– Слушай, Седов, а как ты вообще в лесу-то оказался? – потирая ладошки, спросила Лика. – И почему в гордом одиночестве? Захватил бы с собой кого – глядишь, не пришлось бы здесь куковать…
Седов в сердцах бросил:
– Как оказался, как оказался. Долгая история. Подъехал к Кулакову. Подозревать их с Машей начал. Вижу – из подъезда выходит Слава. Потом, через пару минут, Маша выскакивает. И они куда-то укатывают. Ну я поехал за ними следом. Дотащился за их тачкой до города N. Приехали к какому-то зданию.
– Это роддом был, – вставила Лика.
– Потом, – продолжил Володя, – через пару минут вижу: ведет тебя Слава, пистолетом в спину тычет. Вы загрузились в машину и поехали.
– Наблюдать – это у тебя хорошо получается.
– Да он тебе пушку между лопатками вставил. Я за тебя, дуру, боялся. Думал разобраться с ним позже. Выехали на трассу. А потом его машина исчезла. Была вот только что перед глазами – и исчезла. Я порулил к ближайшему посту ГИБДД, он там неподалеку, километрах в пятнадцати. Спрашивал, какие тут второстепенные дороги имеются. Пока выяснил, пока все объехал, пока вас нашел… А ты тоже хороша! Плохо мне, отравили меня!
Лика принялась оправдываться:
– Я полстакана кофе со снотворным выпила. Я уже с жизнью, можно сказать, прощалась!
– А потом… – с досадой продолжил Седов, – Артем. Не ожидал я от него этого. Я же думал, он мне друг, понимаешь? Мы с ним на одном курсе учились. Я ему верил больше, чем самому себе. Он на всех семинарах задачи первым решал, у него башка, как компьютер работает.
То ли от мороза, то ли от страха Лика наполнилась язвительностью:
– Да уж, о тебе этого явно не скажешь.
– Да ладно тебе! – взорвался Володя. – Да если бы не я – лежала бы ты сейчас в каком-нибудь овраге. Кофе свой допила бы – и лежала бы как миленькая.
Взглянув на часы, Лика согласилась:
– Да, точно. Уже бы лежала. Прости. Я сейчас не понимаю, что говорю. Боязно мне, Седов. Они же нас передушат, как котят. У них уже на совести столько смертей – подумать страшно. А Артем – скотина. Но какой актер! Как он меня якобы от тебя прятал, как помочь хотел. И взгляд при этом был такой невинный, как у ребенка.
– Да уж, невиннее некуда. Он, я так думаю, и гадалку убил. А ей чашку подсунул с твоими отпечатками пальцев. Подожди, а ты помнишь… Он Славу братишкой называл…
Лика коротко рассказала про дневник.
– Я-то вначале думала: раз ячейка Славина, то и дневник принадлежит Славиной маме. А они там скорее всего просто вместе все хранили – снотворное, пистолет там еще один лежал, я его так в ячейке и оставила. И поперлась в этот роддом, роженицу по фамилии Кулакова разыскивать. А ее тут сроду не было. Это Артем в этом роддоме на свет появился, а не Слава. Но вот только как же они меня так быстро вычислили? Наверное, главврачиха настучала. Мерзкая тетка.
Седов заскрежетал зубами:
– Почему, почему ты, когда нашла этот дневник, не связалась со мной?
Лика удивленно на него посмотрела:
– Так боялась тебя. Думала, к тебе попадешь – потом не выйдешь. Решила, что ты оборотень в погонах. Да и Артем мне все говорил: Седов тебя подозревает, Седов тебя подозревает…
– Вот сукин сын. А мне он все говорил: Лика ни в чем не виновата. А сам улики подсовывал. И делал вид, что влюблен в тебя. Я ему даже сочувствовал, вот, думаю, бедолага, запал на девочку, а она черт знает что вытворяет.
– Ну да, – грустно сказала Лика. – А я не делала вид – я влюбилась. Радовалась, глупышка, что наконец-то в моей жизни появился мужчина, который решает мои проблемы. Думала, нашла сильное мужское плечо, на которое можно опереться. Не представляешь – замуж за него собралась. И вот выясняется: нет никаких рыцарей. А вот мерзавцев – более чем достаточно. А на вокзал я, в общем, случайно отправилась. Обед приготовила, полдня впереди, заняться нечем…
Седов собирался было успокоить Лику, рассказав, что ситуация вовсе небезнадежна, но запнулся, невольно вздрогнул, услышав скрип отодвигаемого засова.
– Выходите! – коротко скомандовал Артем.
Войдя в сторожку, Лика похолодела, несмотря на весело потрескивающие поленья в камине. Выражение лиц Славы и Маши не оставляли никаких сомнений: это конец.
Седов все пытался поймать взгляд Артема. Когда это случилось, он не обнаружил в его глазах ни следа раскаяния.
«Скоро все будет хорошо», – подумала Маша, сжимая Славину ладонь.
