— Деньги можно заработать и на авантюре, мой дорогой муженек. Мы ведь должны выкупить право на Аграф.
— Но это капля в море!
— Иногда для полноты вкуса вина не хватает именно капли, — серьезно заявила Инна.
Несколько дней подряд Павел занимался тем, что перепечатывал и правил сценарий жены. И, на удивление себе самому, увлекся процессом. Ведь сценарий, который написала Инна, был именно про них: про оборотней, про девушку-фею, про несчастную любовь…
— Ах, Инна, ах змейка! — шептал в восторге Павел. — Это же надо до чего додуматься.
Наконец он закончил воссоздание текста в электронном варианте, зазиповал файл и отправил его по указанному Инной адресу.
И стал ждать ответа.
Который появился очень быстро.
И состоял из одной строчки:
"Инка, это офигенно!"
С этим ответом Павел пришел к Инне.
— А что я говорила? — самодовольно заявила та. — Вот увидишь, будут снимать сериал.
И точно, скоро пришло еще одно письмо от Татьяны:
"Будем снимать сериал. Бюджет под него выбила. Инка, все будет чпоки-чпоки!"
Наверное, Инне так отчаянно хотелось, чтобы все вышло "чпоки-чпоки", что так все и получилось.
Из больницы Инну выписали, прописав таблетки, укрепляющие стенки матки, и витамины. И Павел с женой засобирались в Москву. Во-первых, Инна должна была получить солидный аванс "под сценарий", во-вторых, с родителями Павла все вроде было хорошо, мама быстро поправлялась от последствий инсульта, заявив, что на волчицах все без рубцов заживает. А в-третьих, Инна должна была рожать только в Москве, на этом настаивала чуть ли не вся Московская Община оборотней.
И они поехали в Москву.
Кстати, мы забыли "в-четвертых". С двенадцатого марта у Павла начиналась сессия.
Он на "хорошо" сдал историю книги, на "отлично" — английский, и теперь ему предстояла битва с ББК — библиотечно-библиографической классификацией.
— Ну что ж, Павел, я рад вас видеть, — сказал суровый профессор. — Проверим ваши знания?
— Проверим. Я готовился.
— Да? И быт не мешал.
— Нет, даже помогал сосредоточиться.
— Ну что ж. Я дам вам простой тест. Вы получите цифровые комбинации и должны будете назвать ту отрасль знания, которую они представляют.
— Хорошо, — сказал Павел.
Профессор от руки написал на листке бумаги несколько шифров. Протянул Павлу:
— Определяйте.
— Сколько у меня времени?
— Да сколько угодно! Я же не зверь, молодой человек.
И Павел вгляделся в столбик цифр:
65.01
42.343
67.409
36.997
28.089
— Ну как? — спросил профессор. — Не слишком сложно?
— Я уже готов ответить.
— Серьезно? Что ж, приступайте.
И Павел ответил:
— Шестьдесят пять точка ноль один — это экономическая статистика, под шифром срок два точка триста сорок три собираются книги о редьке, шестьдесят семь точка четыреста девять — литература о режиме в местах лишения свободы, тридцать шесть точка девятьсот девяносто семь — поваренные книги, двадцать восемь точка ноль восемьдесят девять — книги об экологии космических станций. Все верно?
— Да, вы ответили блестяще. Я не ожидал от юноши вашего возраста такого рвения в учебе и таких познаний. Надеюсь, вы выполнили обещание и как заочник уже где-то работаете?
— К сожалению, пока не работаю, но мне уже предложено место в одной из частных библиотек.
— Надеюсь, эта библиотека будет достойна вас.
— Спасибо, профессор.
И Павел ушел с экзамена, унося в зачетке честно заработанное "отлично".
А насчет библиотеки, в которой ему предполагалось работать, он решил поговорить с тестем.
— Виктор Семенович, помните, вы говорили, что нашли для меня работу в некой частной библиотеке.
— Да, нашел. Это библиотека профессора Прянишникова. Он умер несколько лет назад, а его наследники не занимались библиотекой. Она стала ветшать. Вот они и решили найти библиотекаря, который все приведет в порядок. Я об этом услышал и предложил твою кандидатуру. Собственно, если у тебя горит, ты можешь приступать к работе хоть завтра. Стоит только созвониться с наследниками.
Сказано — сделано. Разговор состоялся накануне выходных, и наследники профессора могли принять у себя Павла. Это были довольно чопорные брат и сестра, с ними Павлу даже страшновато было обговаривать свое жалованье. Но тут помог отец Инны. Он зарекомендовал Павла как отличного библиотекаря, и чопорные наследники не стали мелочиться. И с понедельника Павел приступил к работе.
