работать со стеклом, как и раньше. Именно он сделал эти линзы.
Оправы выполнил Хадрут. Ему вообще очень понравилась идея и знакомство с новым видом ремесла: в его время никто со стеклом не работал. Особенно старый гном обрадовался, когда выяснилось, что мир оказывается куда четче, чем он привык видеть, стоит посмотреть на него сквозь пару подходящих стекляшек. В работе плохое зрение ему не мешало: он чувствовал металл, его текстуру, температуру, любые примести и всё, что только можно. Ему не было нужды на него смотреть, чтобы с ним работать. Но вот для того, чтобы лучше жить очки стали для древнего гнома настоящей находкой.
Вольный аккуратно надел очки-артефакт и влил в них ману. Краем глаза он заметил, как на оправе едва заметно зажглись гномьи руны. Столь малые, что их и не разглядишь толком, пока они не активируются. Но куда примечательнее стала картина области, по которой им предстоит пройти.
Чтобы разглядеть всё получше он залез на почти трёхкилометровую гору. Погода сейчас хорошая поэтому видимость километров на сто пятьдесят ему обеспечена.
Первыми привлекли внимание красные зоны, куполами накрывшие часть пространства на их пути — искажения. Предыдущие две недели они шли, стараясь обходить те о которых знали, а если случайно забредали в них, то выходили. Для Крюка это были первые недели путешествия с ним по его законам, ему нужно время чтобы привыкнуть к тренировкам в стиле Вольного. Хотя Женя, кажется, не халтурил в его отсутствие, поэтому жалоб во время увеличения нагрузки не поступало.
Следующими областями были зеленые — это аномалии. В местах, где количества какого-либо эфира сильно превышает остальные, пространство может приобретать некоторые новые свойства. Вариантов много начиная с безобидных светящихся огоньков света, заканчивая спонтанно появляющимися молниями, гравитационными ловушками и моровыми ветрами. Тарас сконцентрировался на едва видимых с такого расстояния горах, полностью затянутых тёмно-зеленым, почти чёрным светом — аномалии неимоверной силы.
Неудивительно, ведь она старше самого Райшила. Она так стара, что никаких письменных свидетельств о её возникновении или о том, какой была эта область до её появления нету даже у Ордена Знаний. Место полное странных существ, сочетающих в себе несочетаемые элементы. По большей части — агрессивные, опасные. Кладбище Гор знаменито тем, что забрало жизни многих знаменитых разумных, среди которых хватало тех с чьей силой приходилось считаться даже государствам. Это очень интересный факт, ведь люди послабее, способные кое-как отбиться от мелких обитателей области, имеют неплохие шансы её пересечь.
Сзади послышалась возня, стоны, тягостные кряхтения и тихая ругань. Первым наверх забрался Мрачный Клинок, который помог подняться и товарищу. Оба в итоге растянулись на плоском куске скалы.
— Щас сдохну, — выпалили Крюк, усердно хватая ртом воздух.
— Вы долго поднимались. Через полчаса будем спускаться.
Молодой и неопытный Крюк уже набрал полную грудь воздуха для возмущенного ответа, но тут ему по животу прилетело от товарища, заставив резко согнуться и выпустить воздух. Найдя глазами Мрачного Клинка Крюк напоролся на испепеляющий взгляд.
Глядя на это, Вольный издал короткий смешок и снял очки:
— За проявленную терпимость вам ещё полчаса отдыха сверху.
Крюк со стоном позволил себе снова растянуться на скале, даже не подтянув все ещё свисающие вниз голени. А вот Мрачный Клинок поспешил отползти от края и постелить под себя одеяло — тут всё-таки прохладно. Потом в руках у него появилась фляга и кое-что из его запасов готового к употреблению без готовки, потому что, очевидно, здесь они задерживаться не станут. Вскоре к нему присоединился Крюк, а Вольный, кажется, своё уже съел.
Вообще первую неделю он гнал их как ума лишенных по лесам и болотам, заставляя тренироваться каждый день по многу раз. Причем подгонял их розгами, особо не сдерживаясь. Крюк хотел повторить давнюю ошибку товарища по несчастью и «случайно» сломать столь ненавистный предмет. Благо Жене удалось его отговорить в красках расписав последствия столь необдуманного поступка.
На второй неделе стало немного полегче: то ли попытка сломать Крюка подошла к концу, то ли настроение у Тараса вернулось в норму. С того дня он ни разу не появлялся ни в Первом Ордене, ни в Северном Ветре. Да и сам Женя видел его один раз за это время — когда тот неожиданно появился у него дома. Он в целом никогда не предупреждал о своём визите, чтобы увидеть всё как есть. Благо Женя заблаговременно осознал возможность таких визитов: Тарас стал ему как третий родитель, только не гнушающийся навешать ему тумаков в случае необходимости. Поэтому теперь в квартире у Жени царил мир и порядок, занятия в университете он практически не пропускал, как и постоянные физические тренировки, тренировки чувств и тренировки внимания. В общем мысли о том, чем бы себя занять Женю посещали крайне редко.
Ему самому нравились такие визиты, несмотря на то что Тарас довольно досконально проверял чистоту его квартиры — на этот счёт у него был особый пунктик. Зато потом, как правило, Тарас учил его готовить что-нибудь попутно обсуждая прочитанные ими книги. Такие вечера Женя очень ценил.
Пока Вольный занимался практикой своей техники укрепления тела — товарищи поняли это по подступающего с его стороны холодку — Крюк легонько толкнул друга локтем в бок и, обратив на себя внимание, пару раз качнул головой в сторону третьего члена их группы. Это был уже не первый акт снисхождения за последнюю неделю, и Марк предположил, что настроение их лидера вернулось в норму. Женя же пока не разделял это мнение. Начался немой диалог, вскоре подключивший в себя и жесты.
— Да говорите уже, — отозвался Вольный, не открывая глаз, — или вы думаете я не слышу, как вы там пытаетесь «тихо» спорить?
Оба замерли, как каменные статуи. Женя одарил друга свирепым взглядом и заговорил, понимая, что теперь уже точно нет никакого толку замалчивать тему.
— Это по поводу канала. Точнее о попытке его монетизации.
— Крюк предложил?
— Именно! — без раздумий заложил товарища Женя, заслужив тем самым не добрый взгляд упомянутого.
Тараса такой расклад не удивил: Женя был слишком воодушевлен собственным развитием и для него Долго и Больно был своеобразным дневником и пособием одновременно. Во время подготовки он узнавал много мелочей и подробностей, которых ранее Тарас ему не рассказывал. Необходимость готовить материал так, чтобы человек, работая в одиночку, мог его усваивать, самостоятельно определять правильность выполнения упражнений и отслеживать свой прогресс открывала ранее неизвестные ему подробности. Дивиденды в виде собственного развития для парня были достаточным стимулом продолжить работать над каналом, поэтому других причин он и не искал.
Другое дело Марк. Тарас изначально весьма скептично отнёсся к идее его присоединения к их группе в Дастриусе, но позднее изменил
