не исполнится двадцать один год, главу семьи убивать запрещено. Всё, что у нас есть, будет передано государству, как и все нелицеприятные поступки, за которые каждого казнят или посадят в тюрьму. Глава семьи хранит всё это у себя и манипулирует страхами. Я бы не убил его, а использовал, как и всех вокруг, но узнал, что именно он был моим отцом. Кровным отцом. Я узнал случайно, пока искал кое-какие данные на Ангуса. В компьютере деда я нашёл закрытый документ и взломал его. Оттуда я узнал всё. Я видел фотографии насилия моей матери, убийства моей бабушки, дневник отца о том, как я меняюсь и каким я буду. Он описывал всё. Это окончательно сломало меня. Целый год я готовился к тому, чтобы убить его. И убил. Я наслаждался каждой минутой, пока вырезал его сердце. И я сказал ему, что знаю всё. Я сказал ему достаточно, чтобы он боялся того, что я сделаю дальше. И он боялся. Я видел страх в его глазах перед смертью и теперь храню его сердце, как трофей. Я приучен собирать трофеи, оставшиеся после смерти моих жертв.
Моё сердце пропускает удар за ударом.
— Не стану перечислять всех, с кем играл и кого уничтожил, их было слишком много, но остановлюсь на своей последней жертве. На тебе, — Слэйн поворачивает папку с моей фотографией ко мне. — Я узнал о проблемах чуть больше трёх лет назад. Услышал разговор Ангуса и Фарелла, Киф сообщил мне твоё имя, и я взялся за это дело. Я много узнал о прошлом. Ангус каждый день отговаривал меня от затеи, но это был я, злодей, который уже возбудился от своей новой жертвы. Это была моя лучшая игра. Больше сотни задействованных лиц. Все шаги просчитаны, оставалось только ждать, когда ты вступишь в игру. Мне было интересно наблюдать за тобой, слушать то, что я уже и так знал. Я обожал клеить фотографии рядом с тем местом, где ты спишь, и улыбался, наслаждаясь твоим неведением. Играть не надоело и после. Я подстроил всё. Буквально всё, чтобы ты снова оказалась рядом со мной, и я уничтожил тебя. Это был только первый раунд, второй же начался паршиво. Я укусил тебя и понял, что со мной творится то же, что было в прошлом по отношению к Кавану. Я ушёл, дав тебе возможность спрятаться, но ты этого не сделала. Моё желание обладать жертвой нарастало, а ты сопротивлялась. Я врал о том, что тебе кто-то угрожает. Напоил тебя наркотиками и был в шаге от твоей смерти. Я остановился, и это снова заставило моё животное возмутиться. А дальше симптомы только нарастали. Я держался подальше от тебя, но в то же время близко, чтобы контролировать всё. И в какой-то момент всё вышло из-под контроля. Мой злодей требовал смерти, а животное защищало тебя. В тот день я закрыл крышку гроба. Это сделал лично я, но животное убило всех и вытащило тебя оттуда. Я не понимаю, почему ты защищаешь животное, а не можешь смириться со злодеем? До сих пор не понимаю, но это не важно. Теперь я стараюсь сохранить твою жизнь, играя дальше так, как и планировалось. Но ты не даёшь мне спасти тебя.
Слэйн придвигается ближе ко мне, а я не смотрю на него. Мне стало ещё больнее. Боль слишком яркая в моей голове, и ведь разумом я понимаю, что Слэйн всё делал так, как его научили, как ему вбили в голову. Но он это делал и получал удовольствие.
— Я не могу простить тебя. Не могу, — шепчу. — Я никогда не смогу простить такое. Не знаю, что ещё сказать тебе.
— Ты не можешь бросаться такими словами, Энрика. То прощаю, то нет. То люблю, то нет. То рядом, то нет. Это приводит меня в странное чувство, а я с ним не знаком. За последние две недели я устроил ад для всех членов своей семьи, потому что не понимаю, что мне сделать для того, чтобы ты прекратила так вести себя. Ты убиваешь себя, и мой злодей рад тому, что он достигает своей цели, а животное отыгрывается на всех вокруг. Ты думаешь, что тебе одной больно? Нет. Я давно не чувствовал какой-либо реакции на слова и отношения других людей. А твои слова надолго остаются в моей голове, и я начинаю ненавидеть себя ещё сильнее. Ты не можешь давать мне обещания, а потом забирать их.
От его обвинений я вскидываю голову, и злость моментально появляется, а потом так же быстро исчезает, и мне снова становится всё равно.
— А ты можешь? Тебе можно так со мной обращаться? Можно смеяться над тем, что ты сделал со мной? Можно? — тихо и без эмоций спрашиваю его.
— Я не смеюсь, Энрика. Да, раньше смеялся, потому что у меня не было такой сильной зависимости от тебя, и я следовал своей цели. Но цель изменилась, а вот моё окружение нет. Ты не осознаёшь, сколько проблем создаёшь мне.
— Прости, что приношу проблемы. Так почему бы тебе не убить меня? Все будут только рады, — усмехаюсь я.
— Потому что я не хочу убивать тебя. Я не хочу. Я. — Слэйн двигается ещё ближе ко мне и берёт мою руку в свою. Он расстёгивает свою рубашку и прикладывает мою ладонь к своей груди.
— Слышишь? Это моё сердце. Раньше я его не слышал, а сейчас оно бьётся чаще. Я живу. Я учусь быть другим. Пытаюсь стать мужчиной и человеком, но мне сложно. Ты то даришь мне надежду, то забираешь её. И я ищу вариант, чтобы не позволить тебе умереть, потому что тогда умру и я. Останется только жестокий и дикий злодей, который без тебя, будет творить страшное. Меня в жизни никто не любил, понимаешь? Никто не видел во мне живое существо, и я перестал видеть жизнь в людях. Они для меня, как программы. Я взламываю их, вкладываю в их головы новые задания и наблюдаю за тем, как они уничтожают сами себя. Всё. У меня нет чего-то среднего. Или всё хорошо, или всё плохо. Но моё сердце бьётся.
— Но ради чего оно бьётся? Ради очередной игры со мной? Со своей жертвой? — Я вырываю свою руку из его, и мою кожу покалывает холодом. Прикосновение к Слэйну это словно новый ожог на моей коже.
— Я не могу убедить тебя в том, что не играю или играю. Иногда я сам этого не понимаю, потому что привык так существовать. Это мой мир. Мои правила. Мои поступки. Я записал все твои слова, которые запомнил. И я думал над ними. Я думал над тем, почему ты это сказала, и что мне следовало тебе ответить. Ты обвинила меня в том, что я не защитил тебя. Да, я так и сделал. У меня была причина. Если они поймут, что ты не жертва, то заберут тебя у меня. Это мой способ защиты. Это мой способ сделать так, чтобы никто не догадался, что ты жива не потому, что это мой план, а потому что я изменил свою цель. Они тоже привыкли к тому, что я достигаю всех своих целей, и знают о том, что я планировал сделать с тобой.
— И я должна тебе верить? Я больше не могу тебе верить. Ты предал меня, Слэйн. Ты предал всё, что нас окружало. Ты всё испачкал, — с горечью в голосе вставляю я.
— Да, это так. Я это сделал, не буду оправдываться, потому что мне понравилось. Мне понравилось всё, и для тебя это чудовищно. А для меня чудовищно позволить тебе сдохнуть. У меня другие ценности, Энрика. Я никогда не стану таким, каким ты меня себе выдумала. Ты или принимаешь меня вот таким, или нет.
