Сама не знаю, как так вышло, но почему-то почувствовала, как в груди тугим комком закручивается в спираль какая-то люто-бешеная ярость, смешанная еще с чем-то. На пальцах рук начали потрескивать маленькие электрические разряды.
— Мамуля! Ма-а-а-ам! Ее че-то закоротило!
— Закоротило меня?! — взревела я и молний на руках стало больше. — Сейчас тебя закоротит так, что всю оставшуюся жизнь кривеньким да косеньким будешь!
Стасик с поросячьим визгом рванул за спину своей пышногрудой маман.
— Ее током прям бьет!
— Позови медсестру, придурок! — огрызнулась на него маман.
А я, понимая, что гаденыш сейчас уйдет, сделала единственное, что хорошо умела. Применила бытовое заклинание.
— Аллатрио центригум! — взревела я. — ВЫМЕТАЙТЕСЬ из моей жизни!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Стасик.
— Надо обождать немного в коридоре, сынок, — пробасила Виолетта Глебовна и собралась исполнить свое намерение, двумя пальцами подцепив за ворот кофты Стасика, но просчиталась.
Неотвратимость бытового заклятия была непоколебима! В общем, огрело их метлой, впечатывая в пол.
Вначале даже испугалась, но, приглядевшись, поняла, что и Стасик и его мама вполне себе живы и здоровы. Ну, просто теперь Виолетта Глебовна — жаба, а ее сынок — лягушонок.
Метла же, враз обратившись в обычный соломенный веник, лихо выгнала представителей болотного царства за дверь.
Я облегченно вздохнула.
— Одной проблемой меньше.
— И одной больше… — раздался над ухом ехидный голос зайца, а я, заметив, что он здесь, со мной, ужасно обрадовалась.
— Как ты тут оказался?! — произнесла я, глядя, как ушастый носится вначале по палате, а затем закрывает двери палаты на неизвестно откуда взявшийся тяжелый амбарный замок.
С той стороны тут же заломились внутрь.
— Что происходит?! Эй! Откройте!
— Мы им не откроем, — хмыкнул заяц. — Нам вообще домой пора…
— Домой? Я снова увижу Нику?! — обрадовалась я.
— А че, ты тут собралась оставаться?
Я завопила, что нет, не хочу.
— Ну вот и отлично. Это просто подарок. От богини тебе был. Ну, чтобы ты, наконец, разобралась с этими двумя жабокрысами-упырями, выпившими всю твою кровь. И если ты не хочешь их пытать дальше, к примеру, сделав лягушачий фарш и после котлеты…
Из-под кровати раздалось судорожное протестное кваканье.
— Не надо фарш. Я домой хочу. К Ксэндру… И… У меня сегодня свадьба вообще-то.
— Ну вот я о том же… Так что, ты не против же тут помереть окончательно, дабы разрушить связь между твоей душой и этим телом?
Умирать было страшновато, но я покачала головой. Здесь мой путь был был завершен…
— Отлично! Давай на раз-два-три?
Я морально даже подготовиться не успела. Ну, то есть, всю жизнь перед глазами пронести или представить свет в конце тоннеля… В лапах у зайца появилась огромная коса с ручкой в виде золотой морковки, он замахнулся, что-то шмякнуло, звынькнуло и…
И я оказалась в каком-то странном и темном месте…
Сказать, что я испугалась — ничего не сказать! Еще бы! Планировала вернуться к Нике, а попала на тот свет!
Но мой испуг был недолгим. Я всего лишь-то и успела, что проклянуть зайца, Виолетту Глебовну и ее сына…
В темноте вдруг раздался уже знакомый мне голос богини Любви, громыхнувший, словно раскат весеннего первого грома.
— Ну че! Получили недородственнички? Доквакались? Аха-ха!
— Получили, — с немного печальным вздохом признала я.
— Отлично! Кстати, твое единственное заклинание в сочетании с магией нисце убойно работает. Знаешь, эдакий шедевр примитивизма… — богиня снова захохотала, а я поежилась.
Тут, в этой темноте, было немного прохладно.
— П-простите, а я назад попаду? К Нике.
— А че? Соскучилась уже, зазнобушка.
— Соскучилась…
— Да не ссы! Тут это… Поболтать с тобой кое-кто хотел. Поэтому я тебя в это место для свиданий и привела. Тут пока темновато, но я ща магических крабиков зажгу и…
Вспыхнул свет. Крабики в огромном количестве имелись. Светящиеся, кстати. А еще имелся стол и два стула. На столе — чашки с чайком и печешки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А я где?
