Войтович быстро выполнил просьбу.
– Когда ты нас нашла? – спросил он.
– Это неважно.
– Как не важно? – опешил Войтович. – Я хочу понять тебя, Марина.
– Эльза, – поправила она его. – Я уже давно Эльза и не хочу ничего менять.
Войтович вытер ладонью вспотевшее от напряжения лицо и упал на диван. Все внутри горело от слез, которые он едва сдерживал. Хотелось рыдать, но ему было стыдно показать свою слабость перед этой сильной женщиной. И все же он не смог взять чувства под контроль и, прикрыв лицо руками, застонал. Эльза присела рядом, но не стала до него дотрагиваться. Он лишь чувствовал тепло ее тела и запах духов, окутавший его легким облаком.
– Я сожалею, что заставила вас страдать, – сказала Эльза ровным голосом.
– И это все? – глухо спросил Войтович. – Простое «прости»?
– А что еще? Слезы? Уверения, что ни на минуту не забывала о вас? Рассказ о том, какой ужас пережила, когда поняла, что вы уехали из города и я не знаю, где вас искать? Описать счастье, которое испытала, найдя вас, и отчаяние, когда увидела, во что ты ввязался?
– Кто бы говорил! – вскричал Войтович. – Ты – жена Генриха!
– Ты можешь меня ненавидеть или презирать, – сказала она. – Как пожелаешь. Я не стану указывать, что чувствовать по отношению ко мне. Но ты не можешь упрекать меня в том, как я прошла свой путь.
– Не философствуй, Эльза, – остановил ее Войтович. – Мне глубоко безразлично, с кем ты живешь. Мне наплевать, как ты живешь. Хочется лишь одного: чтобы ты убралась из моей жизни.
Она гордо повела плечами и приподняла бровь.
– Твое лицо говорит об обратном. Впрочем, ты прав. Плевать! Повторюсь, я приехала в Петербург с одной целью. Хочу забрать дочь, но если не получится, то прошу тебя быть настороже, – Эльза говорила быстро, но убежденно, что обеспокоило Войтовича. – И еще, Павел, не поддавайся влиянию Зефа. Ваш союз не принесет ничего хорошего. Не стоит пытаться давить на меня, чтобы выйти на Генриха. Я не выдам вам мужа.
– Ты в курсе дел, которые ведет Генрих? – спросил Войтович.
– Да, – кивнула Эльза и взглядом попросила замолчать, так как он уже намеревался продолжить. – Откажи Зефу в том, о чем он просил тебя, даже если уже дал согласие. Продай свой бизнес и уезжай из страны.
– Совет? От тебя или от Генриха? – оскалился Войтович.
– Моя рекомендация.
– Ты же понимаешь, что дело не только в Зефе. Все управляющие крайне озлоблены на твоего мужа. И если один из них узнает, кем ты мне приходишься и что у нас есть дочь, этим непременно воспользуются.
В глазах Эльзы появился блеск, который вначале Войтович не сумел интерпретировать, но потом с ужасом понял, что он означает.
– Не пытайтесь повлиять на меня, – сказала она, подтвердив его мысли.
– Уходи, – прошипел Войтович.
Эльза подняла сумочку и направилась к выходу. У двери остановилась и обернулась на Войтовича, который сидел на диване и смотрел перед собой.
– Передай Рите, что я остановилась в «Астории». Пробуду в городе еще несколько дней. Если у дочери появится желание встретиться со мной, я буду рада ее видеть. Если нет – пойму. Прощай.
Войтович подошел к окну и ждал, когда она выйдет из подъезда. У входа стоял черный «Мерседес». Из него вышел черноволосый мужчина, и Войтович узнал его. Это был Макс де Фриз – главный координатор, с которым ему не раз приходилось общаться. Едва Эльза появилась на улице, он открыл перед ней дверцу. Она повернулась и посмотрела на окна квартиры, которую только что покинула, увидела Войтовича и улыбнулась ему. Потом, опираясь на руку мужчины, устроилась на заднем сиденье.
Войтович смотрел, как машина аккуратно выезжает из двора, и думал о том, что по-другому представлял себе их встречу. Он надеялся увидеть в глазах Эльзы раскаяние. Она сказала о том, что испытывает сожаление, однако это выглядело неискренне. Ту женщину, запах которой все еще витал в комнате, не мучила вина или угрызения совести. Она приехала защитить себя и человека, за которым была замужем, остальное ее не волновало. Войтович отошел от окна, прислонился спиной к стене и опустился на пол. Он испытал горькое разочарование от самого себя, так как понял, что желает уничтожить Эльзу и готов использовать для этого собственную дочь. Ему стало страшно и стыдно, оттого что он, пусть даже в мыслях, посмел играть жизнью своего ребенка.
Зная, что находится в квартире один и его никто не увидит, Войтович обхватил колени руками и не стал сдерживать слезы. Он плакал, как мальчишка, по той юной девушке, которая много лет назад пленила его задорным смехом и открытым взглядом, по своей нежной Марине, оставшейся только в воспоминаниях. А еще в нем закипала ярость, направленная на Эльзу ван дер Ассен. Она с ледяным спокойствием разрушила воспоминания о любимой женщине, которые он так тщательно оберегал. Образ прежней Марины разлетелся острыми осколками вокруг, оставив в душе лишь пустоту.
* * *
– Думала, что ты проведешь последний вечер в городе со своими друзьями, – сказала Рита, целуя Анри в щеку. – Но я рада, что ты нашел время и для меня.
Анри обнял ее за плечи, и Рита вдруг смутилась от его взгляда. В нем было столько нежности, что ей захотелось плакать. Но не из-за умиления, а потому что она хотела вызывать в нем другие чувства. Например, страсть, желание, но никак не дружеское участие и тем более родственную близость. Анри вел себя с Ритой как с младшей сестрой, что неимоверно раздражало ее, рассчитывающую на романтические чувства.
Рита удивлялась тому, как он появился в ее жизни. Она чувствовала, что Анри лукавит относительно истории их знакомства, однако не могла однозначно утверждать, что он лжет. Да, он рассказывал, что они якобы познакомились в клубе и что она была, мягко говоря, не в себе. Этот факт огорчил, более того, Рите стало неприятно, что этот мужчина видел ее во хмелю. Анри убедительно расписывал, что в ту ночь она дала ему номер своего телефона, но этого Рита откровенно не помнила. Но самое странное, Анри запомнил ее, пьяную и не контролирующую себя, да еще заинтересовался ею. Хотя почему он не позвонил на следующий день после их знакомства? Испытывал омерзение?
Измучив себя вопросами, Рита вскоре предпочла не думать, как они встретились. Напротив, она размышляла, к чему приведет их знакомство. Впервые в жизни ей хотелось серьезных отношений, но Анри, похоже, не был в этом заинтересован. Он много шутил и смеялся, был ласков, всячески демонстрировал готовность к дружбе, и только. Рита же испытывала дрожь внутри всякий раз, когда глядела на него. Анри был очень красив, она видела, как женщины заглядываются на него, потом переводят взгляд на его спутницу, то есть на Риту, и презрительно фыркают. Самооценка Риты явно понижалась с каждым таким взглядом. Она даже начала стесняться себя, потом расслабилась, поняв, что допускает непоправимую ошибку, превращаясь в неуверенную дурочку. Анри, видя, как она сражается с собой, открыто посмеивался, что еще больше приводило в замешательство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
