А там гражданская война превратилась в вяло текущий процесс. Ни одна из сторон не могла достичь значительного успеха: в те времена искусство ведения войны концентрировалось вокруг захвата и обороны замков, и преимущество обычно оказывалось на стороне обороняющихся. В октябре 1147 г. скончался Роберт Глостерский. Упавшая духом Императрица в начале 1148 г. покинула Англию, чтобы никогда более не возвращаться.
В 1150 г. Готфрид Анжуйский объявил своего сына Генриха Плантагенета соправителем герцогства. На следующий год это соглашение было узаконено, когда Людовик VII (король Франции в 1137-1180 гг.), в обмен на уступки в Вексене, решил признать Генриха герцогом. Внешне это выглядело так, как если бы старая связь между Англией и Нормандией наконец распалась. Однако ни одна из борющихся сторон не оставляла своих притязаний, и если в Англии, казалось, дело зашло в тупик, то на континенте ситуация была на редкость переменчивой. Готфрид Анжуйский, не дожив до сорока лет, умер, оставив старшего сына управлять одновременно Нормандией и Анжу. В марте 1152 г. Людовик VII развелся со своей женой Алиенорой Аквитанской. Спустя восемь недель она вышла замуж за Генриха Плантагенета, который вследствие этого смог получить контроль над обширным герцогством Аквитанским в дополнение к другим своим континентальным владениям.
Брак Генриха Плантагенета был в политическом отношении чрезвычайно удачным, вместе с тем он вдохнул новые надежды и в Стефана. Людовик VII организовал мощную коалицию всех соперников Генриха. В итоге летом 1152 г. Генрих сражался одновременно на четырех фронтах – в Аквитании, в Нормандии, против мятежников в Анжу и против Стефана в Англии. Один хорошо информированный нормандский хронист повествует: накал страстей был таким, что Генрих не должен был выжить. В этот момент его решение отплыть в Англию и бороться со Стефаном произвело впечатление на современников своей отчаянной дерзостью. Однако Генрих мало что мог сделать, чтобы разрешить ситуацию в Англии, и положение его было очень уязвимым из-за необходимости вести боевые действия в отдаленных друг от друга районах. Неожиданная смерть наследника Стефана – Эсташа в августе 1153 г. все изменила. Поскольку второго сына Стефана – Вильгельма не готовили к роли короля, открылся путь для соглашения путем переговоров.
Бароны, представляющие обе враждующие стороны, уже давно желали заключения мира. Земельные владения делали их слишком уязвимыми для опустошений, связанных с войной, чтобы они выступали в пользу продолжительных военных действий. Временами бароны игнорировали желания главных соперников и заключали перемирия между собой. Поэтому, когда Стефан и Генрих пошли навстречу желаниям своих советников, все вздохнули с облегчением.
По Вестминстерскому договору (декабрь 1153 г.) было установлено, что Стефан останется королем Англии до конца жизни и что он должен принять Генриха в качестве наследника. Второй сын Стефана, Вильгельм, должен был унаследовать все баронские земли отца. Это по сути было повторением мирных условий, предложенных Генрихом Блуаским в 1141 г. Неспособность Матильды быть великодушной в победе стоила стране еще двенадцати лет гражданской войны. Теперь наконец Стефан мог править всеми признанный, но он устал и прожил после этого недолго, не успев порадоваться достигнутому. Двадцать пятого октября 1154 г. он скончался и был погребен рядом с женой и старшим сыном в монастыре, который они основали в Февершеме.
Стефан в определенной мере должен разделить ответственность за бедствия своего правления. Он был хорошим военачальником и смелым воином – но, возможно, слишком рыцарственным в ущерб собственному благу. Верно, что он столкнулся со спорным престолонаследием, но точно так же это было у всех его предшественников. Спорное престолонаследие являлось нормой. Стефан Блуаский был более привлекательной фигурой, чем любой из нормандских королей, но ему недоставало их властности. Без нее он не был способен доминировать ни над своим двором, ни над своим королевством. Кроме того, он провел очень мало времени в Нормандии: только один визит в 1137 г. за все его правление. Это заметно контрастирует с маршрутами передвижения его предшественников. Принимая во внимание своеобразную структуру англо-нормандской аристократии, владевшей землями по обе стороны Ла-Манша, подобное невнимание Стефана к нормандским делам было, очевидно, ошибкой. В этом смысле правитель из дома Блуа, можно сказать, потерпел неудачу. Он остался слишком «английским» королем, чтобы осознать, что Англия только часть великого целого.
Генрих II (1154-1189)
Генрих пришел к власти без особого труда. Это было первое бесспорное восшествие на английский трон за более чем сотню лет. Как повелитель империи, простиравшейся от шотландской границы до Пиренеев, потенциально он был самым могущественным правителем в Европе, более богатым даже, чем император Священной Римской империи, и совершенно затмевающим короля Франции – номинального сюзерена континентальных владений Генриха. Хотя Англия обеспечивала его значительным богатством, а также королевским титулом, сердце империи Генриха II Плантагенета располагалось не в Англии, а в Анжу – земле его предков.
