В концепции Гегеля каждая категория переживает диалектический процесс, т. е. развертывается через полярные модусы, в специфически свойственном ей конкретно-эмпирическом, эволютивно реализующем конкретность ее спекулятивного смысла. Ареной этого процесса является актуальное сознание человека, которое и воспринимает феноменологию, соответствующую данной категории монады, через посредство ему свойственной категории — актуального становления первой. Здесь действительно, вполне согласно с теорией Гегеля, имеется только одно становящееся, абстрактно-спекулятивное, и последовательная цепь состояний его естества, сначала нисходящая, а затем вновь восходящая. С эзотерической точки зрения этот процесс должно определить как протекающий последовательно на различных ступенях иерархии (т. е. как бы в вертикальной плоскости — сечении метафизического пространства). Однако и этот процесс осложняется органической взаимной сопряженностью категорий, сказывающейся и в их раскрытии. Кроме внутренних бинеров, в феноменологии данной категории имеют также место и бинеры по отношению к ней внешние, связующие отдельные ее этапы с таковыми других категорий.
Параллельно с актуальной конкретизацией каждой категории как таковой протекает процесс ее конкретизации в пневматологическом триединстве. По общему закону трансфинитов, утверждаясь как часть, она утверждается и как все целое. Она внедряется в онтологическое естество монады и, обратно, отражает его в себе. Это есть тоже диалектический процесс, но уже отличный от гегелевского, ибо иерархичность здесь неразрывно сопряжена со всеединством. Категория высшей воли представляет собой первое звено диалектического цикла, но не как первичное, порождающее вторичное и т. д., только как primus inter pares. Иначе говоря, здесь имеет место отношение не как субстанции к ее модусам и не как высшего иерархического состояния к развертывающейся из него нисходящей цепи низших, но только как ведущего к сопутствующим, параллельно сопряженным. Высшей воле присущ prius не по сущности бытия, не по достоинству его конкретного раскрытия и не в силу гносеологической перспективы, а по месту в системе взаимных связей между становящимися категориями. Этим мы и встречаем нижеследующий бинер. — С одной стороны, существует определенная иерархическая преемственная последовательность: монада раскрывается прежде всего в спекулятивном волении, конкретизирующем соответствующие членения мистики и разума и претворяющемся через это в конкретное воление. С другой же стороны, все категории актуализируются параллельно. Первый член этого бинера выражает иерархичность строения системы категорий, а второй — подчиненность ее закону всеединства', во всем же целом он и утверждает ее синархичность.
Итак, пневматалогический диалектический процесс есть не метафизический цикл последовательных эманации и не цепь логических развертываний первичного понятия, а конкретно-спекулятивная сущность органической жизни. Действительно, здесь не происходит ни творчества ех nihil, ни логического обнаружения скрытого смысла из спекулятивной всеобщности. Это есть творческое сопряжение активной потенциально-конкретной субъектное™ с пассивной потенциально-дискретной объектностью, приводящее к рождению актуальной конкретной субъект-объектности. Это есть внедрение духа в материю и возвышение ее иерархического потенциала до духовного мира. Пневматологический процесс не может быть' признан только ноуменальным или только феноменальным; в нем есть и то и другое в органическом сопряжении. Он неизменно остается ноуменально-феноменальным как в его целостном замысле, конечной цели и общей идее механизма осуществления, так и во всех дифференциальных этапах его эволютивно-последовательного свершения. Он двухприроден — и в этом заключается вся его сущность и исходный императив всей его феноме-. нологии. Он есть сущность творчества, есть конкретность всей спекулятивной его идеи, а почему, действительно является таковым и для горнего, и для дольнего. Пневматологический процесс есть сущность, носитель и механизм жизни, есть одновременно и ее дцоркх, и ее jipafyg.
