— Уймись! — кринкул Арефей.
Он оттолкнул Гаврула, присел рядом с Тласом, хватил его за голову.
— Слышь, Гаврул? — дрожащим голосом проговорил Арефей. — Не дышит он. Помер, кажись.
***
Деревенских тихо хоронили. Придёт семья покойника, положит его в землю, поплачет немного да дальше по своим делам идёт. Хоронили всегда рано утром, до того, как начнутся работы в полях да занятия в школе.
Хоронить Тласа почти никто не пришёл.
Арефей стоял возле могилы, которую закапывали мужики, молчал. Из сиротского дома пришли ещё Антир с Игнаром, а больше никто. Так они и стояли в тишине, только лопаты о землю звякали, да тихо причитали плаксивыми голосами старушки, зачем-то пришедшие.
— Мальчонка совсем ещё ж!
— Да какой ж малой ещё был-то!
— Да как же это так!
Арефей едва держался, чтобы не обернуться к ним да не закричать во всю глотку, чтобы замолкли дуры старые.
Могилу зарыли. Мужики, закинув лопаты на плечо, зашагали к полям. Бабки тоже быстро куда-то делись. Остались у могилы Арефей да братья.
— Пойдём, Арефей. — Антир хлопнул его по плечу и добавил: — Хворой он был. Вот и всё.
И то же самое Антир повторил, когда вечером того же дня уже все шестеро сидели в землянке.
— Ну он ж хворой был. Он, может, и так бы помер, даже если б не пошли вы с Гаврулом к нему.
Арефей выдохнул протяжно, посмотрел на Антира сердито.
— Ты не слыхал, что я рассказывал, нет? Нормальный он был сначала. А потом вдруг… вот это вот случилось.
— Ну, испужался он вас, понятное дело. — Антир пожал плечами. — Так он ж мог от чего угодно перепугаться да помереть же.
— Ты не понимаешь?! — закричал Арефей. — Аль прикидываешься?! Его не били никогда до этого? Не пугали? Не грозили ничем? Или ты, может, забыл, какие слова он перед смертью кричал?!
Сидевшая возле него Дарилина погладила Арефея по руке, прошептала ему, чтоб не горячился так.
Антир молчал, только плечами пожал ещё раз.
— Ну, чего молчишь-то?! — не унимался Арефей.
— Да помню я, чего он говорил вам, — проговорил Антир. — Наверное, прав ты.
Молчание воцарилось на секунду в землянке. Сегодня всем не до учёбы было.
— Ну и чего это всё значит? — тихо спросил Рафнут. — Про что Тлас говорил-то? Куда он ввязался?
Арефей помолчал, поскрёб подбородок. Заиграли желваки на его лице.
— Ну, получается, что не сам он всё это делал. Как и тёзка твой, — наконец ответил он.
— Оно понятно. — Рафнут кивнул. — Вы ж с Гаврулом как раз и хотели узнать, кто их надоумил.
— Ага, — сказал Арефей и помолчал опять. — Только вот они не сказали ни слова. Хоть и угрожали им, и били…
— Ты чего мне всё это по новой пересказываешь-то? — недовольно сказал Рафнут. — Слышали мы всё это. Дальше-то чего?
Арефей набрал воздуха в грудь, подержал чуть, а потом шумно выдохнул и затараторил:
— А то, что стоит за всем этим большой кто-то. Кого они оба боялись пуще, чем если б их мы с Гаврулом побили. Тёзку твоего до полусмерти избили, а он ни слова не сказал. А Тлас же от страха помер, получается. Так сильно он боялся раскрыть того, кто его надоумил подлянку нам сделать.
Снова тишина землянку наполнила. У всех в глазах один и тот же вопрос был, но вслух его только Антир решился сказать:
— Это кто ж он такой, большой-то этот?
— А кто у нас большие-то здесь? Кому не нравится, что читать и писать мы учимся. Господин учитель да господин глава.
— Да ты чего?! — вдруг взвизгнула Дарилна. — Да быть такого не может! Да госоподин учитель же!.. Да он же!..
Арефей обнял её, к себе прижал.
— Да не боись. Слышь, Дарилин? Не боись. Мы и пострашнее их видали.
— Да нет! — не унималась Дарилна. — Да быть не может же!
— Постой-ка! — вдруг вскрикнул Даврат. — Это кого пострашнее вы видали?
Арефей аж Дарилину отпустил. Прикусил губу, глянул на братьев украдкой.
— Да как-то вызвали нас троих к господину в главе в кабинет, — неуверенно начал Арефей. — А там дядька из знатных сидел.
— Ага! — встрял Антир. — Разодетый весь такой! Костюм весь в рунах разных.
— И чего было? — вдруг осипнув, спросил Даврат.
— Ничего, — сказал Арефей да хохотнул нервно. — В школу знати нам лазить он запретил. Сказал, что коль ещё раз нас там увидят — убьют сразу.
— Мы потому и не лезем туда больше, — добавил Антир.
— И вы нам ничего не
