души. Оказалось, что рецепт ей соседки в общежитии дали и помогли приготовить. Очень на пользу ей тамошнее сообщество. Правильно я тогда почувствовал, что мозг сестре на место офицерские жены поставят. Атмосфера у них там очень сплоченная, коней кидать без причины не выйдет. Фирдаус всё пытался обратить внимание жены на то, что можно позаимствовать рецептик, но её домашний торт мало впечатлил. 
Интересно, а она уже знает про маячащий перед ней переезд в Париж? Понимает она, что и точка зрения КГБ на то, чем она может быть полезна, может измениться в этом случае? Наверняка там другие офицеры по этому направлению работают, чем по Ближнему Востоку, и у них могут быть свои запросы на нового агента. Надо будет вернуться к этому вопросу через пару месяцев и, если Фирдаус подтвердит переезд в Париж, надо с Дианой провести очень серьезную беседу.
 Приняв для себя такое решение, постарался переключиться на праздник. Остаток вечера прошел в спокойной весёлой обстановке. Насмеялись, нашутились. Даже Макс оттаял и стал нормально общаться. Интересный парень оказался. Приглашал в гости, если будем в Ленинграде. Обменялись с ним контактами.
 Проводив гостей, помог жене привести квартиру в порядок и перемыть посуду. Жариковы забыли свои тарелки и кастрюли, но, надеюсь, они у них не последние.
 Галия без умолку делилась впечатлениями. Насколько понял, ей понравилось все — и гости, и подарки, и музыка, и то, как хвалили стол… Когда мы уже заканчивали уборку, позвонил Загит, так что часть восторгов Галии перепала и ему. Говорила жена с отцом довольно долго и трубку положила совершенно умиротворенная. Ну и отлично!
 Управившись с делами, набрал Константина Сергеевича из «Знания», напомнил про каждый третий четверг месяца, а то, мало ли, забыл. Убедившись, что следующий четверг у меня свободен для выступления с агитбригадой, перечитал разок первую часть сценария.
 Потом зашёл Родька, и мы пошли выгуливать пса.
 — А я на бокс сегодня ходил. — похвастался Родька.
 — О, здорово. Взяли значит тебя? Не зря дед в школу ходил… Он так и не рассказал, как во вторник всё прошло?
 — Нет. — пожал плечами малой.
 — Ну, не зовёт нас больше, значит, всё нормально. — сказал я, хотя, по-хорошему, надо бы как-нибудь самому заглянуть к ним, поинтересоваться. Хотя, а зачем откладывать? — У моей жены сегодня день рождения, она пирожков напекла. Давай, зайдем к нам? Возьмём пирожков и деду отнесем.
 — Давай! — запрыгал довольный Родька.
 Мы так и сделали. Галия закрутила нам в газету штук десять разных пирожков. Дед встретил меня спокойно, уверенно. Сразу понял, зачем я пришёл и начал в красках рассказывать.
 — Ссыкухи малолетние, отчитывать меня вздумали, как будто я сам школьник! — возмущенно говорил он. — Стыдить взялись, что ребёнок у меня, видите ли, в одной и той же рубашке неделю ходит и майки серые, застиранные. Ну, я им ответил! — Дед так раздухарился, так размахивал руками. — Дитя без матери растет, отец долг Родине на чужбине отдаёт, а вы придираетесь вместо того, чтобы постараться помочь, жизнь облегчить!
 Родька слушал, уплетая пирожки и тихо радуясь, глядя на деда. Судя по всему, старый сильно вырос в глазах внука после этого похода в учительскую.
 Специально перевёл разговор на скучные для ребёнка вопросы по льготам по оплате за квартиру, на школьные завтраки, и Родька вскоре сам убежал из кухни в комнату с Тузиком играть.
 — Андрей Егорович, а что с матерью Родькиной случилось? — посчитал я, что мы уже достаточно подружились, чтобы я мог такой вопрос задать.
 — Да, дура глупая… — махнул с горечью рукой старый. — Родила ребенка с заячьей губой и в больнице оставила. Видел шрам у мальца над губой? Всё исправить можно было… — он вздохнул. — Сын из командировки вернулся, разозлился страшно, ребёнка нашёл, а её выгнал и развёлся.
 Шрам заметный, конечно, думал, травма была. А оно, вон оно как…
 — Шрам не такой уж и большой. — сказал я недоуменно. — А если уж будет стесняться, можно усы носить.
 — А-аа… — махнул рукой дед. — Ерунда всё это, подумаешь, шрам! Не девочка же… Дура она, чего испугалась? Зачем оставила пацана?..
 — Не пытается с Родькой общаться? — поинтересовался я.
