— У Ллерия, у кого же еще? Сейчас он не знает, что с нею делать, но, думаю, скоро сообразит. Этот его советник… — Горбун покачал головой сокрушенно, — нашему королю не мешало бы быть осторожнее в выборе поверенных.
— Не много ли народу? — Опирающаяся на клюку Старуха являла собой воплощение дряхлости и бессилия. Глаза под густыми, совершенно седыми бровями были затянуты бельмами. Черный пушистый кот, ласково урча, терся о ноги Старухи. — Он не мог бы просто показать путь для нас?
— Не думаю, что знание изначально, — девочка безотчетно опустила руку на голову волка, провела кончиками пальцев меж ушами. — Он не идет по пути, но каждый шаг, сделанный им, становится верной дорогой.
— Значит, нам нужно просто следовать за ним? — Белые волосы, едва заметный румянец на молочно-белой коже. Девушка была бы красива, если бы не глаза, горевшие парой рубинов. Кобра цвета старой слоновой кости ожерельем обвила её шею, слегка покачивалась приплюснутая голова.
Ведьма взглянула на возвышающегося над всеми Воина. Красивые, четко очерченные губы произнесли:
— Пусть каждый делает то, что считает необходимым. Кто бы ни добился цели, она будет принадлежать всем нам.
Снова шел дождь. Светлячки давно сели в траву. Не попрощавшись, Тринадцать ушли с холма. Каждый в свою сторону. Юродивый, прячась от дождя в ветхую робу, направился к тракту. Горбун, плотно запахивая плащ, в надежде скрыть от уличных бродяг богатый наряд и тугой кошелек, поковылял к городу. Воин помог Ведьме забраться в седло, и сам вскочил на коня. Главнокомандующий возвращался к своей армии, ведьма — домой, в богатые кварталы. Старуха и Девушка тоже ушли вместе. Их путь лежал в прилегающие к базару улочки.
Эдель поправила капюшон, топнула ногой, пытаясь сбить грязь, налипшую на сапожки.
— Знаешь, чего я боюсь, Сирроу? — Пепельно-серый волк поднял тепло-желтый взгляд. — Нас может и не оказаться в числе избранных.
Выбравшись из топи, мы решили идти в Мадру. У нас не было денег на долгое пешее путешествие к границе, а столица была всего в нескольких днях пути от проклятого болота. Рол и Сет говорили о ней как о богатом городе, где толковый человек легко найдет средства к существованию.
И снова нескончаемой лентой тянулся тракт. Рол, несмотря на свой малый рост, неустанно вышагивал далеко впереди. И хотя, по словам домового, это было первое его путешествие за пределы Цитадели, всю дорогу он не поднимал глаз от карты.
Резко затормозив у очередного поворота, Рол подождал, пока мы нагоним его.
— Далее по карте развилка, — доложил он, деловито тыча пальцем в сворачивающийся лист пергамента, — Старый Тракт идет прямо, а новая ветвь делает петлю, захватывая Мадру. Причем, обратите внимание, термин «старый» и «новая» условны. Время создания Старого Тракта неизвестно, новый же помнит события восьмисотлетней давности. Те времена, когда юный король Орланд основал юную столицу расцветающего государства и на развилке поставил камень, призывающий путников посетить белокаменную Мадру. Вот так! — Рол воодушевленно обернулся, кажется, впервые за все время похода, озирая окрестности. — Эти места дышат историей!
Я кивнул на едва заметную светлую точку у следующего поворота:
— Не тот ли это камень?
Рол прищурился, вглядываясь, но скоро сник:
— Нет, это всего лишь человек.
Сет, слушавший домового откровенно скучая, встрепенулся:
— Человек? Не мешало бы потолковать с этим человеком.
Мы прибавили шагу и скоро были уже рядом. Человек сидел прямо на дороге. Лохмотья окутывали его голову, закрывая лицо. На ладони, узкой и нежной, сидела бурая птичка, поклевывала хлебные крохи и сверкала черными бусинами глаз.
— Что поделываешь, добрый человек? — начал Сет, разглядывая незнакомца.
Из груды тряпья сверкнули глаза цвета спелой вишни.
— Да вот… Прикармливаю певца и подражателя, нынче многие этим тешатся.
Как бы поняв и оценив только им известную шутку, Рол и Сет усмехнулись. Человек невозмутимо посадил птицу на плечо и, стряхнув крошки в рот, принялся сосредоточенно обматывать ладонь тряпьем.
— Ну, а вообще… Чем занимаешься?
Человек неопределенно передернул плечами.
— Значит, чем Бог на душу положит. — Подытожил Сет. Теперь он был почти дружелюбен. — Я Сет. Это — Рол и Никита. Идем по делу в столицу.
— Откуда идете-то?
— Мы знаем.
— И то ладно, — миролюбиво согласился человек. — Покупать или продавать идете?
— Ни то, ни другое.
— На менестрелей вы не похожи… Может, ремеслам обучены?
— Опять мимо.
— Тогда нету вам дела в столице. — Человек уперся руками в колени и рывком поднялся на ноги. Потревоженная птица, порхнув, присела на ветвь дерева.
— Что ж так?
— Умерла ворона. Воробей на престоле.
— Когда? — встрял внимательно слушавший Рол.
— Да дней семь уже будет.
— Ну, де-е-ела — протянул Рол. — Это что же теперь?…. Да, а звать-то тебя как?
— Что тебе имя? — человек снял птицу с дерева, спрятал за пазуху. — Имя — адрес на конверте, содержания не несет.
— Слу-шай, — Сет подозрительно прищурился, — а ты как? Откровений не имеешь? правды не несешь? истины не ведаешь?
— Откровение — жизнь, правда — человек, истина — избранные. — Бродяга смотрел в глаза просто и ясно, а слова его дышали верой.
— Поня-атно. — Сет сплюнул, с мрачным удовлетворением растер плевок сапогом. — Вот что…. Пойдем мы. Дела у нас.
— Я с вами, — человек поднял с земли котомку, — веселее вместе.
— Добром прошу, — склонившись к самому лицу незнакомца, Сет раздельно и четко произнес, — не цеп-ляй-ся. — Тон его был откровенно враждебен.
— Да ты что? — я почувствовал, что не могу не вмешаться.
— Юродивый он… Юродивый. — Повторил Сет, как будто бы это все объясняло. — Дай ему хлеба, денег. Сколько не жалко. Только пусть держится подальше.
Интерес в глазах Сета сменился стальным равнодушием. Я обернулся за поддержкой к Ролу, когда почувствовал тронувшую меня за плечо руку.
— Хлеба будет достаточно. — Я опустился на колено, и домовой развязал тесемки мешка.
Межевой камень мы нашли часа через пол. Надпись практически стерлась, и, пожалуй, только Рол, проводя пальцами по едва заметным выступам на выбеленном солнцем боку, мог прочесть ее. Сет не задержался и на минуту, я постоял чуть рядом, но домовой молчал. Хмурясь, он свернул карту и отправил ее обратно в тубус. Как ни удивительно на своих коротких ножках Рол снова обогнал Сета, но теперь он шел, оглядываясь по сторонам, и еще через четверть часа объявил привал. Солнце едва касалось верхушек деревьев, но домовой был настроен решительно и быстро занялся сооружением очага, отправив нас с Сетом за хворостом. Мы разошлись в разные стороны. Когда я вернулся с охапкой сухих ветвей и лапами валежника, Сет игрался с посохом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});