— На чем возить собрался, на «Зезике»?
— В том то и дело. «Зезика» я давно продал. Есть неплохой «Жигуль» на примете. Но не хватает пятисот баксов. Но буду брать, в долги залезу, но возьму.
Алексей, краем уха слушая рассказ пьянеющего Саньки, с вожделением поглядывал на расстеленный на полу под батареей матрац. Наконец нагрелась вода, и нудный разговор завершился.
— Разбавишь холодной, тебе хватит. Что тебе еще? — сказал Саня, наливая воду из кастрюль в ванну.
— Ножницы, бритву. А на утро — сам видишь, в каком виде я пришел — какую-нибудь одежонку, чтобы на улице в глаза не бросаться. Я верну.
Проснулся он довольно поздно. Замечательно выспался, да и чувствовал себя значительно лучше. Опухоль на руке почти сошла, боль и вовсе прекратилась. В квартире уже никого не было. Но ребята обо всем позаботились. На столе в тарелке лежали бутерброды с салом, на стуле висела одежда — потертые почти до дыр джинсы, рубашка с застиранным воротником, и вовсе дырявый турецкий свитер. На зеркале в коридоре лежала записка:
«Кум, будешь уходить — запри квартиру на ключ. А если не будешь возвращаться, ключ оставь, а дверь захлопни».
Рядом лежала странная бумажка. Таких Леха еще не видел. Серо-зелененькая, с надписью «Одна гривня» и портретом какого-то князя. Новая валюта Украины. Ребята сделали для него очень много, особенно, если учесть их материальное положение.
Одевшись, Леха глянул на себя в зеркало. Вполне приличный вид. Вымыт, выбрит. Правда, очень бросаются в глаза еще не затянувшиеся раны на гладко выбритой макушке. Придется позаимствовать бейсболку. Он сунул ключ в карман армейского бушлата камуфляжной окраски и вышел и квартиры.
Милицейской машины во дворе не было. Алексей дождался троллейбуса и поехал в сторону кладбища.
Наверное, он был не очень хорошим сыном. Не память о родителях явилась причиной того, что он сейчас стоял над разоренной могилой отца и матери. Но теперь он был зол. Не просто зол, он был в бешенстве. Эти ублюдки, безусловно, читали какие-то детективные рассказики. И направление их мыслей, в общем-то, было правильным. Но то, что они сделали с могилой родителей, им выйдет боком! Они землю из гробницы сожрут и запьют собственной кровью!
Возле соседней могилы Леха нашел ржавую лопату с до половины отломанным держаком. Раскопав грунт, в который вмерзло надгробье, он поднял его и, вымостив на кирпичах, подсыпал землей. Могила приняла более или менее нормальный вид.
— Прощайте, мои дорогие. Наверное, это наша последняя встреча. Покойтесь с миром и простите вашего непутевого сына, — пробормотал вместо молитвы Алексей, поглаживая надгробье. Он вздохнул и отправился в старую часть кладбища.
Там находилась могила материной тетки — Наливайко Ефросиньи Ивановны. Мать была очень привязана к старушке. Можно считать, что тетя Фрося умерла у матери на руках, по крайней мере, именно мать отправила ее в больницу, она же ее и похоронила. В наследство их семье досталось все теткино богатство — альбом со старыми фотографиями и дореволюционная швейная машинка «Зингер», которую сама тетка почему-то называла поповской. Ее же комната отошла соседям по коммуналке. Такая вот история, которую не знали бандиты. Потому что, если бы знали, то непременно бы разорили и ее могилу.
Лопаты возле теткиной могилы не нашлось, а возвращаться за ней к могиле родителей, не было времени. Вооружившись куском арматуры, Алексей разрыл небольшую выемку под надгробьем и засунул руку в образовавшуюся дыру. Тайник был на месте. Он открыл старый медицинский стерилизатор и переложил в карман пачку банкнот — почти пять тысяч американских долларов, доставшихся ему от Дока.
— Следующая остановка — центральный рынок, — невнятно прозвучало в салоне троллейбуса. Но Алексея это не беспокоило — он и так хорошо знал, где нужно выходить и что делать. Перво-наперво, нужно поменять немного валюты, чтобы поприличнее одеться. Он должен выглядеть, как представитель элиты нового украинского общества — молодой бизнесмен, или на худой конец, как преуспевающий бандит. Иначе, ему не удастся выполнить задуманное. Леха приобрел одежду на рынке. Пиджак и брюки турецкого производства, куртка, которую с первого взгляда трудно отличить от кожаной, прочие аксессуары. Одежка была, безусловно, не от кутюр, но смотрелась, пока новая, неплохо и стоила недорого. А это был важный фактор — кто его знает, сколько потребуется денег, чтобы осуществить задуманное? Сдав пакет с Сашкиными шмотками в камеру хранения вокзала, Леха поехал в центр. Там во дворе, примыкающем к главной улице, располагался ночной клуб его школьного знакомого Вадима Летунова, известного в определенных кругах, как Вадька-Лето.
