они сработали чисто, то вы бы продержались ещё полгода, может быть год, но потом всё равно было бы что-то подобное.
– Что ты предлагаешь?
Гаврилов постучал пальцами по столу, обдумывая вопрос полковника.
– Тебе не понравится.
– Мне сейчас уже всё не нравится. Говори.
Гаврилов встал и заходил по кабинету. Мурашов же закурил и устало откинулся в кресле, не спуская с генерала угрюмый взгляд.
– Андрей, замять такое мы никак не можем. Это должно выглядеть, как бы мягко это сказать, как показная казнь. Но есть два варианта.
Гаврилов остановился напротив и в упор посмотрел на полковника. Мурашов кивнул.
– Первый вариант, кто-то из твоих бойцов должен понести наказание. И мы уже знаем кто.
Мурашов вздрогнул, затушил сигарету и резко встал.
– Нет. Никто из моих парней не понесёт уголовную ответственность вместо вот этих.
Он ткнул пальцем на первое дело.
– Андрей! Это не просто было нарушение приказа! Он сорвал операцию, которая готовилась несколько лет. Ты не понимаешь, если бы они взяли обоих, знаешь сколько бы голов полетело бы здесь, в этом гребанном министерстве, даже ваш бывший благодетель должен был пойти по этапу с конфискацией! А теперь он довольный, как котяра, скинул на других, а нам крыть нечем.
– Тогда почему мои парни это делали?
– Ты же сам видел, что он подписал в последний свой день на посту. Всё продумал, а мы пока ничего не можем сделать. Только косвенные доказательства.
Гаврилов опустился в кресло и устало сказал:
– «Дельте» конец. Или сейчас, или завтра, или через месяц. В любом случае вас расформируют.
– Второй вариант.
– Работай с нами, выложи всё что знаешь, одним словом…
– Я понял. Что мне за это светит? Какую сделку ты предлагаешь?
Гаврилов нагнулся к нему ближе.
– Придётся пожертвовать карьерой и парочкой бойцов.
– Только я. Парней моих не трогай.
– Андрей, по сути и ты нам не нужен. Нам нужен он и его подельники в этой схеме. Ты будешь той ниточкой, за которую мне нужно потянуть, чтобы распутать этот чёртов клубок.
– Тогда тем более. Я пойду на сделку, но моё условие – не трогать моих!
Гаврилов снова откинулся в кресле, несколько минут молчал, обдумывая и кивнул.
– Ну хорошо. Идёт. Только не сразу. Но ты сам примешь меры в отношении нарушений. Показные. Идёт?
– Я разберусь. Идёт.
Гаврилов протянул руку в рукопожатии, но полковник лишь кивнул, мол, не стоит. Генерал собрал вещи и направился к выходу, но у дверей остановился.
– Мне не стоит напоминать тебе о секретности нашей беседы, так? Завтра в это же время жду тебя у Листова.
Генерал вышел, а Мурашов стукнул кулаком по столу и выматерился.
19 глава
Жизнь налаживается
– Я уже всё рассказал, – Дима устало потёр шею и посмотрел на майора.
Тот скрестил руки в замок и положил на них подбородок. Сегодня разговор, а вернее допрос, длился дольше, чем вчера. Майор выглядел огурчиком и явно получал от всего этого удовольствие, чего не скажешь о Диме.
– Да, но что-то мне подсказывает, кое-какие детали, капитан, ты опустил.
Майор наклонил голову набок и стал ждать реакции.
– Ничего я не опускал. До минуты всё рассказал.
– Возможно. И, знаешь, капитан, я верю, твои показания совпадают с показаниями других, – он посмотрел в свои записи и вернулся к разговору. – Кореев и Мухачев, интересно, вот прямо слово в слово.
– Майор, к чему вы ведете?
Дима подался чуть вперёд. Ох, как ему не понравилась последняя фраза майора ФСБ Щетинина, слишком он резво взялся за них, видимо уже мысленно поздравлял себя с новой звездой и повышением.
– Собственно, просто делаю для себя кое-какие выводы.
– Это ваши личные выводы. Больше я ничего не скажу без указания моего руководства.
Дима откинулся на стуле и демонстративно скрестил руки. Не нравился ему этот скользкий тип, который за их счёт пытается подняться. Как же ему сейчас хотелось врезать по этой наглой морде и стереть его ухмылочку.
– Хорошо. Думаю, на сегодня хватит. Я устал. А завтра продолжим, надеюсь, ваше руководство даст вам необходимые указания не препятствовать следствию. В ваших же интересах, капитан, – последнюю фразу он практически выплюнул.
Майор Щетинин собрал все бумаги, которые щепетильно были разложены на столе, и поднялся, направляясь к двери. Постучав в дверь он обернулся, прищурил один глаз и ехидно сказал.
– Капитан Князев, а ты крепкий орешек. До завтра.
Дверь открыл один из конвоиров и выпустил офицера. Дима тяжело вздохнул и провел рукой по лицу, но тут же выпрямился, когда за ним пришёл один из бойцов Дельта-4, выполняющий на данный момент роль конвоира и махнул Скифу головой.
– Иду, Славон.
Дима встал и прошёл мимо товарища, который дружески хлопнул его по спине. Они молча дошли до небольшой казармы, где последние несколько дней находились Скиф и Лихой. Остальных бойцов, принимавших участие в последней операции отпустили домой на долгие выходные, но с подпиской о невыезде из города. Скифа и Лихого держали в разных комнатах, общение было строго запрещено не только между собой, но и с остальным миром.
Дима опустился на свою койку, скинул берцы и, растянувшись, закинул руки за голову. В который раз, наверно тысячный, он снова прокручивал в голове все события последних дней после операции.
Как только парней отпустили, они первым делом направились в штаб части, чтобы увидеться с полковником, но Мурашов ещё не прибыл из Москвы и, когда он будет, никто не знал. Вместо него всей частью рулил его заместитель, мужик неплохой, но из тех, кто должен чувствовать над собой твёрдую руку.
Следственный комитет вместе с отделом ФСБ занимались тем, что изымали все имеющиеся данные по последней операции «Дельта» и поочерёдно опрашивали всех участников. А над Скифом и Лихим, как коршун, навис прожженный майор Щетинин.
Одно успокаивало
