затем попросила «в аренду, хотя бы пока она и так ходит с нами».
На счёт последнего я не возражал. Рейну был больше по душе меч, как и я предпочитал быть с майром — пока что он был намного слабее, но потенциал бесконечного роста впечатлял перспективами в будущем. Взять хоть обнову с уроном по призракам.
Наконец, усталость взяла своё, и мы устроились ночевать прямо здесь. Вернее, какое сейчас время суток на небе, сказать было сложно. Слишком далеко отсюда оно было…
Один только я до последнего не отрывал глаз от шаманки, которая всё так же зависла в позе лотоса над камнем, в окружении свечей и благовоний.
Когда Тия, наконец, вышла из своей медитации, я всё ещё боролся со сном на посту. Сайна с Рейном спали, а я всё смотрел на девушку и прислушивался на случай появления спектров.
Я будто сам на время погрузился в странную медитацию.
Сколько часов прошло с того момента, как Тия шагнула в терминал..?
Глаза начинали слипаться от усталости. Слишком долго я был без сна, да и день был не из лёгких. Потому, когда в тишине локации раздался знакомый тихий голос, я едва не списал его на галлюцинацию.
Фигура шаманки зашевелилась. Девушка потянулась, разминая затёкшие от неудобного положения мышцы.
— Арк… — тихо позвала она, осторожно вставая на ноги.
Я медленно повернулся к самому неудачливому члену команды.
— Доброе утро, Тия. Долго же ты спала.
— Дольше, чем ты думаешь Арк. Это было долгое, очень долгое путешествие… Знаешь… можно.. — девушка сделала ещё один шаг ко мне и крепко обняла, с проступившими на глазах слезами.
Девушка содрогнулась в рыданиях и обняла меня так сильно, что перехватило дыхание. Тия спрятала лицо и расплакалась, как никогда прежде.
Слишком многое в самой Тие казалось не таким, как прежде. Будто вернулась совершенно другая, незнакомая мне девушка. И в то же время это явно была та самая Тия. Не монстр, не бедствие и не ещё какой-нибудь ужас. Это была моя Тия!
И кажется, я начинаю понимать, почему этот терминал числился среди запретных.
— Всё хорошо, Тия. Теперь ты снова с нами, — я прижал девушку к себе и обнял покрепче.
— Скажи, Арк, зачем я хотела сделать это с собой?
14. Странности, которые и не думают заканчиваться.
— Хотела выжить и стать сильнее, — ответил я единственную известную мне причину. — Тебе удалось?
— Если так, то да.. удалось. Я стала сильнее. Намного сильнее.
Даже голос у неё звучал немного иначе. Как-то чуть медленнее и ещё менее эмоционально, чем раньше.
— В одном из сотен снов меня ранил механизм. Помню. В другом сне меня лишили руки и ноги. Смутно помню. Но тело лишь оболочка для бессмертного духа, заточённого в вечности. Как же я была глупа…
— Сколько времени прошло для тебя? — спросил я, осенённый догадкой.
— Слишком много снов, Арктур. Я помню лишь малую долю. Лишь… твои глаза среди снов, и твоё звёздное имя. Лишь твои глаза, а дальше… пустота.
— Тия… — я не знал, что сказать.
Девушка говорила это так тихо, но с таким непередаваемым букетом эмоций, скрытых за видимым равнодушием... Но слова были путанными и едва ли могли передать то, что творилось у неё внутри.
Я ощутил, как она нежно провела по моему лицу чем-то невидимым, и между нами проявилась третья, невидимая рука. Едва заметная и полупрозрачная, но вполне ощутимая физически.
— Тия…
В чёрных глазах с золотыми зрачками замерцали крохотные янтарные точки. Полупрозрачная рука вдруг подалась дальше, и я ощутил, как голову изнутри сковывает арктический холод.
А затем вдруг открыл глаза в бесконечном потоке застывших среди чернеющих стволов мёртвого леса белых мотыльков. Ни земли, ни неба, лишь идущие из ниоткуда в никуда частицы навеки уснувшего леса. Я завис в воздухе будто сам был одним из замерших точек света вокруг.
Но прежде чем успел что-то понять, мотыльки пришли в движение, принявшись собираться в знакомый образ шаманки.
Где-то вдалеке послышалось пение пересмешника. Искажённое, будто двоящееся эхо птичьего голоса.
Почуяв хозяйку, мёртвый лес оживал. Листва бесшумно затрепетала на несуществующем ветру. Мимо пронеслись смутные силуэты незнакомых людей и существ. Крылатые монстры, разрушенные города и места, которые я не смог бы легко описать.
В этом мире Тия была иной. Её лицо скрывала светящаяся маска, а вампирский плащ, с которым она была в терминале, обратился клубящейся мантией из живого мрака. Призрачная рука обратилась вторым крылом, постоянно меняющим форму, будто она сменяла набор картинок с крылатыми тварями.
Светящийся кусочек хаархуса, серебристое крыло куара, увеличенное — мёртвого пересмешника, дыры в котором заменяли чёрные жилы со светящимися огоньками, и нечто совсем уж неопределённое, вроде прозрачного крыла из плоти муталиска.
— Ты боишься, Арктур? — с любопытством спросило существо в маске. — Тебе страшно? Или может, ты чувствуешь отвращение?
— Ты уже спрашивала меня об этом однажды. Мой ответ не изменился.
— О чём ты думаешь, парень со звёздным именем из полузабытого сна?
— О том, как тебе помочь, — ответил я чистую правду. — Боюсь, мне сложно понять, что ты пережила в терминале. Но ты по-прежнему Тия. Этого достаточно.
Белая маска покрылась трещинами.
— Иногда я была птицей, иногда человеком, иногда — странным существом, которым ты видишь меня сейчас, — тихо сказала она. — А однажды я забрела в мёртвый сад, где всюду были покойники. Я скиталась среди них сто восемь лет. Тогда я жила лишь снами и памятью, что есть и другие сны. И что как минимум в один из них я должна вернуться. Только поэтому я сейчас здесь. Я вырвала у реальности это право.
Подняв руку, я потянулся к девушке. Маска обернулась сонмом светящихся светлячков, которые разлетелись в разные стороны, открывая прекрасное лицо девушки. Странно, но не смотря ни на звериные части тела, ни на жуткие крылья, ни на глаза хищной птицы, я поразился, насколько Тия красива. Странной, необъяснимой потусторонней красотой.
Некогда светлые волосы когда-то окрасились алым, приняв частицу алого слайма, и с тех пор они всегда казались слегка влажными. Теперь же они были чернильно-чёрными. Настолько, будто поглощали сам свет. Милые черты лица, тонкие, поджатые от
