— Рэн, я не могу разорвать с тобой брак, — виновато сказала Кин.
— В чем же проблема? — удивилась Анлуса, а потом подмигнула Кин: — Или ты не хочешь потерять такого мужа?
Кинэлла покраснела, да и я почувствовал, что к лицу прилила кровь. Нет, ну нельзя же так бестактно! Я осуждающе бросил взгляд на Анлусу, но та только улыбнулась.
— Дело в другом, — мрачно сказал Гунер, — король хочет видеть своих подданных на осенней охоте.
— И при чем тут это? — поразился я.
— Видишь ли, брак уже пытались оспорить, но против настоятеля у них ничего не вышло, тут повезло, что браком сочетал вас лично он, — немного путано стал объяснять князь. — Опекунства, как и титула графини, Кинэлла лишилась, пока за ней остается ее замок и две прилегающие к нему деревни. Король не захотел рассматривать такое странное решение о назначении опекунства, ведь теперь это не важно.
— Что-то я не понял, — я задумчиво крутил бокал, наблюдая, как вино волнами накатывает на его стенки, а потом медленно скатывается, оставляя следы на стекле, — король не хочет расследовать дело? Почему?
— Политика, — пожал плечами князь. — Дело в том, что во всем этом замешаны его родственники, хотя и дальние.
— Не хочет выносить сор из избы? — криво усмехнулась Анлуса.
— Надо Рэну все рассказать, — виновато проговорила Кин, а потом продолжила: — Мы не все тебе рассказали. Понимаешь, у короля нет прямых наследников и, как говорят, не будет…
— Кто говорит? — удивился я.
— Лекари, — хмуро ответил Гунер. — Об этом давно известно, лет этак уже тридцать.
— У него ведь и королевы нет, — обронила сестра.
— Дело в том, что моя семья состоит в родстве с королевской династией, — принялась рассказывать Кин. Девушка смотрела в стол и говорила едва слышно. — Родство не близкое, прадед был женат на двоюродной сестре тогдашнего короля.
— И что? — удивленно спросил я. — Насколько я знаю, не прямым наследникам женского пола на титул претендовать нельзя.
— Все верно, — кивнул головой князь, — у меня в генеалогическом древе тоже есть родственники королевских кровей. И претендовать на корону я теоретически тоже могу. По подсчетам королевской канцелярии, я занимаю двадцатое место среди претендентов. Кинэлла, если бы она была мужчиной, заняла бы одиннадцатое. Так вот, если в семье сочетаются браком два претендента на корону, то муж резко поднимается в рейтинге претендентов: таков древний закон.
Вот оно как! Об этом я не знал, но повода для беспокойства не видел. Что в этом такого? У Кин далекое от подножия трона место!
— А как ведется подсчет? — задумчиво спросила Анлуса. — Ведь если претендент из первой десятки женится на девушке, занимающей двадцатое место, то он же должен в рейтинге опуститься! А если у избранницы вообще королевских кровей в роду не было?
— Он не опустится, а поднимется, его рейтинг останется неизменным, если избранница — не королевских кровей, — начал объяснять Гунер. — Подсчет мест претендентов не очень сложен. Рэн, помнишь, ты спрашивал, почему я сам фиктивно не женюсь на Кин? — Дождавшись утвердительного кивка с моей стороны, он пояснил: — Я бы тогда со своего двадцатого места переместился примерно на седьмое! Дело в том, что престолонаследие осуществляется по крови, составляющей близость к короне.
— Что, прямо-таки на седьмое? — удивился я.
— Ну это я утрированно, — пожал плечами князь, — просто говорю о том, что, будучи в рейтинге ниже Кин, я совершил бы прыжок со своего дальнего места выше. Надо подать в канцелярию документы о браке, правда, к ним документы все равно попадают, только с опозданием. В канцелярии производят расчет, какая получается составляющая, потом пересматривается рейтинг.
— А развод? — задал я вопрос. — Он бы повлиял на рейтинг?
— Нет, считается, что в браке кровь смешивается. Вот если бы доказали, что брак фиктивный… — Гунер допил вино и поставил бокал на стол, по испарине на лбу было видно, что разговор ему дается с трудом.
— Выходит, что Кинэлла в рейтинге опустилась? Она ведь за Рэна вышла! — воскликнула сестра.
— Нет, как я уже и говорил, считается, что королевская кровь не может разбавиться, она ослабевает только со следующим поколением. Если в таком браке рождаются дети, то их кровь уже разбавлена, и они теряют рейтинг, — пояснил Гунер.
— И все же: что в этом плохого-то? — спросил я.
— Князь Викон очень желает заполучить Кин в жены. Он сейчас находится на восьмом месте в рейтинге на престол, и такой брак повысит его шансы, — объяснил князь и наполнил бокалы.
— Н-да, выходит, что высовываться мне никак нельзя, — сделал я вывод.
— Зато король выразил желание видеть вас вместе. Вероятно, мысли о фиктивном браке ему запали в душу, да и подогревает кто-то этот интерес, — сказал князь.
Да, опять выходит клин! И ведь не отвертеться! А на охоте… Додумывать желания не было. Некоторое время мы молчали, каждый осмысливал положение, а может, все ждали моих слов. Но я погрузился в раздумья, стал перебирать варианты, как бы мне защититься от неверно пущенной стрелы или еще от какой напасти. Защитных артефактов у меня не имелось, и за оставшееся время ими необходимо обзавестись. Да-а, а денег-то они стоят! С мыслями о приобретении собственных земель можно проститься. Да и черт с ними, успеется, сейчас главное — голову не сложить.
— Рэн?! — как-то испуганно окликнула меня сестра.
— А? — оторвался я от раздумий.
Три пары глаз внимательно смотрели на меня. Гунер — как-то печально, Кин — с затаенной надеждой, а Анлуса была испуганной. Черт! Ну неужели они решили, что я могу струсить?! Ну не ожидал! Как только сдержался, чтобы не наговорить грубостей, так и не понял: видно, слишком был раздосадован.
— Вы что, решили, что я — в кусты?! — выдохнул я, а чуть успокоившись, добавил: — Да, хорошего же вы мнения обо мне.
— Рэн, дело слишком опасное, и… мы бы поняли, — глядя мне в глаза, сказал князь, а потом добавил: — Извини.
— Ладно, — махнул я рукой, — сам виноват, задумался.
За этими разговорами вино закончилось, а вот настроение было так себе. Пришлось мне идти в ближайший трактир и основательно закупиться. Вечер только начинался, и что-то мне кажется, что не все потрясения позади. Да и не рассказал я еще всего, а мне нужна была передышка. Говорить ли им о древнем артефакте, с которым я установил связь и который признал меня хозяином? Сестра-то была в курсе, но она не проболтается никому, об этом мы договорились. А вот Кин и Гунер? Так окончательно и не решив, как мне поступить, я вернулся домой. Мяв уже обживал новую территорию, и стоило мне приблизиться к воротам, как я был облаян. А когда вошел в ворота, пес виновато завилял передо мной хвостом и принялся ласкаться, чуть не уронив меня вместе с нагруженной корзиной. Слава богам, я устоял на ногах, но Мяву за службу перепала баранья ножка. Видя, что хозяин проявил аттракцион неслыханной щедрости к его врагу, Ворон грозно закаркал и, раздувая ноздри, двинулся ко мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
