Слова Ториса меня озадачили и кислая тирада с описанием всех прелестей службы во дворце застряла в горле.
И в самом деле, выбор у Ториса был не велик. Чем старше становился баронет, тем больше от него требовал родитель. Да и эта история про дядьку… Неужели у знатных так все и происходит — родился вторым или третьим и всю жизнь побираешься со стола старшего?
— Хорошо! А я-то тут причем? Чего ко мне Марвин прицепился?!
Торис только махнул рукой.
— Марвин не доверяет людям. И особенно не доверяет магам после того, как отец потратил целое состояние в попытках вылечить дядю Роя… А ты…
— Что я?! Я что, лжец какой или проходимец?! Или проблема в том, что я был нищим бродягой, пока меня не взял в ученики Осиор?! — вспылил я.
— А ты мой единственный друг, — выдавил Торис.
Я осекся, и вдруг мне все стало ясно и понятно. И почему барон Варнал звал меня в свою свиту, и откуда это внимание со стороны Марвина. Они оба любили Ториса, пусть он был временами высокомерным и задиристым. А значит, хотели убедиться, что человек, с которым он проводит в столице все свободное время — а мы на самом деле много вместе гуляли, пили и даже на конюшнях старались держаться вместе — не втянет его в какую-нибудь мутную историю.
— Мне надо собираться, меня в городе отец ждет, — сказал торопливо Торис. — Давай позже поговорим.
Ушел я из дома барона Варнала совершенно обескураженным. Единственный друг? Это было странно, так как Торис частенько появлялся вместе с отцом на различных мероприятиях при дворе, общался с другими вельможами, ездил на конные прогулки. Вот, на неделе кто-то из графов устраивал охоту — в это время года ходили на кабана, волка и лисицу. Достойная добыча для молодых, что предпочитали яркие и уважаемые трофеи, а что может быть лучше шкуры хищника или клыков старого секача? А потом мне вспомнилась императорская охота в прошлом году. Как Торис, улизнув из лагеря, потащил меня к ручью, как мы ели, пили и валялись на траве, а сам баронет вовсе не рвался в высшее общество, предпочитая оному мою скромную компанию.
У Ториса было много недостатков. Он неумело распоряжался деньгами, временами грубил слугам и был задиристым на людях, но вот в лживости я его обвинить не мог — скорее в заносчивости. Как и все Варналы, он был упрямцем, который сначала делает, а потом уже думает. И если Торис сказал, что я его единственный друг, наверное, так оно и есть.
Что ж, это многое объясняет.
Следующие дни прошли относительно спокойно. Я занимался с госпожой Виолой, несколько раз встречался в Башне и с господином Неро, который при виде моей фигуры неизменно расплывался в теплой отеческой улыбке. Мне нравилось внимание друга моего наставника — в противовес Осиору, Неро был чуть щеголеват, но без пошлости, скорее я бы назвал это утонченностью. Высок, хорош собой, даже по Башне, когда никто вроде бы и не видит, он передвигался почти величественно. Если бы не истигаторский плащ с черным трезубцем на красной ткани, я бы подумал, что в обитель шамоградских магов заглянул кто-то из вельмож, причем не меньше графа, а то и герцога. И этот прекрасный человек всегда справлялся моими делами, а при упоминании занятий с госпожой архимагом или грядущими испытаниями на пояс мага, только хитро подмигивал, мол, все у меня будет хорошо и если потребуется, он мне поможет.
Присутствие Неро в Башне давало мне ощущение покоя. Конечно, это не распростертая над моей головой длань того самого Осиора-истигатора, но друзья у моего учителя были ему под стать. Возможно, и мне стоит озаботиться подобными знакомствами? Насколько я знал, учитель познакомился с Неро и Виолой еще во времена своего ученичества — десятки лет назад. Тогда все трое были простыми жетонными и поясными магами, пусть и подающими большие надежды. Может, и мне стоит поискать подобных знакомцев?