— В переговорной между Адом и Раем.
— А-а-а… Ясно.
— Мило тут, да?
— Уютно, — не смогла не признать я.
— Мне тоже вот очень нравится… Ну, оставляю вас наедине, в общем… Наслаждайтесь общением!
Ну вот. Сказала богинюшка и пропала.
— А с кем?! — только и успела задать я вопрос мирозданию.
— Со мной… — внезапно услышала я голос странно похожий на свой собственный, а после и вовсе увидела свое отражение.
Разве что только у этой девушки был более печальный и серьезный взгляд.
— Ты ведь Ива? — догадалась я. — Та самая Ива Фокс?
Моя близняшка кивнула головой.
— Да. Ты заняла мое тело, после того, как я умерла.
— Расскажешь, как все случилось с тобой? И… Ты не хочешь вернуться?
Она засмеялась, а напряжение между нами тут же пропало.
— Нет. Увы, для меня это невозможно. Но, знаешь, я очень хочу, чтобы ты жила дальше и была счастлива. А еще мне нужно передать кое-что для леди Визар. Знаешь, она ведь заменила мне мать…
Вместе мы устроились за столиком, где принялись пить чай. Все то, что рассказала мне о произошедшем Ива оказалось тем же, что я уже слышала от генерала Ники. Ива всегда стремилась к учебе, и очень любила леди Визар. Женщина потакала всем ее слабостям и нанимала учителей, которые помогали осваивать ей магию.
— Мои стремления и желания меня погубили, — печально призналась она. — Хотя, всему виной были Яруш и Изольда. Я знала, что Иза всегда завидовала мне… Я предлагала ей учиться вместе, но она отказалась, сказав, что всего достигнет сама, а меня ждет ужасная кара. Я не верила ей… А зря.
— Я сочувствую, что все так вышло… — вздохнула я. — Ты сказала, что ты хочешь что-то передать леди Визар?
— Да… Я бы хотела передать ей это письмо… Богиня Любви позволила сделать мне это… Поэтому когда ты очнешься, то оно будет при тебе. Пожалуйста, исполни мою просьбу.
Девушка протянула мне сложенный вчетверо листок, а я кивнула.
— Конечно же.
— И, знаешь еще что… — она посмотрела на меня с улыбкой. — Пожалуйста, будь счастлива!
Глава 24
Когда я очнулась, то увидела рядом с собой взволнованное лицо генерала Ники. Если честно, то никогда прежде я не видела его таким… Бледным, потерянным каким-то.
— Ты пришла в себя! — облегченно выдохнул он, притягивая меня к себе. — Боги, как же я волновался!
Мужчина стал целовать мои щеки, губы, шею… Так, будто бы пытался убедиться в том, что я здесь, я существую, и никуда больше не пропаду.
В груди от этой нежности гулко стучало сердце, и я старалась отвечать неловкими и робкими поцелуями в ответ, которые с каждой минутой все больше обретали более свободную форму.
Наверное, мы бы так и целовались бы до бесконечности, если бы не покашливание Евы Гарпули.
— Вообще-то свадьбы еще не было… — пробасила она, вновь напомнив мне Виолетту Глебовну.
— Ее могло бы и не быть, если бы Женя не вернулась!
— Женя… Ты все ей рассказал? — спросила я у Ксэндра, чуть отстраняясь.
— Рассказал! — хмыкнула Ева. — А еще мне тут заяц ушастый, который вроде призрака, сказал, что у меня есть ужасная копия-двойник в другом мире!
Я смущенно кашлянула.
— Ну, вообще-то уже нету.
— Ты что, убила ее?! — удивился Ника.
— Просто превратила в жабу. Что я, зверь какой-то что ли.
Мужчина усмехнулся, покачав головой, а его мама как-то слишком довольно улыбнулась.
— Если там была моя негативная копия, то представляю, сколько крови она тебе, девочка, выпила… — сказала Ева Гарпуля.
— Ну-у-у-у….
— Не нукай. Я прекрасно знаю все то плохое, что есть во мне. У каждого человека внутри есть и злоба, и зависть, и другие пороки. Просто кто-то борется с ними, а кто-то пускает все на самотек, считая, что весь мир должен ковриком расстелиться у их ног.