 — Нет, конечно! Кто ей даст! Сын такого не допустит, чтоб малому нервы не трепать. Ему и так хватает. Слышит же всякое и от родни, и в школе…
 — А Родька знает, как всё было на самом деле?
 — Нет. Мал ещё.
 — Это правильно. — согласился я. — Может, и не надо ему вообще говорить. Знать, что родная мать от тебя отказалась, и взрослому очень тяжело…
 Мы посидели ещё молча, думая каждый о своём. Пожал старому руку на прощанье, пожелал сил и терпения и пошел звать Тузика домой. Тому понравилось играть с пацаном в новом месте, еле забрал.
 Дома рассказал Галие про мать Родьки, с тем посылом, что всего лишь немного терпения и небольшая операция решили бы все эти проблемы. Была бы сейчас эта дурочка женой офицера, не вылезающего из загранкомандировок. У Родьки была бы мать и полноценная семья.
 Жена была в шоке. Никак не могла взять в толк, как можно было оставить свое дитя, тем более не совсем здоровое и нуждающееся в большей опеке, чем здоровые дети.Ну, ничего другого я от неё и не ожидал. Крепко обнял, видя, как она распереживалась за Родьку. Думаю, теперь мальчонка станет ещё более частым гостем у нас в доме.
 На следующей неделе стали собираться нашей агитбригадой в столовой во время обеда и после занятий оставаться для репетиций.
 Ираклий все прошедшие выходные учил в общаге роль МихМиха и очень вжился в нее. Ну а остальные быстро вспомнили свои партии. Первую часть сценария обкатали за пару дней.
 — Через месяц снова будет выступление. — напомнил я ребятам в понедельник. — Почитайте на досуге вторую часть сценария, освежите в памяти.
 Ираклию в наследство от Борщевского достались его тетради с текстами сценок. Почерк у Кирюхи был чёткий и понятный, Ираклий с энтузиазмом заявил, что уже за одни выходные всё прочёл несколько раз.
 — Смотри, учёбу не запусти из-за выступлений. — усмехнулся я. — Это не университетская агитбригада и поблажек в учебе за участие в ней никто делать не будет.
 В понедельник пропустил курсы по вождению, надо было в волейбольной секции, наконец, появиться. Хорошо бы у них хоть одна тренировка по субботам была, а то совсем некогда ходить.
 Встретили меня там поначалу немного скептически, а зря. Я когда-то играл в волейбол и очень успешно, даже капитаном команды был. Но не объяснять же это, правильно? Упекут мозг лечить в срочном порядке. Так что просто спокойно размялся, а потом начал тренировать подбросы и удары, пытаясь освежить в памяти навыки из прошлой жизни.
 Тренер, немолодой мужик лет под пятьдесят, высокий и накачанный, явно, в прошлом спортсмен.
 — Король. — представился он. — Фамилия такая.
 Забавно. — подумал я сперва. А потом обратил внимание, что все студенты так к нему и обращаются по фамилии. Ну, король, так король.
 Побегал с ребятами на разминке, начали играть. Подача у меня хорошая. И на приеме не торможу. Быстро влился в команду. Должен признаться, мне понравилось.
 В конце занятия подошёл к тренеру.
 — Товарищ Король, как вас, всё-таки, зовут? — чувствуя в теле приятную усталость, спросил я его.
 — Неонил Апполинарьевич. — ехидно улыбаясь, ответил тот.
 — У меня мать Апполинария. — на полном серьёзе ответил я.
 — Зови меня просто Король! — рассмеялся мужик.
 — Непривычно как-то, но как скажете… — улыбнулся я в ответ. — Что я, собственно, хотел-то… Я учусь и работаю, времени мало. По каким дням тренировки проходят? Может, по субботам можно ходить?
 — Можно и по субботам. — кивнул тренер и пошёл в сторону тренерской, на двери которой висело расписание с кучей пометок от руки. — Понедельник, вторник, четверг, пятница, суббота. Среда и воскресенье у меня выходные. Мужские группы по будням в 17.00 и в 19.00. В субботу в 11.00.
 — Отлично. — обрадовался я. — Тогда по субботам точно буду ходить, а по будням пока не уверен. Вам нужно определенный день назвать или можно варьировать?
 — Лучше, конечно, определенный день выбрать, — кивнул задумчиво Король. — Но если придешь в другой, тоже не беда. Уровень у тебя неплохой, в команду легко заходишь, так что ходи, как сможешь.
 — А посещаемость как учитывается? Отработки есть? — задал я самый волнующий вопрос.
 — Отработок нет. Старайся, конечно, ходить. Но за пропуски