Но, как оказалось, одна единственная проблема все еще требовала нашего решения, только эльфы тактично выжидали, пока гости утолят голод, подобреют и будут наиболее расположены к диалогу. Вероятно, такую стратегию ведения переговоров с примитивными человеками Аглаэлю преподаватели вдолбили еще в раннем детстве, чем эльф и воспользовался.
Итак, дождавшись, пока я перейду к нежным кусочкам ореховой пастилы и бокалу сока, хоть тут не пришлось пить неизменное для любой уважающей себя компании и изрядно поднадоевшее пиво, князь выдал припасенный вопрос. Хитросплетения слов, в кое Аглаэль оформил его, воспроизведению не поддавалось, вернее, для того, чтобы это повторить, надо было бы быть натуральным эльфом, каким-нибудь гениальным оратором из древнего Рома или выпить хотя бы пол литра чистой как слеза водочки. Я никем из вышеперечисленного не являлась, а зелена вина под рукой не нашлось, поэтому скажу коротко и по существу: князь каялся, что они так и не решили, чем же меня, несравненную благодетельницу, одарить и с надеждой косил восхитительными глазами в ожидании подсказки, ну на худой конец маленького намека.
Когда я сытая, я добрая, тут эльфы угадали, поэтому не стала тянуть кота за хвост, и начала прикалываться над нашими сотрапезниками сразу.
— Если вам не под силу определить меру моей награды, вы не считаете таковой ни вещи, которыми снабдили нас, ни, — я покосилась на коня, — Дэлькора…, - эльфы затаили дыхание, — что ж, я сама назначу себе награду, но вы не будете оспаривать ее. Договорились?
Советники слегла потемнели лицами, Аглаэль, напротив, еще более выбледнился, все-таки расовая память о человеческом вероломстве и жадности в дивном народе оказалась сильна, но доверие ко мне перевесило тонны подозрений относительно непомерности предъявленных требований. Князь кивнул и заверил меня в своем полном согласии со всеми условиями.
— Прекрасно! — я улыбнулась почти злорадно, — Тогда слушай мое условие, Аглаэль!
Он во все глаза уставился на меня, кажется, даже дышать перестал, тонкая ткань полупрозрачной рубашки, через которую явственно проступали мои вчерашние труды, не колыхалась, даже легчайший шейный платок, повязанный у горла, теребил лишь легкий ветерок.
— Я хочу на память о нашей встрече этот шарфик! — я требовательно ткнула пальцем в платок на шее князя.
Тот от неожиданности икнул, попытался было раскрыть рот для возражений о ничтожности моего гонорара, но тут же, вот умница, захлопнул его вновь, вспомнив о том, что обещал смириться с любыми моими требованиями без всяких препирательств. Лакс и Фаль молчали, однако, ухмылялись совершенно издевательским образом, оценили мой прикол. Классные они все-таки ребята, все понимают! Мне повезло на спутников, ну, тут я вспомнила о коне и поправилась, почти повезло.
Князь между тем распутал хитроумный узел платка и протянул мне. Я взяла тонкую, как паутинка, золотистую, безумно приятную на ощупь, прохладную ткань и прокомментировала, растянув ее на руках, чтобы прикинуть ширину и длину:
— В самый раз!
— Он нужен тебе для колдовства, магева Оса? — опасливо уточнил Аглаэль теперь-то, исполнив договор, он мог позволить себе задавать вопросы и даже попытаться получить на них ответы, ежели мне будет угодно их дать.
— Ага, — я ухмыльнулась, — магия называется — страховка от солнечного удара, а то пользоваться шляпой Лакса мне и за вчерашний день осточертело. Этот головной убор выглядит так, словно до нас его носила как минимум дюжина созданий, не скажу людей, и не всегда на голове.
— У меня замечательная шляпа! — возмущенно встал на защиту своей собственности вор.
