- Мам, я хочу писать!
- Еще немного, и приедем, потерпи, сыночек.
- Мама, я больше не могу!
- Мы скоро приедем в Ла-Фальду, только сойдем, сразу побежишь в туалет на станции... Потерпи немного.
- Мам, мне скучно.
- Смотрите в окно, глядите, какие красивые горы, видите, сколько всего красивого создал Господь?
Эпизод шестнадцатый
Понять,
что жизнь - лишь вздох,
что двадцать лет - ничто,
и чей-то взор
во тьме, мерцая, бродит,
тебя зовет и наконец находит.
Альфредо Ле Пера
ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПОХОРОНАХ
НЕЛИДА ЭНРИКЕТА ФЕРНАНДЕС ДЕ МАССА, Да почиет в мире, скончалась 15 сентября 1968 года. Ее муж Донато Хосе Масса, сыновья Луис Альберто и Энрике Рубен; невестка Моника Сусана Шульц де Масса; внучка Мария Моника; будущая невестка Алисия Караччоло; свекор Луис Масса (отсутствующий), деверь Эстебан Франсиско Масса и золовка Клара Масса де Ириарте (отсутствующие); племянники и прочие родственники приглашают проститься с покойной на кладбище Чакарита сегодня в 16 час.
НЕЛИДА ЭНРИКЕТА ФЕРНАНДЕС ДЕ МАССА, Да почиет в мире, скончалась 15 сентября 1968 года. Фирма по операциям с недвижимостью "Масса и компания" приглашает проститься с покойной на кладбище Чакарита сегодня в 16 час.
В четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов после долгой и тяжелой болезни в возрасте пятидесяти двух лет скончалась Нелида Энрикета Фернандес де Масса. Уже несколько месяцев она не покидала своей постели, но только в последние дни почувствовала близкий конец. За день до смерти она получила соборование, после чего попросила оставить ее наедине с мужем.
Из комнаты вышли ее старший сын, доктор медицины Луис Альберто Масса, и ее невестка, которая ухаживала за больной с тех пор, как в результате анализов у нее обнаружилась раковая опухоль позвоночника; сын и невестка проводили священника и служку до двери и затем направились в кухню, где двухлетняя внучка пила молоко с ванильным печеньем под присмотром служанки: та предложила им кофе, и они согласились.
Когда Нене осталась наедине с мужем, чувствуя облегчение от морфия, но все же в полузабытьи, она с трудом объяснила ему, что во время покупки в собственность квартиры, которую они занимали последние двенадцать лет, при встрече с нотариусом и оформлении ряда бумаг она тайно доверила ему конверт. Там содержались указания относительно ее последней воли и некоторые письма тридцатилетней давности. В документе в первую очередь говорилось, что она отказывается от кремации, и далее содержалось требование о том, чтобы в гробу ей на грудь под саван положили вышеупомянутую пачку писем.
Однако данное требование надлежало изменить в части, касающейся писем. Теперь она желала, чтобы в гробу ей в зажатую руку вложили другие предметы: прядь волос ее единственной внучки, маленькие детские наручные часы, полученные ее вторым сыном в подарок от нее по случаю первого причастия, и обручальное кольцо ее супруга. Тот спросил, почему она забирает кольцо, если это единственное, что останется от нее. Нене ответила, что хотела бы взять с собой что-то из его вещей и не знает, почему просит именно кольцо, но она очень его просит, пожалуйста. Кроме того, она хотела, чтобы сохраненные нотариусом письма были уничтожены, и супруг сам должен это сделать, ибо она опасалась, что кто-то молодой и бессовестный однажды прочтет их и будет насмехаться. Муж обещал удовлетворить все ее просьбы.
Вскоре в комнату вошел второй сын, инженер-строитель Энрике Рубен Масса, со своей невестой Алисией Караччоло. Нене повторила в их присутствии просьбу относительно наручных часов, опасаясь, что муж забудет. Затем она постепенно стала терять сознание и попросила позвать ее мать, умершую много лет назад. В себя она больше не приходила.
В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов в нише кладбища Коронеля-Вальехоса, где покоились останки Хуана Карлоса Этчепаре, стояли, как обычно, две вазы, без цветов. Незадолго перед тем смотритель убрал два увядших букета. К прежним добавилась новая памятная табличка прямоугольной формы, с рельефным изображением восходящего или заходящего у самой кромки моря солнца и следующей надписью сбоку: "ХУАН КАРЛОС ТЫ ВЕСЬ ДОБРОТА Сегодня двадцать лет, как ты ушел от нас
твоя сестра тебя не забывает СЕЛИНА 18-4-1967". Остальные ниши в стене были заняты, а сбоку выросли еще две стены; среди иных можно было прочесть следующие имена: Антонио Саэнс, Хуан Хосе Мальбран, Леонор Сальдивар де Этчепаре, Бенито Хайме Гарсиа, Лаура Поцци де Баньос, Селедонио Горостиага и пр.
