Возле дворца стояло несколько лошадей, привязанных к закрепленным на стенах железным кольцам. Их седоки праздно слонялись по пыльной площади. С запада ко дворцу двигалась бесконечная процессия людей и мулов, перетаскивавших имущество из прежнего лагеря, с восточных же склонов горы тянулись смертельно уставшие рыцари. Очевидно, далеко не все турки были выдворены из города.
Никем не замеченные, мы миновали широкий двор, прошли под аркой и оказались во втором дворике дворца, по периметру которого шла крытая галерея, а в центре стоял давно высохший фонтан, окруженный вишневыми деревьями. Ягод на деревьях я не заметил. В тени вишен стояли и сидели спорившие о чем-то франки. Один из рыцарей поспешил выйти из галереи, чтобы преградить нам путь, однако нас успел заметить стоявший возле фонтана епископ. Подняв руку то ли в приветственном, то ли в предостерегающем жесте, он направился к нам навстречу. Из-под белой бороды епископа виднелись доспехи, он был подпоясан толстой перевязью для меча, однако на голову его вместо шлема была надета алая скуфья.
— А я уже начал волноваться! — сказал он. — Мне докладывали, что ты сопровождал Боэмунда во время его ночного похода.
— Так оно и было, — подтвердил я. — Теперь мы перебрались на одну из стен и занялись строительством укреплений. А чем занят ты, владыка?
Мой вопрос содержал в себе множество значений, и по глазам епископа я понял, что он услышал их все. Ответ его был весьма прост.
— До прихода Кербоги нужно сделать очень многое. Вы не участвовали в боях за город. Бои эти были достаточно тяжелыми. Армия истощена, и у нас осталось очень мало времени на восстановление сил.
— Почему же? — удивился я. — За прошедшие семь месяцев мы имели возможность убедиться в том, что взять стены Антиохии не так-то просто. Они защитят нас до прихода императора.
На лице Адемара появилась недовольная гримаса.
— Если бы это было так! Мы можем запереть двери города, но у нас, увы, нет надежного замка.
— Что это значит?
Кивком головы он указал на самую дальнюю из трех вершин Сильпия. Она возвышалась над Антиохией подобно контрфорсу, и на самом верху ее виднелись впечатляющие стены и башни. Эта крепость была выстроена высоко над городом, чтобы руководить его обороной.
— Людям Боэмунда не удалось взять крепость. Она неприступна: из города к ней ведет одна-единственная дорога, с других же сторон крепость окружают крутые горные склоны. Пока она остается в руках неприятеля, в самом сердце нашей обороны остается прореха. Кербога может подняться в долину, находящуюся за горой, войти в крепость через ее внешние ворота и напасть на нас не снизу, а сверху!
— С одной стороны, это преимущество, с другой — слабость, — вмешался в разговор Сигурд. — Если туда можно подняться только по узкой и крутой тропке, значит, и спуститься оттуда можно только по ней. Нужно перегородить этот единственный путь и отрезать крепость от города.
— Возможно. — Голос Адемара дышал безысходностью. — Но ты забываешь о численности армии Кербоги. Он может послать туда любое количество людей, и они сметут нас, словно горный поток.
— Где находится сейчас Боэмунд? — спросил я.
— Возле крепости. Он надеется взять ее до прихода Кербоги.
Наш разговор прервал громкий стук копыт. Пригнув голову под аркой, во внутренний двор въехал всадник. За ним следовали еще четверо вооруженных копьями рыцарей, один из них держал знамя Танкреда. Первый всадник, в котором я узнал самого Танкреда, остановил своего коня, выскочил из седла и бросил поводья и шлем подбежавшему стражу. Так же как и Боэмунд, он успел сбрить бороду, придававшую его лицу более или менее мужественное выражение, и стал походить на избалованного дитятю.
Он быстрым шагом направился к нам, держа одну руку зажатой в кулак. Выйдя на дорожку вокруг фонтана, он раскрыл ладонь и высыпал ее содержимое наземь. Сотня маленьких черных горошин поскакала по каменным плитам.
— Один только перец! — воскликнул он, гневно растоптав в порошок несколько горошин черного перца. — Я обыскал все дома и амбары этого проклятого города, но не нашел ничего, кроме перца и гвоздики! Этим сыт не будешь!
Он сплюнул в фонтан. Адемар нахмурился.
— Должно быть…
Ему вновь не дали договорить. Во двор вбежал еще один, куда более скромный рыцарь, у которого не было даже своего коня. Пот ручьями стекал с его раскрасневшегося лица. Рухнув на колени перед фонтаном, он застонал, поняв, что не сможет утолить мучившей его жажды.