Профессор Прянишников жил (когда, конечно, был жив) в большом старинном особняке в два этажа.
И весь второй этаж, за исключением маленькой спальни профессора, занимала библиотека.
Здесь были тысячи и тысячи томов, посвященных самым разным дисциплинам. Но все они стояли хаотично, беспорядочно, без какой бы то ни было классификации. Павел уже предвкушал удовольствие от возни с книгами, как вдруг Инна устроила ему сцену ревности. Она приревновала его к наследнице профессора.
— Инна, это глупости. Я буду только работать на них, вот и все!
— Ты меня совсем не любишь! — рыдала Инна.
Ей оставались какие-то недели до родов, поэтому она была нервной и взвинченной, и в каждом слове или жесте Павла видела для себя угрозу их семейной жизни. Павел успокаивал ее, как мог.
Инну опять положили на сохранение, и Павел теперь делил свой день между посещениями Инны и работой в библиотеке. И если к Инне и ее выкрутасам он практически привык, то библиотека профессора Прянишникова просто околдовывала. Здесь целые стеллажи были заполнены книгами по магии и оккультизму. Спиритизм, эзотерика, теософия, каббала — вот что интересовало покойного профессора. И Павел скоро почувствовал, что эти книги словно затягивают его в тоннель, полный тайн и загадок бытия.
Первым делом он расставлял книги по отраслям знаний. Это было сложно, потому что одна и та же книга могла принадлежать двум, а то и трем отраслям знаний.
Помимо всего прочего Павел приводил книги в порядок, потому что они сильно запылились и вообще вид у них был прежалкий.
И вот однажды Павел углубился в недра библиотеки и обнаружил там громадную — метр на метр — толстенную книгу в переплете из, как ему показалось, золота. Книга была настолько пыльной, что Павел едва сдерживался, чтоб не расчихаться. Он взял большую губку и принялся протирать книгу, осторожно, слой за слоем снимая накопившуюся пыль. Одна губка не помогла, их пришлось извести с полдюжины. Но вот переплет книги заблестел, Павел провел по нему губкой в последний раз, и тут…
Над книгой возникла шаровая молния!
Павел ахнул и замер. А шаровая молния висела, потрескивала разрядами электричества и ничего не делала. Наконец, примерно после пяти минут тишины, молния осведомилась густым басом:
— Что прикажешь, господин книги?
— А? Что? Это вы мне?
— А кому же? Ты, господин, вызвал меня из небытия, потерев книгу, и теперь я могу выполнить любое твое желание. Но только одно. После чего я снова уйду в книгу.
У Павла и было-то только одно желание, и он сказал:
— Я хочу, чтобы моя возлюбленная фея Леночка была со мной!
Молния помолчала, а затем сказала:
— Так будет. Но не сразу. Все пойдет естественным порядком.
И молния ушла в переплет.
Павел, пошатываясь, вышел из глубин библиотеки.
Неужели Леночка будет с ним?
Неужели чудо свершится?
И тут он встал как вкопанный.
А хочет ли он этого чуда?
С Инной они вроде бы притерлись. Дети вот скоро должны появиться. А Леночка… Вдруг она нашла себе кого-нибудь и счастлива с ним? Он, Павел, выходит, снова поломает ее жизнь?
Ему вдруг представилось…
Он с двумя своими детьми приходит в дом, где живет Леночка. И говорит:
"Я развелся с Инной".
А Лена ему:
"Почему?"
"Что почему?"
"Почему ты с ней развелся?"
"Я ее никогда не любил! Я всегда любил только тебя!"
"Павлик, прости, но я замужем".
"Ну и что, разведешься!"
"Кто это с кем должен развестись? — Это появляется на сцене роскошный мускулистый мачо. — Леночка, прелесть моя, ты со мной хочешь развестись?"
"Нет, нет, — шепчет Леночка и приникает к этому типу. Потом бросает взгляд на Павла: — Павлик, ты же понимаешь…"
Павел бросился обратно в глубь библиотеки, подскочил к золотой книге и принялся ожесточенно ее тереть. Но шаровая молния не появлялась.
— Да что же это такое! — крикнул он, и тут на голову ему что-то упало, обдав облачком пыли.
Павел нагнулся и поднял упавшую книгу. Да, это была маленькая толстая книжица в кожаном переплете. Очень симпатичная. А симпатичней всего было название книги. На латыни, но Павел сумел перевести: "Об исполнении желаний".
Он подошел к окну, где было больше света, и принялся листать книгу.
