– Да, есть, – ответила Ханна. С минуту она смотрела на Джоуэла и уже более мягко продолжила: – Давайте поговорим за чаем. Я провела почти всю ночь без сна, хочу рассказать вам, чем намерена заниматься.
Но когда Ханна заговорила о своем желании вернуться домой, в Сент-Луис, и стать учительницей, пастор категорически воспротивился.
– Боюсь, это невозможно, – сказал Джоуэл Ален.
– Невозможно? Но почему? – спросила Ханна со всей вежливостью, на которую только была способна. Она крепко сжала чашку из тонкого китайского фарфора, пытаясь успокоиться и не лезть на рожон.
– Не говоря уж о том, что у нас не хватит средств, чтобы оплатить вашу поездку в Сент-Луис, пускаться молоденькой девушке в такое путешествие одной крайне нежелательно.
– Понятно. – Девушка уставилась в чашку. – Но я могу заработать деньги на свою поездку.
– Каким образом? Например, мой скромный заработок хватает! только на кур, муку и кое-что из одежды. Как лицо духовное, я не вправе заводить свое дело и заниматься торговлей. Зарабатывают те, кто умеет торговать. А вы, мисс Магуайр, умеете только учить детей.
Сраженная, Ханна опустила голову. Что же ей делать? Как найти выход из сложившейся ситуации?
Джоуэл вдруг опустился перед ней на колени, взял ее руки в свои и с жаром заговорил:
– Имею честь просить вас стать моей женой, мисс Магуайр. Если вы…
Покачав головой, Ханна высвободила одну руку и прижала ладонь к его губам, заставив замолчать. К горлу девушки подступил комок, глаза наполнились слезами.
– Это для меня большая честь, пастор Ален, по я вынуждена отказаться от вашего благородного предложения.
– Почему? – печально глядя на нес, спросил он. – Из-за Крида Брэттона? Ханна вздрогнула:
– Что вы хотите этим сказать?
Он пожал плечами и многозначительно улыбнулся:
– Я давно заметил, какие чувства вы к нему питаете. Но думал, вы просто благодарны ему за ваше спасение в Джубили. Обманывал сам себя. У вас лицо светится при одном упоминании о нем.
– Но, пастор Ален, вы сами сказали, что он спас жизнь мне и восьмерым детям!
– Благодарность тут ни при чем. Снова наступило молчание.
– Что же, – заговорила наконец Ханна. – Я не скажу вам на это ни да, ни нет. Я едва ли смогла бы вам объяснить свои чувства к мистеру Брэттону, потому что и сама их толком не понимаю.
Джоуэл поднялся с колен.
– В любом случае мой долг – помочь вам, и я сделаю все, что в моих силах, мисс Магуайр, – проговорил он тихо. – Конечно, мне будет нелегко, но я постараюсь.
– Спасибо, – прошептала Ханна. – Вы так добры! Я не заслуживаю этого.
Маленькие настольные часы пробили одиннадцать, и Ханна тяжело вздохнула. Дождь все еще лил. Огонь почти погас, а она сидела у очага, кутаясь в мягкую шерстяную шаль, и смотрела на пламя. Уже четвертую ночь она не могла уснуть, погруженная в невеселые думы.
Всю одежду, вплоть до нижнего белья, а также ботинки ей подарили сердобольные люди.
Ханна не привыкла к безделью, а здесь ей нечем было заняться и в голову лезли всякие мысли. Разумеется, о Брэттоне. Забыть его было выше ее сил. Поговаривали, будто он все еще в Кер-д'Алене. Однажды ей показалось, будто она видела его. Она даже была в этом уверена. Он тоже должен был ее увидеть, но даже не повернулся в ее сторону.
Ханна недоумевала, почему же он до сих пор не покинул Кер-д'Ален. Ведь он так рвался на тропу войны, преследуя каких-то там преступников. Он мог бы их даже давно поймать, если бы не Ханна с ее выводком. Ханна размышляла, не отрывая взгляда от догоравших поленьев в очаге.
В домике пастора, состоявшем всего из одной крохотной комнаты, Ханна буквально задыхалась. Бедный Джоуэл. Ему приходилось ночевать в доме при церкви, чтобы не стеснять Ханну.
Ханна поднялась со стула и принялась ходить взад-вперед по комнате.
Она вспомнила покинутое поселение, родные места, и ей захотелось выть от тоски. Она боролась за жизнь долгих три года вместе с отцом. Там у нее появились друзья. Там она их и потеряла. Она чувствовала себя ответственной за троих детишек из Джубили, тех, чье будущее еще не определено. Они доверяли ей. Как она может их бросить?
Снова вздохнув, Ханна стала прислушиваться к тиканью часов. Этот звук становился все громче и громче. Дождь барабанил в окно, а ветер бил в дверь с такой силой, что Ханна вздрогнула.
Она обернулась на дверь, поплотнее закуталась в шаль и нахмурилась. Что случилось с погодой, почему она неистовствует? Снова этот бешеный стук в дверь. А может, это не ветер, а человек? Запоздалый путник? Или… Вряд ли это Джоуэл, пастор обычно стучит негромко. И тут Ханна увидела, что трясется щеколда. Она похолодела от ужаса.
Девушка вспомнила о бандитах и об индейцах. Может, это они пришли? Ничего, она сумеет постоять за себя.
Ханна нашла в темноте один из увесистых башмачков, подаренных ей миссис Уэнтвистл, и, машинально схватив его, подняла над головой, а свободной рукой открыла дверь и опустила ботинок на голову непрошеному гостю.
На нее обрушился поток ругательств. В темноте она не могла разглядеть визитера и колотила его ботинком. Еще и еще. И тут услышала знакомый голос:
– Ханна! Черт побери, здесь очень сыро! – Девушка замерла. Губы тронула радостная улыбка, глаза засверкали. Это был Крид.
Она уронила ботинок, распахнула дверь и замерла, не в силах пошевелиться, млея от счастья.
– Что на сей раз случилось? – Он вымок до нитки, с него стекали струйки воды. Ханна прикрыла дверь и в изнеможении прислонилась к косяку. Крид посмотрел на кожаный ботинок, валявшийся на полу.
– Знаешь, иногда я завидую мужчинам, на которых разозленные женщины кричат. Потому что они только кричат. Я вот, например, не знаю, чем ты в меня запустишь в очередную нашу встречу, – пробормотал он, отряхивая шляпу о колено.
Его тон был более чем дружелюбным, чего Ханна никак не ожидала.
– Прости, – сказала она, пожав плечами.
– Прости? Что же, это немало, ради твоего извинения можно потерпеть и головную боль.
Ханна почти не слышала его слов, не в силах оторвать от него взгляда. Даже сейчас, весь промокший, он выглядел потрясающе. Мокрая одежда облегала сильную фигуру, подчеркивая детали, которые девушка хотела бы забыть. Ханна быстро отвела взгляд и посмотрела ему в лицо. Странно, ведь с тех пор как они расстались, прошло всего несколько дней. Но они показались ей вечностью. Сердце ее гулко стучало, в ушах стоял звон. Опасаясь, как бы Крид не заметил ее волнения, Ханна нахмурилась и строгим тоном спросила:
– Зачем ты пришел? – При этом голос ее дрогнул. Крид вопросительно посмотрел на нее и замер, опустив руку со шляпой.
