— Жаль, что я не приехала два года назад — до того как дела приняли такой скверный оборот.
— Что до этого… я по-прежнему уверен, Что было бы разумно увеличить арендную плату, — высказал свое.
Кейра улыбнулась и покачала головой:
— Вы очень упорны, сэр. Но я спрашиваю вас: как наши арендаторы смогут справиться с этим?
— Они должны производить больше, — настаивал он.
— Это так легко? — спросила Кейра, в упор глядя на него. — Не понимаю, как они могут делать это без некоторого планирования. Нам остается рассчитывать только на мельницу. Если она окажется прибыльной, можем построить зернохранилище.
— Ох! — с сомнением выдохнул мистер Фиш.
— Я не имею в виду незамедлительно. Но если другие будут использовать нашу мельницу и это дело пойдет, то почему бы не предложить и место, где хранить зерно?
— Мы еще даже не закончили ремонт старой мельницы. Возможно, нам следует…
Их разговор прервало появление Линфорда.
— Прошу прощения, мадам. К вам мистер Сибли.
Кейра поднялась из-за стола, когда вошел посетитель.
— Рада видеть вас, — улыбнулась она и протянула руку.
— Леди Эшвуд. Вы прекрасно выглядите!
— Благодарю вас.
— Сибли, что привело вас сегодня в Эшвуд? — спросил мистер Фиш.
— Как всегда, дела, — ответил тот и улыбнулся. — Я сожалею, что вынужден передавать это устное послание, миледи, но граф Эберлин просить передать вам, что, поскольку никакого соглашения относительно участка земли достигнуто не было, ему ничего не остается, как предъявить иск.
Кейра ахнула и взглянула на потрясенного мистера Фиша.
— Я глубоко сожалею, — огорченно поморщился мистер Сибли.
Новость была хуже некуда. Кейра представления не имела, как делаются такие дела, но была совершенно уверена, что отстаивание интересов Эшвуда в суде истощит их и без того скудные денежные резервы. Она лихорадочно обдумывала, что делать, что сказать.
Внезапно ей в голову пришла идея. Кейра видела по тому, как мистер Сибли смотрит на нее, что тот влюблен. Оставалось надеяться, что его нежные чувства к ней немного притормозят решение этого дела, по крайней мере до приезда Лили. Девушка шагнула к нему ближе.
— Я не вполне понимаю, — промурлыкала она своим самым нежным голоском, — почему граф хочет судиться со мной. Это трудно назвать мирным путем улаживания наших разногласий.
— Он уверен, что у него нет выбора, мадам, — пояснил мистер Сибли. На короткий миг он позволил взгляду скользнуть по ней. — Вы ясно дали понять, что не согласны с его трактовкой первоначального договора и подробностей наследования. Граф хочет перемерить землю и установить правильные, по его мнению, границы.
— Границы купленные и оплаченные, вы хотите сказать, — насмешливо фыркнул мистер Фиш. — Трактовка графа неверная, мистер Сибли. Вы сами согласились, что она вам кажется неправильной.
— Я сказал «кажется», — возразил мистер Сибли. — Но другие с этим не согласны. Если вы действительно правы, то вам нечего бояться.
— Я не боюсь его иска, — тихо проговорила Кейра. — Просто опасаюсь того, что граф собирается разорить меня. — Она сделала еще один шажок поближе к мистеру Сибли. — Зачем ему это нужно?
Тот усмехнулся, как будто она была не по годам развитым ребенком.
— Мадам, ничто не может быть дальше от правды. Граф надеется быть вам хорошим и надежным соседом, когда реконструкция Тибер-Парка будет завершена.
— В самом деле? Но вы же понимаете, не так ли, что я буду вынуждена поднять ренту?
У мистера Сибли по крайней мере хватило приличия, чтобы изобразить толику смущения.
— Возможно, если б вы предложили компромисс… — пробормотал он.
— Неплохая идея! — воскликнула Кейра так, словно это была гениальнейшая мысль, и проницательно посмотрела на него.
— Не будете ли вы так любезны позволить нам с леди Эшвуд посоветоваться? — подал голос мистер Фиш.
— Естественно. Столько, сколько потребуется. Я загляну в другое время, — сказал мистер Сибли и, кивнув, удалился.
Когда дверь за ним закрылась, Кейра повернулась к поверенному.
— Черт! — сердито выпалила она. — Этот… этот датчанин просто невозможен. Он вынудит меня все-таки повысить ренту!
— Думаю, в интересах Эшвуда будет подготовить соглашение и представить ему, — предложил мистер Фиш.
— Что вы имеете в виду?
— Финансовый договор, по которому Эберлин платит справедливую цену.
Кейра не могла представить, что они когда-либо договорятся какая сумма сможет возместить потерю дохода от этого участка земли.
— Нам нужен адвокат, мистер Фиш, который знает все, что нужно знать, о майоратном наследовании и всем таком прочем.
— Согласен. Однако такого знатока вы в Хэдли-Грин не найдете. Придется поискать в Лондоне. И если позволите мне быть неделикатным, нам понадобится для этого немалая сумма.
— Деньги нам очень нужны, — задумчиво проговорила она. — Подождите здесь минутку, пожалуйста.
Кейра оставила поверенного и поспешила наверх в свои покои. Там она выдвинула верхний ящик туалетного столика и достала маленькую бархатную шкатулку. Пересмотрела драгоценности, лежащие в ней, и вытащила брошь с бриллиантами и изумрудами. Отец сделал подарок, когда ей исполнилось двадцать лет. Кейре никогда этого не забыть — солнце висело низко над горизонтом, и свечи только что зажгли. Она была в своем любимом платье из голубого шелка и чувствовала себя такой нарядной. Отец наклонился, поцеловал ее в макушку и сказал: «Ты сама как сверкающий бриллиант, а глаза твои — изумруды, дочка. С днем рождения!» Он протянул брошь, и Кейра ахнула от восхищения. Молли, Мейб и Лили окружили ее, когда она подняла подарок к свету.
Она любила эту вещь. Носила ее со всеми своими платьями. Скалывала ею края накидок, чтобы не распахивались, прикалывала к вырезу на вечерних нарядах, даже носила на цепочке.
И вот пришло время с ней расстаться. Наверное, в Лондоне за брошь дадут хорошие деньги.
Когда Кейра вернулась в кабинет, поверенный стоял у стола. Она без слов протянула ему подарок отца, и глаза мистера Фиша округлились.
— Мадам, это изысканнейшая вещь. Вы же не собираетесь продать ее?
— Придется, к сожалению. Нам нужен лучший адвокат, которого вы только сможете найти.
Бедняга выглядел ошарашенным. Кейра вложила брошь ему в руку и сомкнула пальцы вокруг нее.
— А теперь, когда это решено, может, поедем взглянем на мельницу? Мне хотелось бы посмотреть, как там идут дела, — сказала она и отвернулась.
Лучше не думать ни о броши, ни о своей семье. Надо сосредоточиться на том, что предстоит сделать.
