– Мы можем сменить место, – предложил Лар Элий. – Или провести ночь в моем доме.
– В твоем доме? Мы до утра будем добираться. Или… – Он молчал, и Титания сообразила. Ну конечно же, это очевидно, как она не догадалась раньше! – У вас есть тайный путь. Так ты узнал о планах Клева. Но постой. Я просто не могу вот так встать и пойти с тобой. Все это… словно во сне. Словно я бежала куда–то изо всех сил, бежала, бежала – и вдруг… все кончилось. – Она покачала головой. – Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума.
– Нет, не думаю. Но тебе нужно многое мне объяснить. Как и мне тебе.
– Нет, подожди, – возразила она. – Ты снова говоришь не о том. Я боюсь, что сейчас проснусь – и окажется, что я сплю у прогоревшего костра, меня поливает мелким дождиком, я страшно замерзла… И все это просто сон.
– Это не сон, уж поверь. Совсем не сон.
Она упрямо покачала головой и собрала рассыпавшиеся по плечам мокрые волосы. Как объяснить Лару Элию, откуда это ощущение нереальности? Он может подумать, что это оттого, что Титания несколько дней плохо спала и почти ничего не ела. Мужчины устроены проще. Она всю свою жизнь провела преимущественно среди мужчин и выяснила, что хотя может сражаться не хуже их, мыслит иначе, чем они. Для мужчин казалось неочевидным то, что могло тревожить ее. Они без колебаний отбрасывали сомнения, размышления, чувства. Как Лар Элий: он решил, что Титания нужна ему, и все. Как дать ему понять: это не так просто? Даже сейчас, когда они были вместе в мерцающих водах озера. Даже сейчас, когда их связало нечто более сильное, чем добрососедские обязательства…
Титания все–таки попыталась:
– Всего пару дней назад я готовилась напасть на тебя и твоих людей. День назад я похоронила своего отца и сбежала, чтобы меня не вынудили принять в мужья Клева Лонгина. Кстати, я не выполнила свой долг только потому, что не могла даже представить, что разделю постель с кем–то, кроме тебя.
– Титания… – Лар Элий подошел ближе и опустился рядом с ней на колени. – Хотел бы я сказать, что мечтал, что ты скажешь эти слова, но… у меня как–то не было шансов мечтать о тебе. Ты… удивительная и единственная.
Она почувствовала, что еще немного – и расплачется. Лар Элий произнес свои слова так искренне, что даже невозможно было представить, будто он обманывает. Да и когда он ее обманывал? Всегда оставался честен.
– Это… самые чудесные слова, которые я слышала в жизни.
– Если ты сейчас скажешь, что мечтала услышать их от меня всю свою жизнь… – По его губам скользнула легкая улыбка.
– М–м–м… – Девушка тоже улыбнулась и встала с камня. – Наверное, мечтала. Давай уйдем отсюда. Очень холодно и очень хочется есть.
Забытый на костре кролик сгорел, так что рассчитывать на него не приходилось.
Пока Лар Элий собирал свою одежду, разбросанную по всему берегу, Титания успела одеться.
___
– Я должен завязать тебе глаза.
– Все–таки я права, есть тайный проход.
– Да, есть. – Не стал отрицать очевидное Лар Элий.
– Тогда завязывай мне глаза, и пойдем быстрее, я хочу есть.
Сначала Титания спотыкалась, не видя, куда ступает, но потом расслабилась и доверилась Лару, который уверенно поддерживал ее под локоть и вел куда–то по лесу. Оказалось, что такой способ передвижения очень удобен для того, чтобы погрузиться в размышления. До сих пор, со времени своего побега в ночь, Титания так и не успела как следует обдумать, что же ей делать дальше. Все стало только запутанней. Раньше она просто не включала в список вариантов для рассмотрения возможность того, что ее мечта о Ларе Элии может сбыться. Теперь же, когда она исполнилась, девушка не знала, что с этим делать. То, что Лар Элий фактически заявил, что желает получить ее в жены, не облегчило положение, а еще больше все усложняло. Допустим, римлянин действительно испытывает к ней сильные чувства (каким бы странным ни выглядело его объяснение о внезапном озарении). Как же это ее радует! Титания глубоко вздохнула, пытаясь успокоить внезапно забившееся сердце. Это все хорошо, просто прекрасно, как прекрасно было и то, чем они занимались в озере. Но до этого девушка в первый раз в жизни собственноручно убила человека. Двух человек. И ничего – кроме небольшого приступа тошноты. Что ж, значит, она – хладнокровная убийца, не так уж плохо, если принять во внимание, что ее готовили к этому всю свою жизнь. Кажется, эти слова про «всю свою жизнь» – просто красная нить сегодняшнего вечера.
Неожиданно вместо мягкого ковра хвои под ногами оказался камень, а эхо заметалось вокруг, отражаясь от стен.
– Пещеры! – воскликнула Титания. – Они должны выводить в ваш рудник.
– Гм… – отозвался Лар. – Вообще–то, это тайна, видишь ли.
– Не вижу, но понимаю. Но ведь это так очевидно: если это пещеры, то они ведут в рудник. Можешь развязать мне глаза, я обещаю не запоминать повороты.
– Я верю тебе на слово, но все же предпочту вести тебя за руку.
– Мы можем держаться за руки, даже если я буду идти с открытыми глазами.
– Потерпи немного, – мягко, но настойчиво попросил Лар Элий.
– Как скажешь.
Действительно, идти пришлось недолго, но Титания снова погрузилась в размышления. Искушение – вот название того, что теперь беспокоило ее все сильнее. Искушение, настолько сильное, что мешало думать о чем–либо еще. Ей хотелось забыть обо всем на свете: о своем народе, о Клеве, о готах, о войне, вставшей между ней и Ларом, – и уснуть в его объятиях, положив голову на его плечо. Уснуть – и проснуться утром, когда все проблемы, все неразрешимые и неразрешенные проблемы исчезнут, растворятся, как сны, что приходят на рассвете и не оставляют после себя воспоминаний, лишь смутное ускользающее ощущение. Но как можно поддаться этому искушению? Прийти вместе с Ларом к изображениям его предков, принести клятвы – и стать хозяйкой его дома, его женой. А Клев пусть сам разбирается с тем, что заварил. В поселении римлян, за несокрушимой стеной, под защитой когорты ветеранов – ее ждала бы простая жизнь, простая и безопасная. Но это означает – отринуть все, что является сущностью Титании с ее рождения, по праву крови и по воспитанию. Она – дочь вождя, часть своего народа. И, чтобы там ни полагал Клев, какие бы козни ни строил, девушка чувствовала, что в ответе за своих людей, за их судьбы и жизни. И сейчас она оставила их на волю Клева, в его распоряжении. Кажется, нужно остановиться, отбросить на время тот потрясающий факт, что Лар Элий желает разделить с ней жизнь, собственность и постель, и подумать, как решить проблему с Клевом и с этой глупой войной, в которую он вверг и даков, и римлян. А еще: не стоит забывать о готах.