Ронни? При всей его зависимости от азартных игр — а в последние недели молодой магик стал поигрывать и в кости — он уже был магом Охраны, то есть по внутренней градации магов, по силе на голову выше меня. Карс тоже неплохой целитель, но вот сумеет ли он сдать экзамен на пояс в этом или следующем году? Ни о ком из пятерки знакомых мне магов не отзывались, как о потенциальном владельце плаща — сейчас кроме меня в Башне вовсе не было учеников архимагов или магов плаща, а именно они в первую очередь брали наставничество над талантливым молодняком. Мол, лучшие должны учиться у лучших. Тогда мне стоит обратить внимание на знать? Торис был третьим сыном, Марвин — сам себе на уме, да и старше он меня на десяток лет, у него уже совсем другие заботы. А прочие вельможи видели во мне только мантию с жетоном на груди — почти что обслугу, просто в форме гвардии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Отавия», — шевельнулось в голове имя принцессы, но я лишь отмахнулся от этой безумной мысли.
Стать другом принцессы?! Сейчас же! Разбежались и прыгнули! При всей близости «к телу» венценосной особы, я мог рассчитывать лишь на статус верного пса-охранника, что по команде взбалмошной девицы будет прыгать для нее через обруч как те дрессированные собачонки из бродячих цирков.
В одну из ночей мне приснился Эдриас.
Мертвый маг выглядел как обычно — вполне себе живым и здоровым, если бы не пустота, что простиралась во все стороны от места нашей встречи. Не знаю, что это было за место, но выглядело оно странно: будто темно-серый кисель переливался в огромном котле, а я находился в самом его центре.
— Что это за место? — спросил я мага.
— Бездна, — ответил Эдриас. — Изнанка мироздания, великая пустота, Полог Смерти. У этого места тысячи имен.
— Мы сейчас… На самом деле здесь? — уточнил я, зябко потирая плечи.
Бездна выглядела неуютно.
— И да, и нет, — философски ответил Эдриас. — Бездна всегда рядом с тобой, просто ты не способен ее разглядеть. Вот и все.
— Зачем ты пришел? — спросил я прямо.
— А ты не понимаешь, Рей? — удивленно вскинул брови маг.
— Нет, не понимаю, — ответил я. — Ты говорил, что будешь помогать, направлять меня, но когда мы говорили в последний раз?..
— Ты волнуешься, что я отберу у тебя то, что подарил? — улыбнулся мертвый колдун. — Право же, парень, это ты зря! Я просто хотел тебя предостеречь.
— От чего же?
Колдун прошелся по пустоте, будто бы это была просто огромная комната, после чего развернулся и заявил:
— Тебе не кажется, что все складывается для тебя слишком… Просто?
— Что это значит?
— Это значит, что ты находишься в эпицентре бури, мальчик. Я не могу с тобой говорить, но время от времени я могу слышать твоими ушами и видеть, причем то, что ты даже не хочешь замечать.
— Что за буря? — продолжал спрашивать я.
— Буря событий, мой юный друг. Буря событий.
Сейчас маг смотрел куда-то в сторону, будто бы вспоминая что-то. Но длилось это недолго. Эдриас тряхнул головой.
— Но ведь все спокойно, — ответил я. — Как я могу быть в центре бури?
Маг усмехнулся, и только сказал:
— Давай покажу.
В следующий момент Эдриас взмахнул рукой, и окружающее нас пространство пришло в движение. Будто бы мы стремительно летели навстречу новой неизвестности. Но вот, я увидел под ногами голубую гладь и какие-то белые линии, в которых внезапно для себя я узнал облака.
— Так выглядит мир с высоты намного большей, чем может подняться любая из птиц, — сказал маг. — Что ты видишь?
— Океан, — ответил я. — И облака, наверное, это облака.
— Правильно, — кивнул маг. — А теперь смотри, как на самом деле рождается шторм.
Маг сделал движение рукой и линии облаков, гонимые ветрами, стали закручиваться в тугую спираль, что росла и пухла во все стороны. В итоге уже через минуту я смотрел на огромную воронку, что лениво вращалась над морем.
— Это — глаз бури, мальчик. Здесь тихо и спокойно, — сказал маг, указывая на самый центр воронки, — но сделай хоть шаг в сторону, и тебя разорвет на части.
— Что ты хочешь сказать? — спросил я.
— События, Рей, события. Ты находишься в самом центре бури и видишь лишь ее стены, где-то далеко от тебя. Пока ты держишь равновесие, умудряешься не вступать в конфликты с бурей, а значит ты в безопасности. Но скоро тебе придется выбирать направление, в котором ты двинешься. И тогда тебя начнет рвать на части.
