«Синие воротнички» со складов компании не раз, брызгая слюной, кидали в лицо Максимусу и его коллегам из офиса обвинения в крысятничес-тве. Но Максимус только усмехался в ответ. По сравнению с другим контрактом, который он уже неоднократно отвергал, всё это выглядело жалкой мелочью. По сравнению с другой сделкой.
Дьявол откатов не берёт. Ад на комиссионные не согласен. У менеджеров греха и падения есть только один бонус, одна система мотивации – твоя вечная душа, целиком, со всеми её трансцендентальными потрохами.
Просто продолжай делать это, – говорил Мак-симус сам себе, – работай. Не думая об успехе или поражении, не ожидая наград.
К тому же, какая это работа?
Максимус понимал, что он ничего не делает. Ничего не создаёт и не изменяет. По крайней мере, в мире реальных вещей. От всех его манипуляций с клавиатурой во Вселенной не становится больше ни на одну жалкую упаковку замороженной крабовой палочки. Эту крабовую палочку могут слепить только руки китайских женщин, получающих за свою работу по доллару в час. Хотя нет. Гораздо меньше.
Максимус получал своё содержание в другом порядке цифр. За то, что он просто вперял глаза в монитор и иногда бросал пальцы на клавиатуру, как будто играя в компьютерную игру, не выходя из вполне комфортного помещения, не поднимая со стула своей растущей задницы. Так это выглядело бы в глазах китайских женщин, сгорбленных у контейнера, или грузчиков на складе, день-деньской таскающих заиндевевшие короба.
Максимус, как и миллионы ему подобных, совершал священнодействия в мире Информации. Но так, и только так, в мире теперь создаётся прибавочная стоимость. Ведь цена крабовой палочки, слепленной из отходов рыбной продукции, химических добавок и прочего дерьма, почти не отличается от цены исходного сырья, того же дерьма. И только проведя изделие через все круги информационного ада, от таможни страны экспорта к таможне страны импорта, через ветеринарную статистику, маркетинговые анализы, системы мотивации своих и чужих сотрудников, можно получить то же самое дерьмо уже как товар на полке супермаркета, с ценой, в разы отличающейся от его первоначальной дерьмовой себестоимости.
Поэтому Максимус не думал, что ест свой бездрожжевой диетический хлеб даром. К тому же он знал, какую сам платит цену. Максимус давно понял, что ему платят не за работу – как таковой работы всё же нет. Ему платят за аренду его индивидуального сознания, за то, что он превращается в чип, встроенный в системный блок обработки коммерческой информации.
Семипятницкий вспоминал сюжет фильма, где красавчик Киану Ривз предоставлял свой мозг для контрабанды пиратских программ. Какие-то деятели, чтобы избежать уплаты таможенных пошлин, загружали программу в голову Ривза и переправляли его через бугор, где другие деятели сгружали программу. Фантастика. Но офисный служащий живёт в ещё большем кошмаре: его мозг не просто чип, где хранится информация. Это действующий процессор, где она постоянно обрабатывается. Так что курьерская миссия героя из антиутопии представляется плёвым делом по сравнению с ежедневной мукой м.с.з.
Ест ли он, спит ли, идёт ли по улице, смотрит сериалы или трахает свою подругу – процессор гудит, работает. Отслеживает состояние системы. Вносит корректировки. Разбуди м.с.з. среди ночи, и он ответит, сколько контейнеров должны на этой неделе выгрузиться в транзитном порту, какие документы нужно готовить на лицензию, чего не хватает для открытия аккредитива.
Глупый хозяин бизнеса тоже постоянно об этом думает. Умный хозяин бизнеса, даже подписывая годовой контракт с ключевым клиентом, думает о том, как сегодня вечером новая гламурная блядь будет брать у него в рот. Ему незачем осознавать детали. Все необходимые программы загружены в мозги специально нанятых для этой цели м.с.з. Они называют это – «делегировать полномочия».
В самом деле, очень удобно. Процессор «м.с.з.-IV», нового поколения, сам приходит, сам включается, сам подсоединяет себя к другим процессорам, сам отключается, сам осуществляет собственное обслуживание в свободное от операций время, а полностью исчерпав свой ресурс, сам удаляет себя из системного блока. Идеальный девайс!
Нужно только беречь его от вирусов.
Потому что, кроме правильных журналов, книг и телепередач, которые снабжают процессоры полезной информацией о том, как поддерживать себя в рабочем состоянии, повышать свою производительность и в чём находить стимулы для своего труда, нет-нет да и появляются опасные скрипты. И вот уже процессор начинает размышлять о себе, о Сервере, Провайдере и прочих материях, которые должны быть доступны только Системному Администратору.