— Кто ж спорит, замечательная! — покорно согласилась я, повязывая на голову платок Аглаэля в пиратской манере и затягивая покрепче узлы, — вот только что шляпа, я бы с такой уверенностью не говорила.
Заливистый смех, возможно, не столько над моей шуткой, сколько от облегчения, пронесся среди наших сотрапезников. Даже суровые советники принца заулыбались и как-то разом помолодели, скинув лет пятьсот одним махом. Воистину, утверждение о том, что старят не годы, а заботы, для эльфийской расы было особенно актуально.
— Ну, как я выгляжу? — я повернулась к Лаксу, кокетливо вскинув голову.
— Красотка! — заценил вор, сопроводив слова каким-то интересным жестом похожим на фигу и знак о'кей одновременно. Я уже успела уяснить значение этой пантомимы, аналогичное привычному поднятому вверх большому пальцу при сжатых в кулак остальных.
Наверное, решив, что я обращалась к нему, что-то проржал Дэлькор. К счастью, цепочка со знаком друга народов его "речь" не перевела, и я так и не узнала, что думает обо мне жеребец.
Мы закончили завтрак, оседлали коней, на своего, конечно, я напялила сбрую только с помощью Лакса и Фаля. Разобраться в многочисленных ремешках и прочих хитрых приспособлениях было не так-то просто. Дэлькор с интересом оглядывался на наши действия, но стоял почти смирно, скорее всего, только потому, что ему было любопытно. Я, между прочим, честно сообщила жеребцу о своих великих умениях по части верховой езды и болезненных (это еще мягко сказано) ощущениях в мышцах после вчерашнего путешествия, намекнула и на то, что ежели он будет неаккуратно меня везти, непременно пересяду на другую лошадь или вообще пешком пойду. Не знаю, что из моих речей уяснил конь, только почему-то сразу ревниво покосился на бедную Белку и попытался тяпнуть ее за бок. Получил от меня по мордасам и обиженно заржал, но жестокие шалости оставил, только стоял, раздувая бархатные ноздри, и пофыркивал. Но Белка, а на нее мы нагрузили все наши вещи и запас продовольствия, таки всученный на прощанье щедрыми эльфами, на всякий случай отошла от задиристого соседа подальше.
Аглаэль и советники с прилагающимися к титулам охранниками вышли проводить нас на дорогу. Да, скажи мне кто вчера утром, что следующий день я встречу в обществе эльфийского князя, ни за что бы не поверила. Жизнь непредсказуема и в этом ее главное достоинство! Расцеловав эльфа в обе щеки, от чего он приятно зарозовел, я кое-как взгромоздилась на коня. Эта скотина была почти на треть выше Белки, поэтому мне бы полагалось чувствовать себя парящей надо всем и вся, я же большей частью гадала, насколько больно будет падать с этой игривой животины, если она вздумает надо мной пошутить.
Все желали нам счастливого пути, клялись в вечной дружбе, причем совершенно серьезно, это ж не люди, по пьяни обещающие золотые горы, а потом удивленно бормочущие "да мало ли что я на тебе обещал", а когда мы отъехали на несколько шагов, эльфы а капелла затянули мелодичную прощальную песню. Вот тут я и пожалела, что не имею поэтического дара, проникновенные слова так и просились на бумагу. Увлекшись попытками запомнить хоть несколько фраз, я даже позабыла, что еду на Дэлькоре, так мягко и осторожно шел конь. Я, вот диво, даже не заваливалась то и дело на бок. Вряд ли за день мне удалось достичь выдающихся успехов в области верховой езды, ночью никаких занятий тоже не было, а значит, призналась я себе, рыжий разбойник шел удивительно мягко, бережно неся неопытную всадницу, и подстраивался под ее непривычное тело. Я почти раскаялась в своем недоверии к жеребцу (почти, потому что в глубине души продолжала подозревать, что шкодливый мерзавец усыпляет мою бдительность) и, наклонившись к уху Дэлькора, шепнула:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
