Тем временем царевич, выслушав дельный совет волка, направился прямиком к воротам и вежливо постучал. Стража аккуратненько под белы рученьки завела царевича внутрь и проводила пред светлые очи Дормидонта и компании. А Дормидонт и компания всеми силами изображали из себя развращенных жизнью жестоких богачей. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление, хотя возможно в этом было виновато яблочко, навязывающее свое восприятие. В любом случае развалившийся в кресле Дормидонт никак не тянул на умного и хозяйственного царя и достойного уважения мужа. И согласно плану, выслушав Ивана и его просьбу, он выдвинул встречное требование, послав бедолагу в гости к Кощею Бессмертному за златогривым конем. Собственно говоря, Кощей сам выдвинул свою кандидатуру на роль второго злодея, для упрощения подготовки, на роль третьего злодея естественно назначена была я. Полный решимости достичь недостижимого царевич покинул царские палаты, даже не дожидаясь пока его к столу пригласят, и направился к волку, который тут же поскакал дальше. На этом я окончательно выпала из реальности и погрузилась в сон. Честно говоря, я вообще всю эту беседу видела урывками, сквозь начавшиеся слипаться глаза и в безуспешной борьбе с зевотой. Сытная еда и тепло оказали на меня свое тлетворное влияние и я впала таки в леность и празднолюбие. Как там меня несли в палаты и укладывали на пуховые перины и вовсе прошло мимо моего сознания. Я сладко спала и снились мне радужные сны про центральное отопление и водоснабжение.
Из приятного сна меня выдернуло яркое солнце, настойчиво светившие прямо в глаза. Досадуя на свою недогадливость, не надоумившую меня задернуть плотнее шторы, я попыталась укрыться от яркого света в недрах постели. Что впрочем мне не удалось, поскольку одеяло не желало двигаться, как если бы было чем-то придавлено. Или кем-то, судя по доносившемуся до меня бубнящему голосу. Голос звучал, как обычно по утрам звучит радио: уныло и безрадостно, обязанное повторять одну и ту же новость каждые полчаса. Я попыталась прислушаться. Чтобы понять, что же нового произошло в стране и мире, но новости были какие-то странные, про волков, видимо кто-то опять залез в заповедник. Я попыталась отрешиться и от бубнившего голоса и от навязчивого солнца и вернуться к сну, но то ли организм мой окончательно выспался, то ли два эти фактора были более действенны, чем мне казалось с подушки, а заснуть не получалось. А посему сладко зевнув пару раз, я решила отправляться завтракать, и открыла глаза. Пред моим взором открылась чудная картина: высокие стрельчатые окна, с цветным узорным стеклом, белокаменные стены и потолок, и посреди всего этого великолепия огромная, с десятком пуховых перин кровать, на которой помимо меня находился красавец мужеского полу. Красавец, к сожалению, на кровати сидел, к тому же вполне одетый, хотя и странно одетый.
— Это вообще уже ни в какие ворота, два дня спать, как какой-нибудь богатырь, без всякой совести, — заявил этот красавец самым что ни на есть обвиняющим голосом, от чего очарование его в моих глазах слегка поблекло. — Серый там кругами без продыху носится, совсем из сил выбился. Уж и не знаю, какими сказками он царевича убалтывает и в какие дальние края мой замок поместил. И это не говоря уже про злоупотребление гостеприимством Дормидонта. Он конечно не обеднеет, но вежиство надо же понимать.
— Кощей, — сделало мое очнувшееся от спячки сознание очевидный вывод.
Хотя проснулось только мое сознание, совесть и так называемое вежиство вообще впали в летаргический сон и просили не беспокоить. Хорошенькое дело получается, как мне с дороги и голодухи отоспаться, так сразу про манеры вспоминаем, а как ко мне на постой толпы незнакомых мужиков валят, так у нас гостеприимство и забота о ближнем во главе угла. То ли я не тот ближний, то ли на меня не все законы распространяются. Кощей тем временем продолжал вещать о тяжкой доле волка, вынужденного по моей прихоти мотаться двое суток без отдыха и продыху, отчего и у всадника и у транспортного средства уже рябило в глазах и порядком штормило при поворотах. Впрочем я была согласна с тем, что с волком действительно получилось нехорошо, но так-то и не специально вышло.
— А чего не разбудил? — поинтересовалась я, садясь на кровати и оглядываясь в поисках одежки и прочих атрибутов утреннего ритуала.
— Так не подъемная ты была. Я тебя целый день разбудить пробовал, разве что не целовал только, а ты все как та царевна, непробудна. Хорошо хоть дышала.
— Взял бы и поцеловал.
Буркнула я от обиды, что мной пренебрегли даже ради такого важного дела как спасение царства-государства, но буркнула тихо, дабы не услышали. Кощей и не услышал, или сделал вид, что не услышал.
— Ладно, уходи и дай мне привести себя в порядок, — сменила я тему.