Но для таких случаев есть служба безопасности, институт семейных ценностей и Священный Синде-рион.
Всё понимал Максимус, но ничего не мог изменить. Он только позволил себе одну хитрость: пользуясь преимуществами многозадачности своей индивидуальной операционной системы, он запускал одновременно несколько программ, часть из которых занималась оплачиваемыми операциями, а другие, или хотя бы одна, параллельно медитировали на запрещённые темы.
Всё нормально, если вовремя сворачивать опасные окна.
Максимус уже более или менее разобрался с хазарским вопросом. Но изучение истории каганата поставило перед его пытливым разумом другую фундаментальную проблему: элиты, способы их вербовки и легитимации. Он написал бы эссе и на эту тему, но от лишнего труда спас новый виртуальный знакомый, Hakan, у которого Семипятницкий нашёл пространное крео, ответившее на все его вопросы о тайнах элит.
Это крео было так сродни собственным мыслям Максимуса, что иногда ему казалось, он сам его написал.
Может, так оно и было.
«Магия эльфов и железные яйца
С тех пор как Ясон отправился за Золотым руном, а Робинзон Крузо провел множество лет на необитаемом острове, все возможные сюжеты многократно повторены в мировой литературе. И даже этот сюжет – сюжет повторения сюжетов – уже использован гениальным библиотекарем Хорхе Луисом Борхесом.
В третьем тысячелетии от Рождества Христова у нас больше нет тем, нет героев, нет сюжетов. Все, что мы можем, – это писать о написанном и писать о том, что написано о написанном. В наших книгах больше нет людей, вещей и мест. Мы пишем книги о книгах.
Но сами книги становятся героями, сюжетами, местами и вещами. Нас больше не интересует критика. Когда-то и кем-то составленные, древние и современные, тексты входят в нашу реальность, и мы можем только гадать – где вымысел более удачен, где ткань реальности плотнее, какой из романов более настоящий: по ту или по эту сторону монитора.
И где сейчас находимся мы.
Из фэнтези я могу читать, пожалуй, только Терри Пратчета. Кажется, он из Англии. На задней обложке помещают фотографию автора в окружении рисунков его героев: эдакий смешной бородатый малый. Если верить предисловиям, уже лет десять как он оставил работу в офисе и полностью посвятил себя сочинению фантастических романов о придуманном им самим Плоском Мире.
В отличие от нашего мира, об устройстве которого существует немало теорий, с Плоским Миром все гораздо яснее. Плоский Мир представляет собой Диск, который покоится на спинах Четырёх Слонов, которые, в свою очередь, стоят на Космической Черепахе А-Туин. Самый грязный и густонаселённый город Диска носит имя Анк-Морпорк. Диск населяют вперемежку с людьми гномы, тролли, эльфы, оборотни и ещё куча всяких традиционных для фэн-тези персонажей.
Есть писатели, которые якобы повествуют об окружающей нас реальности, но, в действительности, создают совершенно иной мир. Мир, в котором золушки неизбежно выходят замуж за принцев, где умные и благородные сыщики разоблачают преступников, а целомудренная фотомодель Мария всю жизнь ждет благородного биржевого брокера Хуана.
Терри Пратчет создаёт якобы совершенно иной мир, плавающий на черепахе, но в действительности повествует о нашей действительности. В его Анк-Морпорке (Нью-Йорк, конечно) процветает «видизм» (расизм) и гномы ненавидят троллей, имея полную взаимность в чувствах к ним троллей. Золушки здесь НЕ выходят замуж за принцев, хоть и даётся это им не просто, скромные портняжки не становятся в одночасье преуспевающими бизнесменами, а так и остаются – скромными портняжками, члены гильдии убийц имеют право безнаказанно лишать жизни всякого, на которого получают заказ (если только вовремя платят членские взносы), а те, на кого заказов не поступает, дисциплинированно платят специальный налог в пользу гильдии убийц за то, что их пока НЕ убивают. Поэтому Терри Прат-чет не более фантастичен, чем Салтыков-Щедрин с его городом Глуповом и медведями на воеводствах.
Очередная повесть Терри, «Дамы и Господа», повествует о попытке вторжения из параллельной реальности в провинциальное местечко Плоского Мира сказочных эльфов. Причем эльфы оказываются не теми сказочными милашками, которыми мы привыкли их считать. Они жестоки и кровожадны, властолюбивы, завистливы, корыстны и бессердечны. И вовсе не красивы.
