Говоря все это, Смит широко улыбался, словно его могли видеть. Закончив разговор, он положил трубку и повернулся к Доулишу, лицо его казалось маской смерти.
Глава одиннадцатая. ПРОФЕССОР
— Это нас не спасет, — сказал Смит. — Вы слишком долго спорите.
— Вам действительно хочется спасти свою жизнь?
— Черт бы ее побрал!
— Вы бы хотели меня заполучить?
— Я вам достаточно предложил, — с горечью сказал Смит.
— Теперь я вам достаточно предложу, если вы к нам перейдете, — сказал Доулиш.
— Вам никогда не удастся обойти…
— Смит, — прервал Доулиш. — Вы слишком долго находились под их влиянием. Не считайте их непобедимыми, Смит. Когда мы узнаем все их связи в высших сферах, мы сможем сбросить их, как колоду карт. Станьте свидетелем обвинения, окажите полиции помощь, и я думаю, что смогу обещать вам жизнь и свободу. Так вы согласны?
Смит снова сел на стул и закрыл глаза. В комнате наступила тишина. Как могло случиться, что существует такая организация, а полиция ничего о ней не знает? Если бы полиция проведала о ней, то хоть какие-то сведения дошли бы и до Доулиша. Он подлил бренди, но Смит отказался. Доулиш вышел в коридор и обернулся. Смит сидел, погруженный в тяжелые мысли. Доулиш осторожно приоткрыл дверь в чулан, помня о том, что эти люди могли быть вооружены смертоносными стрелами. Оба пришли в сознание. Но они не успели понять, что дверь открывается, он тут же захлопнул ее и закрыл на ключ.
Доулиш вернулся к Смиту.
Смит подошел к окну и долго смотрел на чудесную панораму Лондона. Теперь в его взгляде была отрешенность.
— Можете ли вы мне гарантировать свободу? — спросил он.
— Я нажму на все пружины.
— Говорите, чего вы от меня хотите, — сказал Смит, облизывая сухие губы.
— Мой человек придет сюда и займет ваше место, — ответил Доулиш. — Он специалист по гриму, и когда он выйдет отсюда, то будет выглядеть точно так же, как вы. Он получит от вас указания, куда идти и что делать.
— Обман будет обнаружен мгновенно, — запротестовал Смит.
— Куда вы должны отправиться для доклада?
— До… до Марбл Арч.[1] Но как только загримированный войдет внутрь Белл Корта… — начал Смит и тут же в ужасе осекся, понял, что с этой минуты начинается для него новая жизнь. Очевидно, оказанное ему сопротивление подорвало его моральную устойчивость и волю. Не исключено, что он осознал вдруг, что отведенный ему срок истекает. Какова ни была бы причина, этот человек резко изменился, и Доулиш не сомневался в неподдельности этой перемены. Страх в глазах Смита был настолько реален, что для сомнений не оставалось места.
— Ну, так что же случится, как только он войдет внутрь? — спросил Доулиш.
— Ему положено отчитаться, а на свете нет такого человека, который мог бы так загримироваться, чтобы справиться со всем этим.
— В этом нет нужды. Скажите лучше, как вы сюда прибыли.
— На машине.
— Вы сами ее вели?
— Да, у меня красный «Форд Кортина», стоит на улице. Но…
Доулиш прервал:
— Если мой человек сядет в машину и поведет ее к Марбл Арч, отзовет ли ваш Джумбо свою охрану?
— О да, — ответил Смит. — Эти люди тут находятся лишь для того, чтобы проследить, не арестован ли я или похищен. Они исчезнут, как только я появлюсь на улице. Один или, в крайнем случае, двое последуют за мной до Белл Корта. — Он всплеснул руками.
— Если мой человек уедет отсюда, приняв ваш облик, и направится в Белл Корт, он может выиграть время, а потом скроется, — сказал Доулиш. — Я могу побиться об заклад, что он сумеет оторваться. А пока его будут принимать за вас, мы увезем вас в укромное местечко, где вас никогда не обнаружат, и там вы сможете все выложить. — Доулиш широко улыбнулся. — У вас, по сути, нет выбора, и вы будете полным идиотом, если не расскажете все. Только это даст вам возможность с надеждой смотреть в будущее.
Смит не ответил. Выглядел он так, словно и не было уже у него никакой надежды.
Спустя пятнадцать минут прибыл Профессор.
Ростом он был чуть выше Смита, но, когда они обменялись одеждой, на Профессоре костюм Смита выглйдел так, будто был сделан на заказ именно для него. На его сильно загорелом приятном лице веселой смешинкой светились глаза. Когда Доулиш сказал, что от него требуется, он стал с чисто профессиональным интересом изучать лицо Смита. А тот оставался безмолвным.
— Справлюсь, — заявил Профессор с полной уверенностью. — Я воспользуюсь вашей ванной, майор?.. Большой человек — майор, — веско добавил он, обращаясь к Смиту. — Видели бы его во время войны… Черт побери, сколько дряни они наложили на ваше лицо! Где же растворитель для клея? Ах, вот он… Так вот, его, майора, сбрасывали в тылы противника чаще, чем кого-либо другого… Он был образцом для сотен из нас… Было время — наклоните голову, — когда он выкрал полковника. Чистое чудо!
Его болтовню Доулиш слышал непрерывно, пока дозванивался на службу, говорил с дежурным инспектором ^ договаривался о помещении Смита в Отделение особой охраны, которое числилось как частная лечебница в Хэмпстеде. Полиция функционировала безупречно, и Доу-лиш, обычно работавший в одиночку, вдруг осознал преимущества согласованных коллективных действий.
Когда он почти все уладил, его позвал Профессор:
— Можно вас на минутку, майор?
Он вошел в ванную, заранее представляя себе, что его ждет, но все же остановился, пораженный. На него смотрели два совершенно одинаковых человека.
— Профессор, вы гений! — воскликнул он.
— Так всегда говорила моя мать, — самодовольно заметил тот. — Если в нашем распоряжении есть двадцать минут, я сделаю его похожим на меня. Дурачить так дурачить.
Несколько секунд Доулиш смотрел на него внимательно, потом почти легкомысленно рассмеялся.
— Незачем его делать похожим на вас, — сказал он, — если можно сделать так, чтобы он выглядел иначе, чем сейчас.
— Ну, хорошо, я сделаю из него нового человека, — заявил Профессор, и теперь засмеялся Смит.
Спустя полчаса оба были готовы. Смит выглядел значительно старше, волосы его были седыми. К тому же Профессор подложил ему подплечники и талию обернул простыней, чтобы казался полнее. Но самое важное заключалось в том, чтобы Профессора признали за Смита.
— Не сомневаюсь, — с жаром заявил Профессор, — ни на минуту. Все будет о’кей.
Но Доулиш знал — наверное, это было хорошо известно и Профессору, — что шаг-то предпринимается рискованный. И Доулиш может только ждать у телефона новых сообщений, а Смит у параллельного аппарата будет ждать с таким же волнением, как и Доулиш, донесений о развитии событий.