В Англии первой его задачей было восполнить утраты, понесенные в царствование Стефана. К 1158 г. это было достигнуто. Самый драматический эпизод имел место в 1157 г., когда Генрих II использовал дипломатическое давление, чтобы вынудить молодого короля Шотландии Малькольма IV вернуть английской короне Камберленд, Уэстморленд и Нортумбрию. В Уэльсе, однако, Генрих обнаружил двух прочно укоренившихся правителей – Оуэна Гвинеддского и Риса Дехьюбартского, запугать которых было невозможно. В 1157 и 1165 гг. сила оружия Генриха оказалась бесполезной перед сочетанием валлийской тактики партизанской войны и проливных летних дождей. После 1165 г. отношение Генриха к валлийским князьям стало гораздо более терпимым. Еще в 1155 г. он носился с идеей завоевания Ирландии. Однако продвижение в Ирландию началось только в 1169-1170 гг. – вначале некоторыми землевладельцами (lords) из Валлийских марок, а затем (в 1171-1172 гг.) самим Генрихом. Как явствует из этой долгой отсрочки, у короля были дела гораздо более неотложные, чем ирландский вопрос.
Из тридцати четырех лет своего правления двадцать один год Генрих II провел на континенте. В плане социальном и культурном Англия и французские части анжуйского владения соотносились как тихая заводь с водным простором. Процветающие сообщества, которые располагались в долинах Сены, Луары и Гаронны, были центрами учености, искусства, архитектуры, поэзии и музыки. Аквитания и Анжу производили два важных предмета потребления, которые являлись ходовым товаром средневековой торговли – вино и соль. Их можно было обменять на английские ткани, и эта торговля должна была приносить значительную прибыль правителю, который управлял как теми, кто производил, так и теми, кто потреблял эти товары. Генрих II, будучи герцогом Нормандским, герцогом Аквитанским и графом Анжуйским, унаследовал притязания своих предшественников на власть над соседними территориями. Эти притязания привели к вторжению в Нант (1156), где он посадил графом своего брата Готфрида; к экспедиции против Тулузы в 1159 г., закончившейся захватом Кагора и Керси; к возврату нормандского Вексена в 1160 г. и, наконец, в результате повторявшихся после 1166 г. вторжений – к оккупации Бретани, герцогом которой стал сын Генриха II – Готфрид.
Однако по иронии судьбы Генрих более всего запомнился не благодаря этим своим успехам, но из-за его сомнительной роли в убийстве Томаса Бекета. В июне 1162 г. Бекет был посвящен в сан архиепископа Кентерберийского. По мнению достойных уважения людей Церкви, Бекет, который был канцлером с 1155 г., не заслуживал самого высокого церковного поста в стране. Он же вознамерился доказать изумленному миру, что является самым лучшим из всех возможных архиепископов. С самого начала Бекет шел своим путем, противостоя королю, который продвигал его главным образом из дружбы. Естественно, что вскоре Генрих начал вести себя как человек, которого предали. В середине XII в. отношения Церкви и государства «ощетинились» проблемами, которые ранее так или иначе решались людьми, настроенными благожелательно, но которые теперь могли вызвать яростное противоборство среди людей, настроенных на ссору. Генрих избрал вопрос о «преступных священнослужителях», чтобы свести счеты со своим архиепископом. Как и многим мирянам, Генриху не нравилось, что лица духовного звания, которые совершили уголовные преступления, могли избежать смертного приговора, добиваясь, чтобы их дело рассматривалось в церковном суде. На совете, проведенном в Вестминстере в октябре 1163 г., Генрих потребовал, чтобы лица духовного звания, совершившие уголовные преступления, быть лишены Церковью сана и переданы для наказания светским судам. В противовес этому Бекет призвал на помощь епископов, но, когда папа Александр III попросил Бекета занять более примирительную позицию, Генрих созвал собор духовных и светских сановников в Кларендоне (январь 1164 г.). Он сделал епископам ясное заявление об издавна сложившихся правах, ставящих королевскую власть над Церковью (Кларендонские постановления), и потребовал от епископов обещания добросовестно соблюдать эти обычаи. Застигнутый врасплох, Бекет спорил два дня, а затем уступил. Но остальные епископы последовали его примеру не ранее, чем Бекет раскаялся в своей слабости. Генрих, выведенный из себя, решил теперь уничтожить Бекета. Он призвал его предстать перед королевским судом и ответить на сфабрикованные обвинения в государственной измене. Архиепископ был признан виновным и приговорен к конфискации своих владений. Попав в безвыходное положение, Бекет бежал через Ла-Манш, взывая к папе. Настаивая вначале на принципе, а затем колеблясь, Бекет внес разлад в английскую церковь.