Кощей вышел с недовольным видом, словно не верил в то, что я тут же не завалюсь спать дальше, а я, как только за ним закрылась дверь, принялась за предметные поиски местных удобств, в виде ночного горшка и таза с водой для умывания ну или как тут у них все устроено. Первым делом я нашла свою одежду и разразилась горячим потоком благодарностей в адрес таинственной благодетельницы, которая за то время, что я находилась в царстве морфея, мою одежку не только постирала, но даже и погладила, ну или не знаю, как они тут борются со складками на одежде. Чистая одежда это все-таки ни с чем не сравнимое удовольствие. Затем я нашла остальное. Итак, приведя себя в относительный порядок, насколько это было возможно в текущих условиях, я вышла из палат каменных (теперь хоть знаю что это такое) к ожидающему меня начальству.
— Слушай, Кощей, а если как ты говоришь наши миры между собой тесно связаны, так что люди туда сюда могут перемещаться, а вы с отцом так и вообще свободно ходите, почему вы тут не внедрили такую замечательную вещь как система водоснабжения и канализации?
Нет, вы не подумайте, мой вопрос вовсе не был тактической хитростью, призванной сменить тему и вывести меня из под огня противника. Просто мои мысли действительно были заняты сейчас именно этим, что было вполне объяснимо, так как я только что закончила такую вещь, как утренний туалет, настолько неизменное и неизбежное явление, что в какой бы реальности, мире или времени вы не оказались и в какое бы время суток или в каком бы месте вы не проснулись, необходимость его свершения встает перед вами во всей своей красе, разве что сам ритуал может в незначительной степени варьироваться, но не отменятся. Кроме того, как я помнила из детских книжек и мультиков про грозных Мойдодыров, умываться по утрам должны не только люди, но и всякие крокодилы.
— А с чего это тебя вдруг это заинтересовало? — заподозрил меня не пойми в чем Кощей.
— Так меня этот вопрос давно интересует.
— А чего только сейчас спросила?
— А раньше повода не было, не за совместным же чаепитием такие вопросы обсуждать. Я может и Яга, но выпускница института, как ни как, знаю что есть не комильфо.
Видимо и мой собеседник пришел к такому же выводу, потому что вздохнул в знак согласия.
— Нежелательно. Нежелательно привносить в один мир из другого технологии и нововведения, чуждые и чужеродные, это может еще сильнее пошатнуть равновесие и в итоге привести к непрогнозируемым последствиям. Да и сложно это сделать. Свободно-то перемещаться между мирами можно, когда нет такого стабилизирующего фактора как Баба-Яга. Нет Бабы-Яги, миры соприкасаются теснее и даже начинают взаимопроникновение. А если Баба-Яга есть, даже временно исполняющая обязанности, то и проходы закрыты и ходить туда сюда могут только папа мой, я, Василиса, ну еще парочка всяких, да и то на это такие силы тратить приходится. А без ущерба для себя вообще только мой отец может гулять, ну так у него и возраст внушительный и чародей он сильный, а из иностранцев наверное Мерлин, но ему вроде пока как не надо. Да и отец по большей части тоже у вас сидит, без особого повода тут не появляется. Так что не так то просто сюда все эти трубы доставить, чертежи, специалистов перетащить, а из местных пока никто не может так как не доросли еще до такого, да и вообще не факт что дорастут, вполне может быть по другому данный вопрос решат. Потому как самобытность присуща любому живому организму.
— Короче говоря, не светят мне блага цивилизации в ближайшее время, — резюмировала я страстный спич.
— Ну, если коротко, то да.
— Надеюсь, хоть завтраком-то покормят?
— После такого обеда ты все еще хочешь завтракать?
— Завтракать я хочу всегда, думаю в этом основная причина отсутствия у меня осиной талии, — призналась я в своей слабости и направила стопы прямо.
Завтрак был скромным даже по моим меркам и весьма диетическим. То ли их напугала моя прожорливость и они решили экономить, то ли побоялись, что я опять впаду в спячку на три дня и хотели таким образом от нас избавиться, что им впрочем удалось, потому что сразу после завтрака мы вылетели в служебный замок Кощея, который он, по его собственным словам, всегда использовал для своих операций, в результате чего бедный замок регулярно горел, взрывался, тонул и разрушался любыми другими способами. По словам Кощея на фоне рушащегося замка злодея спаситель и спасенная быстрее проникались друг к другу чувствами и скрепляли их весьма романтичным поцелуем, что в этаком апокалиптическом антураже было красивым аж до слез. На мой предвзятый взгляд Кощей был любителем Голливудских боевиков и фильмов-катастроф, которым и подражал, но коль скоро всего у него работало, то не мне лезть в это дело со своим самоваром. А посему я упорно боролась со ступой и метлой, пытаясь доставить нас в пункт назначения, и занятая этой борьбой, как-то не задала себя таких вполне закономерных вопросов как:
