маленький автоматический выключатель на торце пульта управления тихо щёлкнул. Огоньки на лицевой панели дружно погасли. Не хватало ещё случайно бабахнуть осколочными бомбами по пустой мастерской.
Ладно, Верблюд легко поднялся со стула, стимулятор будет действовать два-три местных часа. Валяться на кровати и пялиться в потолок – только зря время терять. Раз уж так получилось, то не помешает навести порядок и подготовиться, почистить оружие, амуницию и подлатать тактический костюм «Киргач 2». Заодно не помешает как следует подкрепиться и оставить возле койки с пяток бутылок с водой и таз. Отходняк будет жестоким. Ну а в самую первую очередь, Верблюд с кряхтением нагнулся, нужно вытащить из стены разъёмы от пульта управления осколочными бомбами.
Глава 10. Без ограничений
На календаре 13-ое марта 8313 года. Началась всего лишь вторая неделя весны, но в Гаочане конец зимы и приход тепла чувствуется как-никогда. Верблюд с треском развернул квадратный переносной столик для пикников. В некотором роде у него и в самом деле намечается пикник, только не на лесной поляне или берегу, а на крыше двадцати пятиэтажного дома. Однако это всё равно будет не пикник.
Рядом с квадратным столиком Верблюд опустил массивный деревянный стул с изогнутой спинкой и широкими подлокотниками. Нашёл в одной из брошенных квартир на двадцать пятом этаже, благо на мебель мародёры не позарились. Для настоящего пикника нужно либо хорошая компания, либо общество любимой женщины. А так, в одиночестве, да ещё на крыше дома, это будет не очень-то и весёлый перекус со спиртным.
На квадратной столешнице расположилась нехитрая снедь: большой пакет картофельных чипсов с сыром, печенье в вакуумной упаковке, открытая консервная банка с паштетом, ещё одна с килькой и в томатном соусе и литровая бутыль обычной питьевой воды. Бутылку вина «Янтарная долина» и хрустальный бокал Верблюд специально принёс из убежища. Такое же вино из этого же фужера ему довелось выпить ровно полгода назад. И вот теперь новый повод свершится примерно через двадцать минут.
Война с бандой Забоя и «прогулка» за припасами другого выживальщика едва не вышли для Верблюда боком. Размялся так размялся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Первые двое суток после ранения Верблюд провалялся в жилом отделе убежища почти без сна и еды. Тело колбасило не по-детски. Боевой стимулятор помог в самый ответственный момент, зато потом отыгрался сторицей. Ещё неделю Верблюд приходил в себя, отсыпался и отъедался самым натуральным образом. Потом ещё месяц лечился и приводил тело в надлежащую физическую форму. Армейская инструкция не обманула: стимулятор «Гургун» и в самом деле имеет смысл принимать только в крайнем случае. А чтобы солдаты это поняли, им без всякого повода, ещё на этапе обучения, скармливают пару доз.