При сравнении между собой пневматологического диалектического процесса с гегелевским нетрудно усмотреть, в чем заключается недоразвитость концепции последнего. В этом именно лежит корень односторонности философии Гегеля и тех печальных последствий, к которым привело в наши дни левое гегельянство. Основная ошибка Гегеля заключается в непонимании истинной природы трансцендентного, по его терминологии — «абстрактно-спекулятивного». Идею Абсолюта он ограничил Арканом XXI, т. е. Трансцендентным Ликом, а неразрывно с ним полярно сопряженный антитезис этого первоверховного бинера, Аркан XXII, т. е. Имманентный Лик, — игнорировал. Говоря языком эзотеризма, Гегель односторонне утверждал идею Отца и вовсе отвергал идею Великой Матери1 — в этом корень всех его заблуждений. Становящееся трансцендентное у Гегеля не включает в себя имманентное, что является результатом предшествующего потенциального трансцендентного космосу диалектического процесса, а благодаря неведению этого процесса в себе (an sich) чуждо — ему и только создает и раскрывается в этом имманентном для себя (fur sich). Естественным неустранимым последствием этого обесценивания космологического достоинства имманентного является игнорирование иррациональной стихии. Отрыв от Великой Матери, утрата благодати Геи, влечет за собой распыление вложенного в человека дара имманентной (пластической) интуиции, т. е. непосредственного внедрения в волны текущей жизни и в дремлющий под их покровом древний хаос. Отрыв от дольнего иссушает и интуицию горнего; Дионис становится чуждым и непонятным, а на все дерзающий Апполон сам для себя незаметно утрачивает свою жизненность. Воление естества замещается волением распорядка, закон формы становится единственно существующим. Так онтология должна неминуемо заместиться логикой, а это мы и видим у Гегеля: его Логика есть Онтология2, а Онтология — Логика.
Из основной ошибки Гегеля вытекает и все дальнейшее. Отрекшись от глубинных веяний Диониса, разум утрачивает и в себе самом протяжение глубины, перестает воспринимать различие уровней иерархии. Индивидуальность, раскрывающаяся в колорите имманентного на трансцендентных творческих лучах, распыляет самобытный смысл, и иерархия монад замещается множеством «модусов» — обнаружений единого — и отличающихся между собой только последствиями свершившихся феноменальных взаимоотношений3. Так, игнорирование онтологической идеи имманентного естественно приводит к прямо противоположному результату — отрицанию иерархичности становящегося в конкретных сознаниях Смысла и утверждению полной их адекватности Всеобщему, т. е. к провозглашению имманентности имманентного трансцендентному4. Именно это лежит в основе всей философии Гегеля: диалектический процесс в человеческом сознании имеет абсолютное значение, так как он адекватен Диалектическому Процессу Абсолютного5. На это чудовищное самообожествление справедливо обрушилась его критика.
Мы находим у Гегеля идею конкретности потенциальной и конкретности актуальной, но самый смысл их иной, чем в эзотерической доктрине. Если для эзотеризма конкретизация есть органическое становление, реализация триединства пневматологических категорий реальности, то для Гегеля это есть лишь процесс логического осознания без сознательного содержания7.' Эзотерический потенциальный диалектический процесс, приводящий к потенциальной конкретности, есть творческое сопряжение трансцендентного и имманентного через взаимное отражение и подчинение по. мосов этого бинера. Здесь и трансцендентное, и имманентное суть полярные онтологические реальности, причем каждая имеет свой самобытный смысл. У Гегеля потенциальный процесс, «логика начала», есть только диалектическое самообнаружение трансцендентного, потенциально предначертывающее путь и процесс в своей актуализации8. Здесь идея имманентного совершенно видоизменяется и делается только характеристикой процессуального состояния трансцендентного9. Равным образом эзотерический актуальный диалектический, процесс, приводящий к актуальной конкретности, есть реализация онтологического бинера: трансцендентное — имманентное в звено абсолютно идеального мира. Здесь взаимно отраженные и соподчиненные полюсы этого бинера актуально органически сопрягаются в конкретном процессе и, не утрачивая каждый самобытного смысла, творчески создают некий высший конкретно-спекулятивный смысл. У Гегеля актуальный процесс, — «логика конца», есть только диалектическое самопознание актуально становящегося Понятия10. Именно поэтому диалектический процесс в сознании человека и принимает значение абсолютного11.