Вячеслав с досадой пробормотал:
– Братишка, ну чего ты там копаешься?
– Подожди. Надо прикинуть, как должны располагаться тела, чтобы никто ничего не заподозрил, – отозвался Артем.
В этот момент в сторожке погас свет. Все окна, как от взрыва, вылетели в один момент. В отблесках горящих дров в камине Лика заметила, как комната наполнилась людьми в черных комбинезонах, а потом чья-то сильная рука прижала ее к полу. Раздалось несколько выстрелов, потянуло едким запахом пороха, и Лика вдруг провалилась в глубокий колодец темноты…
5
Голоса звучали приглушенно, как сквозь вату.
– Да все с ней в порядке!
– А может, ее зацепило при штурме? Ты проверь… Ран нет?
– На ней ни царапинки. Просто сознание потеряла. Перепугалась.
– Нашатырь ей дай понюхать.
Услышав про нашатырь, Лика встрепенулась и открыла глаза.
– Не надо нашатырь. Я и так живая, – пробормотала она, приподнимаясь с пола. Голова стала тяжелой, чугунной. – Все в порядке?
– Относительно, – сказал Володя Седов, протягивая ей руку.
Лика поднялась на ноги и огляделась. В углу, на стуле, с руками, скованными наручниками, сидел Артем. На полу лежало тело, накрытое простыней, возле которого в истерике билась Маша, сдерживаемая парнем в черном комбинезоне.
– Слава? – устало спросила Лика.
Седов пояснил:
– Он выхватил пистолет у Артема и стал стрелять…
Нащупав в кармане диктофон – тут ее малютка, не выскользнул – Лика протянула его Седову:
– Вот, возьми. Я записала все, что Кулаков рассказывал.
Следователь ее похвалил, а потом взял под руку и подвел к симпатичному молодому парню.
– Знакомься, это Паша, наш оперативник. Можешь сказать ему спасибо. Он подарил нам второй день рождения.
– Спасибо!
Паша залился краской и махнул рукой:
– Да ладно тебе, Володя. Главное, что все хорошо закончилось. Но ты – не стану отрицать – заставил меня поволноваться.
– А почему? – поинтересовалась Лика.
…Весь вечер Пашу преследовал образ Тани Добротворской. Он пытался смотреть новости, прикидывал планы на завтра, и каждый раз ловил себя на мысли о том, что снова и снова вспоминает ее бархатистые карие глаза, подтянутую фигурку, но самое главное – ее улыбку, такую искреннюю, солнечную, что просто душа радуется. Она немного успела рассказать о себе. Сказала, что работает инструктором аэробики в «Мире спорта», одна воспитывает двоих детишек.
Он уже тогда начал ревновать:
– А чего это ты с Артемом приехала? Встречаешься с ним?
Таня рассмеялась:
– Знал бы ты, чего мне стоило его уломать взять меня с собой. И теперь я уже об этом жалею… А встречается, точнее встречался, Артемка с моей подругой. Это святое, как ты понимаешь. Мы просто знакомы с ним сто лет.
У Паши отлегло от сердца, но ненадолго. Не может, наверное, такая замечательная девушка скучать в одиночестве. Да и старше она его лет на пять-шесть.
«Не судьба», – решил он тогда.
И днем, когда дел было по горло, он действительно так и считал. Ну записал телефончик на всякий случай. Мало ли что уточнить придется. И выбросил их разговор из головы.
А вот вечером – просто наваждение. Глаза, смешная короткая стрижка, улыбка. Стройные ножки, приятный голос, и снова улыбка. Дружелюбие, тугие грудки – без лифчика, между прочим! – под плотным свитером, и опять улыбка.
– Нет, так я точно рехнусь, – пододвигая к себе телефон, пробормотал Паша. – Я ей просто позвоню. Приглашу куда-нибудь. Пошлет так пошлет. Зато понятно будет, что тут мне ловить нечего…
От приглашения в кафе Таня отказалась.
– Я детей только что спать уложила. Сам подумай: вдруг они проснутся, а мамы нет рядом. Ты лучше сам приезжай. Как раз еду на завтра готовлю, могу ужином покормить. И в кафе ходить не надо, – по-дружески тепло сказала она.
Паша помчался к ней, как сумасшедший. И едва вошел в ее квартиру, небольшую, но такую уютную, с разбросанными по полу детскими игрушками и огромной, прямо-таки наглой какой-то пальмой, сразу понял: никуда он отсюда не уйдет.
Но пришлось, и намного быстрее, чем он рассчитывал…
Татьяна положила Паше на тарелку огромный кусок мяса под майонезом с картошкой – пахло одуряюще, аж под ложечкой засосало, хотя он вроде недавно консерву завалил, улыбнулась и сказала:
– У меня сегодня просто какой-то день открытых дверей. Следователь только что звонил. Ну тот, который с тобой был в квартире гадалки.
– Седов, – прожевав кусок сочной свинины, подсказал Паша.
