Райан усмехнулся:
— Разве я так похож на полицейского?
Она не ответила.
— Дело в том, что я кое-кого ищу, — объяснил он. — Я ищу моего сына, Роджера. Роджера Гранта. Вы его знаете?
Сьюзи покачала головой.
— Я получил от него письмо, где он сообщает, что остановился в этой гостинице. Он упоминал мисс Пауэлл. Я хотел бы ее увидеть.
— Проходите, — сказала Сьюзи.
— Она сможет меня принять?
— Я здесь просто живу, — проговорила Сьюзи. — Я не секретарша. Хотя могу вас проводить в ее офис.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Райан с оттенком иронии.
Он проследовал за Сьюзи длинным коридором, а потом по лестнице на второй этаж.
По пути он осматривал все подряд, заглядывал в открытые двери, за которыми копошились обитатели гостиницы. Все они были молоды. Вряд ли кому-нибудь из них было больше двадцати пяти. В одной из комнат молодой парень сидел на кровати и задумчиво курил. В другой девушка читала какую-то книгу. Она взглянула на него, когда он проходил мимо, и приветливо улыбнулась.
Толстушка в старомодном платье шла им навстречу. Сьюзи заговорила с ней, но та взглянула на Райана и исчезла.
— Здесь, — указала Сьюзи на стеклянную дверь. — Вот офис Эммы.
Она повернулась и ушла.
— Спасибо за помощь, — сказал ей вслед Райан.
Он постучал в дверь, и голос изнутри пригласил его войти. Райан очутился в маленькой тесной комнатке.
Увидев незнакомого мужчину, Эмма Пауэлл очень удивилась.
— Чем могу помочь? — спросила она, положив ручку на стол.
— Мне нужна ваша помощь, мисс Пауэлл. Вы же Эмма Пауэлл? — уточнил он.
Она кивнула.
— Мы где-нибудь встречались?
— Нет, — улыбнулся Райан, подходя к ее столу. — Меня зовут Грант, — солгал он, протягивая руку. — Стюарт Грант.
Она пожала его руку и пригласила сесть.
— Я ищу своего сына, — сказал он как можно грустнее. — У меня есть основания предполагать, что он некоторое время прожил здесь.
— Как его имя? — спросила она. — Повторите.
— Роджер Грант. Ему шестнадцать. Он пропал более восьми месяцев назад.
— А почему вы решили, что он здесь, мистер Грант?
— Он писал мне и сообщал, где находится. Все время, кроме последних двух месяцев. Он упоминал эту гостиницу и вас тоже. Вот почему я и пришел сюда. — Райан потер лоб, изображая волнение, и был доволен своим спектаклем. Он изредка бросал короткий взгляд на Эмму. Между тем она смотрела на него очень внимательно.
— Я не помню такого имени, мистер Грант. Не помню вашего сына. Вы уверены, что он назвал именно эту гостиницу?
— Абсолютно. Я вас понимаю... Вы не можете помнить все лица. За год перед вами проходят, наверное, сотни детей.
— Да.
— Жаль, что вы больше ничего не можете для них сделать.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, выбрасывать их на улицу по истечении трех месяцев — это не очень-то гуманно, не так ли?
— Я не выбрасываю их на улицу, как вы выразились. У меня просто нет выбора. Это гостиница кратковременного пребывания. Никому не разрешается оставаться здесь более трех месяцев. Если вы ищете виноватых, ищите их в правительстве.
Обидчивая.
— Значит, вы не помните моего Роджера, — продолжал он. — Но вы же наверняка ведете записи. Вы можете по ним проверить, жил он здесь или нет.
— Я уже сказала вам: его имя мне ни о чем не говорит. — Эмма покачала головой.
— Но вы также сказали мне, что у вас бывают сотни детей, убежавших из дома. Наверное, вы не в силах запомнить всех. И если вы проверите...
— Я занята, мистер Грант, — сухо сказала Эмма.
— Так заняты, что не можете поискать одно имя?
— Послушайте, это мои личные записи. Кроме того, я не знаю, кто вы. Вы можете оказаться кем угодно. Моя задача защищать тех, кто здесь живет. Они на моем попечении. Они мне доверяют. Я не могу показывать записи совершенно незнакомому человеку только потому, что он утверждает, будто его сын когда-то здесь жил. Откуда мне знать, что вы отец Роджера? Вы не предъявили мне никаких документов.
Райан про себя улыбнулся.
Очень деловая.
— Да, вы совершенно правы, — сказал он. — Извините за грубость. Это потому, что я волнуюсь. Я очень долго его ищу. Это моя последняя надежда.
Она подозрительно смотрела на него, вновь берясь за ручку.
— Мой сын упоминал имя Реймонда Хауэллса в одном из писем, — продолжал он. — Вам знакомо это имя? Мой сын писал, что этот человек заходил иногда в гостиницу.