Охранник долго не хотел пускать его, объясняя тем, что хозяина еще нет, а работать они начинают только вечером. Звонить шефу он тоже отказывался, объясняя это тем, что посетителей много, а хозяин вчера очень устал. Алексей уже начинал злиться и с трудом сдерживал себя, чтобы не проучить нахала, но проблема решилась сама собой. На стоянку въехал белый «Форд-Скорпио», и из него вышел сам Вадик.
— Ну, забурел, командор! — пытаясь придать голосу радостную интонацию, выкрикнул Алексей. Вадик поправился со времени их последней встречи, обзавелся внушительным брюшком, и вообще, выглядел очень представительно. Увидев Алексея, он так удивился, что он даже рот раскрыл.
— Корка, ты ли? Глазам не верю.
Коркой Алешку называли еще в школе. Там у всех были прозвища. Вадька свое получил там же. Но Лехина кличка забылась. В армии и после его большей частью называли по имени или фамилии. Вадика же прозвище закрепилось за ним еще после первой отсидки.
— Ну, давай, говори дальше: «Ты живой?». Живой я, живой.
— Пошли ко мне поговорим. Пропусти, обыскивать его не надо, — бросил он вышибале.
Кабинет Вадима особенного впечатления не произвел, но в кабинете Вадик принимать гостя и не собирался. Они прошли в дверь между ксероксом и книжным шкафом и очутились в большой комнате, обставленной мягкой мебелью и отделанной по стандартам рекламных журналов. Длинноногая секретарша принесла им бутылку коньяка, кофе и бутерброды с красной икрой. Да, Вадик, определенно, поймал бога за бороду.
— Ну, рассказывай, бродяга, где тебя черти носили? — сказал Вадик, развалясь в глубоком кресле. — Я, действительно, думал, что тебя убили.
— Откуда такая информация?
— Ну, связями, кое-какими обладаю, в милиции, в прокуратуре.
— Раз так, то, наверное, знаешь, кто на меня наехал?
— А сам-то, как думаешь?
— По-моему, кроме Штыря заказать меня некому. Выгода — только ему. Квартира. Ну и Светке немного — льготы, как вдове ветерана.
— Штырь? — презрительно улыбнулся Вадим, — Штырь всегда был мелкой шестеркой. Заказать тебя — у него денег не хватило бы. Тем более что мне известно, как на тебя наехали. Не его уровень. Но без него, скорее всего, не обошлось. Вероятно, он навел на тебя серьезных ребят.
— Я слышал, моя дорогая квартиру продала?
— Я тоже это слышал. Ну, тебя, ведь больше года не было, сам понимаешь…
— А ты ее, кстати, не видишь? Куда переехала?
— Куда переехала, не знаю. Недели две назад, в районе площади Свердлова… Ой, вру, нынче это площадь Франка. Так вот, чуть ко мне под колеса не влетела, курица. Так, что из города не выехала.
— Но я слышал, что было следствие, ее тягали. Как она смогла оформить на себя жилье?
— Следствие, — снова презрительно сморщил нос Вадик, — Это твоя комендантша шум подняла. Дело в том, что на нее тоже наехали, квартиру обчистили. Припугнули. Но она оказалась не из пугливых. Пошла в ментуру, начала скандалить, говорить, что ты какой-то пакет ей для милиции оставил. Ее, естественно, послали. Так она — прямиком к прокурору. Да так там расходилась, что ее прямо в кабинете прихватило — в больницу с инфарктом отправили. А прокурор был молодой и новоназначенный. Это его так поразило, что велел провести тщательное расследование. Кое-что, конечно, выяснили. Нашли свидетелей, которые видели, как за тобой гнались, стреляя из пистолетов, два человека. Машину угнанную, что ты в заяве указал, нашли. Гильзы нашли, кровь. Но тела не нашли. А, сам знаешь, нет тела — нет дела. Единственный результат — мента, того, что твоему заявлению хода не дал, а потом твою комендантшу облаял, уволили из органов. Да он, по моим сведениям, сейчас неплохо устроен.
— Хорошо ты информирован.
— С того живу.
— А кто за Штырем стоит, знаешь?
Вадим бросил на Лешку молниеносный взгляд из-под насупленных бровей. Алексей подумал, что держи его собеседник в руках карты, самое время было бы ожидать туза из рукава.
— Как тебе сказать, лучше промолчу. Сам понимаешь… Ты пришел только это узнать, или еще что-нибудь нужно?
— Нужно. Документы. У меня в Польше бабки кое-какие зависли. Надо бы смотаться на пару дней. Загранпаспорт и, что там еще… Можешь помочь?
