— Я Самил из рода Гуаттов. Мой отец — король Фиолетовой Дали. — Торопливо стал объяснять Самил, боясь, что его могут не дослушать до конца. — Милости прошу — позволь присутствовать мне при разговоре, добрая госпожа! Радана — моя любимая женщина. Нас задержали дозорные по пути в Сартану. Мы хотели пригласить родных Раданы на наш Алтарь…
— Эта змея — твоя любимая женщина!? — перебил его князь. Лицо Буршана пошло пятнами, а рука невольно потянулась к поясу.
Если бы Самил не был в положении просителя, он устроил бы этому князю взбучку за оскорбление Раданы! Но он не мог в данный момент вступиться за честь своей возлюбленной. В противном случае, его просто выкинули бы вон, и правда при этом была бы на стороне князя.
— Она не змея, — сквозь стиснутые зубы сказал он. Кулаки его непроизвольно сжались.
— Значит, ты королевич? — Таня, стараясь сгладить ситуацию, придержала Буршана за локоть.
— Да, госпожа.
— Тогда давай знакомиться. Я — княгиня Таня, а это — хозяин моего дома князь первой линии Буршан из рода Мирротов.
— Приветствую вас и желаю долгих лет жизни, — Самил поклонился.
— Значит, ты позвал Радану к Алтарю?
— Да, госпожа.
— Зачем ты хочешь присутствовать при разговоре?
— Что бы она не чувствовала себя брошенной и одинокой. Я обещал быть рядом с ней в трудную минуту. Похоже, эта минута настала. Князь твой идёт с тобой. Там будут дозорные. А она одна. Одна против всех. — Смиренно произнёс Самил.
— Не творила бы беззакония, не была бы сейчас одна против всех. — Голос Буршана звучал спокойно. Слишком спокойно.
Таня хорошо знала своего мужчину. Этот голос не предвещал ничего хорошего. Она вдруг вспомнила себя на Жертвенном Камне:
— Я тоже была одна против всех. Только в отличие от Раданы, мне ждала страшная, мучительная смерть. Твоей же женщине смерть не угрожает. Только Справедливый Суд.
— Милости прошу, сиятельная княгиня! Дозволь быть рядом в трудный час с моей женщиной. — Самил приклонил колено, нагнулся и коснулся губами платья княгини.
Таня понимала, что этот жест даётся мужчине с трудом.
— Так любишь её?
— Больше жизни! — Самил поднял голову. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.
— Буршан, — она положила руку на плечо князя, — отойдём на минутку.
Таня посмотрела на него с такой милой улыбкой, что князь не смог ей отказать.
Самил встал с колена и напряжённо наблюдал за беседой князя и княгини. Похоже, она была на стороне его, Самила. Она что-то говорила, гладя по плечу своего мужчину. Он отвечал резко. На скулах у него ходили желваки, но женщина продолжала его гладить и говорила, говорила, говорила… И князь сдался. Самил не знал, как ей это удалось, но князь, подойдя к нему, сказал:
— Сдай всё оружие дозорным и можешь идти с нами.
— Благодарю тебя, княже, — низко поклонился Самил.
— Не меня, женщину мою благодари. — Сквозь зубы сказал Буршан, наблюдая за тем, как мужчина выкладывает на стол меч и ножи.
Часть 7 глава 5
Они вошли в зал Советов. Радана сидела за столом, облокотившись, и положив подбородок на сжатые кулачки, покусывала костяшки пальцев. Она была бледна.
— Самил! — воскликнула девушка, вскочив со стула. Глаза её наполнились слезами. — Зачем ты здесь?
— А где я должен быть, когда ты в беде?
Самил посмотрел на князя. Разрешит ли он подойти к Радане? Буршан только рукой махну. Мол, делай, что считаешь нужным. Похоже, княгине Тане удалось смягчить сердце своего мужчины. Самил приблизился к своей возлюбленной. Взял за руку. Заглянул в глаза:
— Почему ты хотела убить княгиню?
— Потому что ненавидела её. И была уверена, что её смерть решит все проблемы. — Радана посмотрела в глаза Самилу.
— Какие именно проблемы, Радана!? — Таня тоже подошла к девушке. — Ты так любила Буршана, что была готова на любое преступление, только бы войти хозяйкой в его дом?
— Любила?.. Нет. — Она покачала головой. — Во мне говорила только обида брошенной женщины, и я хотела вернуть его любым способом.