Райан пытался определить по ее глазам, знает ли она Хауэллса, но кроме холодной настороженности в них не было ничего.
— В эту гостиницу никто не заходит. Только наши постояльцы и мои служащие. Может быть, этот мистер Хауэллс был постояльцем гостиницы одновременно с вашим сыном? Но я перестаю понимать, что вам все-таки нужно.
— Мой сын писал, что этот человек достает наркотики, — со вздохом сказал Райан.
— Это смешно, — возмутилась Эмма.
— Сын писал, что этот человек пытался нанять молодых девушек на какую-то работу. Возможно, он был сутенером, понимаете? — продолжал Райан, наблюдая за ее реакцией.
Но она смотрела на него совершенно спокойно.
— Хауэллс, как бы это сказать, обеспечивал такого рода работой нескольких юношей и девушек, которые жили здесь. Через них он подчинял себе улицу. Вам что-нибудь известно об этом?
— Я об этом вообще ничего не слышала, — отрезала она. — И я начинаю сомневаться в том, что вы именно тот, за кого себя выдаете, мистер Грант. Так что, если вы не уйдете отсюда немедленно, я буду вынуждена вызвать полицию.
— Я здесь только для того, чтобы хоть что-нибудь узнать о моем сыне, — упорствовал Райан. — Я должен его найти.
Он продолжал изучать реакцию Эммы.
— Сын также упоминал кого-то по имени Невилл, — заметил детектив.
В ее глазах сверкнула тревога.
Он видел, как она нервно проглотила слюну.
— Мистер Грант, я думаю, вам следует уйти, — сказала она. — Я не помню вашего сына и не думаю, что смогу быть вам полезной. И если вы не покажете мне сейчас же удостоверение личности, я попрошу вас уйти. А если вы не уйдете, я вызову полицию.
Она положила руку на телефонную трубку.
Райан не пошевельнулся.
Глава 72
Бильярдный клуб освещали огромные лампы, свисающие над каждым столом. Они давали направленный свет, которого хватало только для прямоугольника с зеленым сукном. Каждый стол выглядел как островок света в мире тьмы. Кирнан наблюдал за движущимися вокруг столов неясными фигурами, слышал стук шаров. Откуда-то доносился приглушенный разговор. И больше никаких звуков.
Слева от него на возвышении находился бар, где продавали разные напитки. Несколько мужчин сидели там за стойкой. Один из них внимательно оглядел Кирнана, заказавшего апельсиновый сок. Ирландец в ответ рассмотрел всех, кто сидел за стойкой, но Реймонда Хауэллса среди них явно не было.
Из двенадцати столов были заняты только три. Игры велись в молчании. Единственный вентилятор посередине комнаты шелестел лопастями, как винт вертолета, но толку от него было мало. Жара была жуткая. Бармен вернулся со стаканом сока для Кирнана, и ирландец заметил капли пота на обнаженной по локоть руке, блеснувшие в темноте, когда бармен подавал ему стакан. На стене висели плакаты с именами бильярдных игроков. Джо Дейвис, Джимми Уайт, Рей Риардон, Алекс Хиггинс.
— Я играл с ним однажды. — Молодой ирландец вздрогнул и, обернувшись, увидел мужчину намного старше себя, указывающего на портрет Алекса Хиггинса. — Он давал здесь показательную игру, и я с ним играл, — похвастался мужчина. — Чуть не обыграл его.
Кирнан кивнул, посасывая сок и продолжая осматривать всех вокруг.
Иногда он останавливал взгляд на двери, словно ожидая, что сейчас войдет Хауэллс.
А что, если этот ублюдок изменил как-нибудь свою внешность?
Или, может быть, описание, которое дала Стиви, было с самого начала неверным?
Он пил сок и пытался отогнать от себя эти мысли.
Стиви думала, что ее часы остановились. Сколько бы она ни смотрела на них, стрелки оставались на одном и том же месте. Она поднесла часы к уху и услышала тиканье. Это не они были виноваты. Это остановилось само время.
Она ерзала на пластиковом стуле и смотрела через окно на бильярдный клуб, посасывая из банки воду.
Может, Хауэллс уже там? Она снова посмотрела на часы. Всего 3.23.
В кафе сидели еще только трое посетителей. Пожилая женщина пила чай, двое мужчин болтали, развернув перед собой газеты на спортивной странице.
Женщина среднего возраста с огромными бедрами и синими венами на ногах вытирала столы и собирала грязную посуду. Она дважды проходила мимо Стиви, недовольно косясь на странную посетительницу.
Стиви пила воду и не спускала глаз со входа в клуб. Там появились несколько мужчин, но никого из них она не узнала. Она рассеянно потерла на руке след от иглы, бросила недокуренную сигарету в пепельницу, где лежало уже несколько окурков, закурила очередную сигарету и снова посмотрела на часы.
