- Что же выходит... наши предки прилетели на Землю? - сказала я, не веря своим ушам.
- Вполне возможно, - без тени сомнения сказала Марта. - И у нас с вами, дорогая, даже сохранилась память предков.
Бредила она или издевалась надо мной?
- Разве вы никогда не ощущали во сне состояния невесомости, разве не парили в воздухе без всяких мускульных усилий? Откуда эта память предков? Ведь мы произошли не от птиц... скорее мы произошли от тех, кто летал уже в космосе, ощутив незабываемое чувство невесомости, передающееся в виде воспоминания даже потомкам...
- Потомки... марсиан? - сказала я, стараясь вернуть насмешливый тон. - Что же, наши предки были высланы с Марса и не посмели вернуться?
- Кто вам сказал, что они были с Марса? Между Марсом и Юпитером была еще одна планета. От нее остались лишь обломки, расположившиеся теперь кольцом астероидов. Она взорвалась миллионы лет назад, эта планета Фаэтон... Как раз тогда на Земле внезапно появился человек...
- ...обладая шестым чувством фаэтов?
- Почему не предположить, моя дорогая, что наши предки не сотрясали воздух для того, чтобы передавать звуками свои мысли? Они просто и естественно читали мысли друг друга, как это способны и сейчас делать... влюбленные или близкие друг другу.
- Как же они лгали, как скрывали что-нибудь, как шпионили?
- А им это требовалось? Впрочем, кто знает, почему взорвался Фаэтон? Может быть, цивилизация фаэтов, выходя в космос, познала и атомную энергию, дошла до своего естественного конца, до... ядерных войн, в результате которых взорвались все океаны планеты, содержащие, как известно, самое опасное ядерное горючее - водород.
Я передернула плечами, как от озноба. Гибель цивилизаций космоса. О них когда-то говорил Буров, считая это столь же редким и исключительным, как самоубийство людей.
Что-то возмутилось во мне. Я уже слышала это, нет... читала! Но где? Где? Вспомнила!
- Зачем вы пересказываете мне содержание фантастического романа? Сказки!
- Фантастика - отражение действительности! "Сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок", - заплетающимся языком закончила Марта.
Она снова впала в сомнамбулическое состояние. Должно быть, подошел срок связи. Я поймала себя на том, что с волнением смотрю на нее. Я уже не иронизировала, я, кажется, всерьез верила и в телепатическую связь, и в унаследованное от несчастных предков вместе с неиспользуемым мозгом шестое, телепатическое, чувство.
Затрещала пишущая машинка. Марта раскачивалась из стороны в сторону и бойко печатала с закрытыми глазами. Я была уверена, что в этот миг кто-то, сидящий в сером офисе за залитым чернилами столом, печатает те же самые строчки.
От дымящейся сигареты Марты или от выпитого вина кружилась голова и даже слегка подташнивало, как при беременности.
Марта резким движением переводила каретку.
У меня перед глазами плыли дымные круги. Сигарета Марты лежала прямо на дымящейся бумаге.
Я не могла двинуть ни руками, ни ногами, словно усыпленная на расстоянии...
Марта кончила писать.
Вдруг до моего затуманенного сознания дошло, что она должна ведь проверить мое кошмарное видение...
Дедушка! Что с ним? Как я могла говорить о внушенных рисунках и звездных предках, когда дедушка, быть может, умер?!
Вцепившись в ручки кресла, подавшись вся вперед, я смотрела на Марту. Она с трудом раскрыла глаза.
- Что? Что? - спросила я хрипло.
- Не знаю... Ничего не знаю, - устало сказала она. - Я только писала... Обмякнув, она вдруг сползла с кресла на ковер.
Только сейчас я пересилила себя, опустилась на колени и стала приводить ее в чувство. Когда я давала ей воды, зубы ее стучали о край стакана. С трудом я подняла ее и отвела в спальню, уложила в не прибранную с ночи постель, положила на голову мокрое полотенце. Потом вернулась в гостиную, открыла окно. Оттуда вместе с морозным воздухом ворвались клубы пара. Нужно было выветрить запах сигарет Марты.
В моей спальне жалобно пищал Рой. Я хотела броситься к нему, но увидела пишущую машинку с напечатанной страницей.
Рой надрывался. Я не могла пойти к нему, я читала:
"Мистер Кир Сэхевс, русский князь Кирилл Шаховской, скончался в своей квартире два часа назад, завещав внучке выполнить его последнюю волю. Во имя идей, которым служил до последнего вздоха, он приказал ей, находящейся на посту, совершить подвиг до конца, ибо именно сейчас, в обострившихся условиях надвигающегося ледникового периода, будет сломлено последнее сопротивление коммунистов и великий русский народ-богоносец будет возвращен на свой исторический путь..."
Строки плыли перед глазами. Рой кричал.
Выглянула Марта с завязанной полотенцем головой.
- Неужели вы не слышите? - слезливо спросила она.
- Я пойду... я пойду теперь к Бурову, - мрачно сказала я и пошла к Рою".
Глава четвертая
ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД
"Мой "кадиллак", как условлено, стоял перед баром "Белый карлик".
Босс сказал, что я должен участвовать в щекотливой операции Билла просто как журналист. Репортер ведь на все должен идти!..
Билл был из тех отчаянных парней, которые держат в страхе целые районы Чикаго или Нью-Йорка, навязывая испуганным клиентам свою "отеческую заботу", и если попадают в тюрьму, то лишь за неуплату налога со своих туманных доходов. Он гордился тем, что среди убитых им в перестрелках людей не было ни одного полисмена. Надо думать, что полиция отвечала ему столь же гуманным отношением, ибо к полученным им ножевым и огнестрельным ранам она отношения не имела.
Это был огромного роста сутулый детина, чем-то напоминавший чисто выбритую гориллу. Вместо левой руки у него был протез с железным крючком, который был очень опасен в драке, заменяя стилет. Но сейчас Билл уже не пользовался им, как в юности, а мирно и величаво восседал в своем фешенебельном офисе в Даун-тауне, где помещалась его Ассоциация безопасности, решительно навязывая свои услуги частной охраны магазинов и фирм от... молодчиков, получавших задание от него же самого или от его конкурентов. Охрана эта, конечно, оплачивалась по очень высоким ценам, устанавливаемым самим Биллом. Ныне гориллообразный и респектабельный Билл сидел перед аппаратурой диспетчерской связи на вращающемся кресле и отдавал хрипловатым голосом ясные распоряжения своим младшим помощникам, гангстерам и рэкетирам по одной терминологии или доверенным лицам по другой терминологии, более удобной для деловых людей.
Мне предстояло на этот вечер стать одним из таких доверенных лиц. Я знал, на что иду и ради чего...
Конечно, в этом шаге можно увидеть логический конец скользкого и горького журналистского пути...
На улицах, во всяком случае, было достаточно скользко. Люди падали на льду, автомобили заносило при торможении, в завывании весенней вьюги в городских ущельях то и дело слышался визг сирены "Скорой помощи".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