— То есть, ты даже не любила меня? — теперь и Буршан подошёл к Радане поближе. — Тогда зачем всё это?! Почему ты так мечтала извести мою женщину? Только из-за обиды, поселившейся в твоём сердце!?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Было ещё кое-что… — Радана медлила с ответом. Она не знала, стоит ли до конца раскрывать свой замысел, поэтому направила разговор в другое русло:
— Правда, что ты вступилась за моих братьев? — девушка набралась смелости и взглянула Тане в глаза.
— Это так.
— Почему?
— Они были введены в заблуждение. Их обуял гнев. В гневе люди часто не отдают отчёта в своих поступках. Вина их состояла только в том, что они поторопились сделать выводы, и, не разобравшись, напали на князей.
— Что!? И братья твои тоже? Это, что, семейное у вас, на высокопоставленных особ нападать? — Самил был поражён услышанным.
«Теперь он точно откажется от меня», — с болью подумала Радана, а вслух сказала:
— Самил! Спасибо, что решил подставить мне своё плечо в трудную минуту, но тебе лучше уйти. Когда ты узнаешь, что я натворила — ты всё равно отвернёшься от меня. У нас нет будущего…
— Я хочу знать, что двигало тобой и твоими братьями, — твёрдо сказал королевич.
— О братьях поговорим позже. — Вступила в разговор Таня. — Радана, объясни нам, наконец, почему ты так настырно пыталась избавиться от меня и пойти к Алтарю с Буршаном, если даже не любила его?
Радана нервно покусывала губы. Пожалуй, скрывать то, что она задумала вместе с колдуньей их клана, не имело смысла. А если сказать не всю правду, а половину?.. И она решилась.
— Нашу Сартану не просто так называют Жёлтой Далью. Там очень много песков и мало воды. В одном месте, ну, ты, знаешь, Буршан, где это, — она осмелилась посмотреть на князя, — наши границы соприкасаются. По вашей земле течёт река, рядом с ней озеро. Мы всё это видим, но не имеем возможности даже просто подойти и напиться. Я надеялась, что, если ты позовёшь меня к Алтарю, то я попрошу у тебя в подарок реку или озеро для моего народа… — Радана вздохнула. — Глупо, да?
— Это правда? — Самил растерялся.
— Да, — Радана опустила глаза.
— Так значит, ты хотела войти в дом князя ради своего народа? — Самил был изумлён.
— Да. Я надеялась объединить наши Дали после Алтаря, тогда бы воды в Сартане было предостаточно.
— В таком случае, может, и стоило погубить одну женщину ради целой Дали… — задумчиво произнесла Таня. Она была удивлена тем, что Раданой двигало такое благородное чувство. Она-то считала её эгоистичной особой, которая любым способом готова извести соперницу, только бы вернуть себе мужчину.
— Что ты такое говоришь, милая!? Ты оправдываешь её преступления!? — возмущённо воскликнул Буршан, глядя на княгиню. — Да с чего ты взяла, что я позову тебя к Алтарю после того, как Тани не станет!? — взвился Буршан, и, полный гнева, посмотрел на Радану.
— Просто надеялась на это. Ведь были же мы с тобой счастливы когда-то… — тихим голосом сказала она. О том, что после гибели Тани должна была появиться Затайя и при помощи магии склонить Буршана к Алтарю, она решила промолчать.
— Убить мою любимую женщину и мать моего ребёнка из-за пустых надежд!? Да ты просто чудовище, Радана! — Буршан сжал кулаки. — Очень жаль, что в Голубой Дали не предусмотрена смертная казнь для женщин. Но ничего! Я постараюсь на Праведном Суде добиться самого сурового наказания для тебя.
— Каково самое суровое наказание для женщин? — вздрогнул Самил.
С одной стороны, он разделял гнев князя. Если бы кто-то попробовал убить его возлюбленную, он сам бы настаивал на самом жестоком наказании для мерзавца. Но с другой стороны… Он ничего не мог с собой поделать! Он любил Радану. Так любил, что готов был торговаться с князем, только бы смягчить наказание для неё.
— Скорее всего, Радану ждут пожизненные работы на водных полях в Долине Болот.
— А самое мягкое наказание?
— Ссылка в Белую Даль. Но для Раданы это не наказание. Это благо. Ведь там её братья. Это будет скорее напоминать воссоединение семьи, чем наказание, — усмехнулся Буршан.