В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов Мария Мабель Саэнс де Каталано готовилась принять у себя дома последнего за день ученика. Каждый день после обеда, закончив работу учительницы утренней смены в частной школе квартала Кабальито, она давала на дому уроки для детей из начальных классов. Раздался звонок, и ее дочь Мария Лаура Каталано де Гарсиа Фернандес, двадцати четырех лет, открыла дверь. Вошла девочка-ученица, которая увидела в углу гостиной внука учительницы и спросила разрешения взять его на руки. Мабель посмотрела на своего внука Марсело Хуана, двух лет, с ортопедическими приспособлениями на левой ноге и левой руке, улыбающегося на руках ученицы. Его разбил детский паралич, и Мабель, несмотря на наличие пенсии за тридцатилетний труд в качестве учительницы государственной школы, работала по возможности с утра до ночи, стараясь помочь в оплате медицинских расходов. Внук лечился у лучших специалистов.
В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов останки Франсиско Каталино Паэса покоились в общей могиле кладбища Коронеля-Вальехоса. От него оставался лишь скелет, заваленный другими трупами в различных стадиях разложения, на самом свежем из которых еще сохранялось полотно, в какое их заворачивают, прежде чем опустить в могилу через узкий проем. Отверстие было закрыто деревянной крышкой, которую посетители кладбища, особенно дети, обычно отодвигали, чтобы заглянуть внутрь. Полотно постепенно истлевало от соприкосновения с гниющей массой, и по прошествии какого-то времени обнажались голые кости. Общая могила находилась в глубине кладбища и граничила с самыми бедными земляными могилами; жестяная табличка гласила "Оссуарий", и вокруг росли различные виды чертополоха. Кладбище, весьма удаленное от города, было спланировано в форме прямоугольника и по всему периметру окаймлялось кипарисами. Ближайшая смоковница росла на ферме, расположенной на расстоянии чуть более километра, и именно в это время года была усеяна светло-зелеными побегами.
В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов Антония Хосефа Рамирес, вдова Лодьего, ехала в двуколке от своей фермы до торгового центра Коронеля-Вальехоса, расположенного в четырнадцати километрах. Ее сопровождала дочь Ана Мария Лодьего, двадцати одного года. Направлялись они в магазины, чтобы продолжить покупку приданого для девушки, которой вскоре предстояло выйти замуж за хозяина соседней молочной фермы. Гузя с большой радостью ехала в город, где жили четверо детей ее покойного мужа, уже имевшие собственных детей, которые звали ее бабушкой. Но с особым удовольствием она собиралась навестить своего сына Панчо, обосновавшегося в коттедже недавней постройки. Гузя спросила Ану Марию, где лучше покупать простыни и полотенца, в "Доме Паломеро" или в "Аргентинском - недорого". Дочь ответила, что предпочитает покупать не самое дешевое, а то, что больше понравится, на простынях и полотенцах она не хотела экономить. Гузя подумала о Нене, упаковщице, которую она не видела с тех пор, как та пришла провожать ее к поезду на вокзал в Буэнос-Айресе, тридцать лет назад? Подумала о том, что если бы Нене находилась в Вальехосе, она пригласила бы ее на свадьбу дочери. Затем подумала о Панчито, о сумке с овощами и коробке яиц, которые она везла в подарок. У Панчито новый дом, Ана Мария выходит замуж, с удовлетворением подумала Гузя. Сегодня вечером они поужинают у Панчито, и это не будет считаться обузой, потому что она везет хорошие гостинцы. Двуколку тряхнуло на дорожной выбоине. Гузя посмотрела на коробку с яйцами, дочь упрекнула ее за то, что она везет такое количество. Гузя подумала, что Ана Мария завидует Панчито из-за его дома: все складывалось хорошо с тех пор, как парень поступил на работу в механическую мастерскую. Хозяин его ценил, а дочь хозяина влюбилась в него. Конечно, Панчито считался у девушек городка видным парнем благодаря своей атлетической внешности и большим черным глазам и мог выбрать в жены более красивую девушку, но дочь хозяина оказалась очень домовитой. Красивой она не была и страдала дефектом зрения, однако ни один из трех очаровательных детей не родился с косоглазием, как мать. Дом Панчито был построен тестем в глубине участка, где у самого тротуара располагалась механическая мастерская. Как подарок к свадьбе дом был записан на имя молодоженов.