С галереи тут же спустилось множество людей, среди них я заметил графа Раймунда и герцога Готфрида. Они отвели вестника в тень и приступили к нему с расспросами. С трудом переведя дух, рыцарь пробормотал:
— Там на мосту! Кербога!
Несмотря на полуденный зной, мы бежали всю дорогу до самого моста. Подходившие к воротам стены были заполнены франками, пришедшими сюда, чтобы воочию увидеть новую угрозу. Сигурду удалось протолкаться через толпу и добраться до одного из укреплений. Происходящее живо напомнило мне ипподром во время раздачи хлеба или мяса императором: воины, стоявшие возле амбразур, отказывались потесниться, а все остальные энергично пихали и толкали друг друга, надеясь занять место соседей. Как ни странно, никто еще не был растоптан.
Сигурд, который был на целую голову выше прочих, заметил впереди какой-то просвет и, уверенно расталкивая франков, направился к цели, развернув свои могучие плечи так, что я мог следовать за ним. Сначала мне наступили на ногу, затем толкнули в спину, однако я тут же отразил эти дерзкие атаки и пробрался вслед за варягом. Мне хотелось понять, действительно ли настал наш последний час.
Так уж устроена наша упрямая душа, что реальные вещи обычно вызывают у нее разочарование. Я ожидал увидеть несметное стотысячное войско в начищенных до блеска доспехах, ощетинившееся лесом копий, а посреди него — страшного великана Кербогу со знаменами четырнадцати эмиров за спиной. Мы же увидели не более трех десятков конников. Они ехали по берегу, время от времени пуская в нашу сторону стрелы. Я знал по опыту, что стрелы их вряд ли долетят до городских стен. Со сторожевой башни за мостом турок стали так же беспорядочно обстреливать воины защищавшего мост гарнизона.
— Кербога! — презрительно усмехнулся Сигурд. — Никакой это не Кербога! Это передовой отряд его разведчиков. Если франки так перепугались тридцати турецких всадников, то что же с ними станется, когда они увидят перед собою все вражье войско? Думаю, они будут бежать, не оборачиваясь, до самой Никеи! Я согласился и решил уступить кому-нибудь другому свою наблюдательную позицию. Однако далеко не все франки готовы были отпустить турок восвояси. Стоило мне двинуться, как снизу, со стороны ворот, послышался шум: крики, звон оружия и стук копыт. Зажатый толпой, я не видел ничего, но вскоре в просвете между зубцами показалась колонна франкских конников, возглавлял которую восседавший на белом скакуне рыцарь с красными перьями на шлеме.
— Рожер Барневилль, — сказал Сигурд.
Я тоже знал этого командира, служившего под началом герцога Роберта. Он не относился к числу военачальников, однако порой присутствовал на заседаниях военного совета в качестве советника. Барневилль слыл многоопытным и грозным воином.
— Что он делает?!
Пятнадцать выехавших из ворот города рыцарей выстроились в линию и направились навстречу туркам. Приветствуемые одобрительными криками воинов гарнизона, они оставили позади башню и поскакали вверх по склону по отходившей от реки дороге, что вела в Александретту. Хотя турки обладали двукратным преимуществом в численности и были вооружены не копьями, а луками, они не стали оказывать норманнам сопротивления. Развернув лошадей, они поскакали назад, подымая клубы пыли.
— Неужели Рожер полагает, что Кербога испугается пятнадцати рыцарей и отступит в Хорасан? — изумился Сигурд.
Я промолчал. Турки исчезли, но пыль и не думала оседать, наоборот, пылевое облако постепенно расширялось, расползаясь вдоль гребня горы. На таком расстоянии невозможно было различить какие-то детали, однако мне показалось, что под взвихренным облаком пыли движутся какие-то тени. Облако продолжало расти, будто его вздымал ввысь ураганный ветер.
— Что там…
Вихрящиеся тени внезапно превратились в развернутый строй турецких конников, появившийся из пылевого облака. Преодолев гребень горы, они устремились вниз, к реке, а чуть позже я услышал и гром копыт. Заметив их, норманны стали спешно разворачивать своих лошадей. Их заманили слишком далеко. О сражении не могло идти и речи, поскольку турок было в десять раз больше и лошади их были полны сил. Пока я наблюдал за происходящим, они стали обходить фланг норманнов, оттесняя их от охранявшегося гарнизоном башни моста и направляя к реке.
