В начале 90-х многие воры старой закалки осуждали Кирьяна, когда он начал совместные дела с братвой новой формации, причём на равных, но время показало, что Кирьян был прав. Сейчас он занимался перевозками леса и металла в Китай целыми составами. Стал очень влиятельным. И зазнался, раз не приехал к Эдику, который был один из тех, кто его короновал.
Вместо него прибыли два молодых мордоворота, Граф и Серб, которые даже не сидели. С ними охрана из десятка быков, которые ждали снаружи. Так что это не визит вежливости, а вполне себе грубый наезд. Но Эдик продолжал играть роль хозяина, правда, уже терял терпение. Вместо того, чтобы выпить вина и пообедать, гости начали с предъяв, едва все посторонние вышли.
— Кирьян недоволен, — сказал Граф, растягивая интонации. Это крепкий парень лет тридцати с короткой стрижкой, одетый в блестящий чёрный пиджак, который был узок ему в плечах. — У вас завалили Черномора. У нас с ним дела были совместные, а его у вас по беспределу хлопнули.
— Хлопнули и хлопнули, — Эдик отмахнулся. — Мёртвым уже всё равно, что дальше будет.
Гости выглядели угрожающими, но в подсобке сидели люди из бригады Мишани Дунаева, которых запугать сложно. Если кто-то из приезжих полезет за оружием, им сразу придёт конец.
— А вообще, не зря говорится, — продолжил Эдик. — Что о мёртвых либо хорошо, либо ничего… кроме правды. Так что дела с ним вести было нельзя, не подходящий это человек.
— Да мы за Черномора… — начал было Граф, но Эдик его перебил:
— Я тебе обосную за Черномора, — злобным хриплым голосом сказал он. — Любому за него обосную, и самому Кирьяну, если потребуется, поясню. Черномор варежку раскрыл, метлой своей мёл, а за базар не ответил. Лохами всех называл, хлебало на наши территории раскрыл, город грозился под себя подмять! А потом ко мне прибежал, чтобы я его за него мазу тянул. А я за таких мазу не тяну! Вот его замочили, как я и говорил ему самому, вот когда он прямо тут напротив меня сидел! Я ему говорил, чтобы уезжал пока цел, но он не послушался.
Дверь приоткрылась, на шум выглянул Мишаня. Эдик махнул рукой, чтобы он ушёл. Граф и Серб переглянулись между собой.
— Но кто его завалил, ещё не выяснили, — продолжил Эдик спокойным голосом. — Много кто мог, он врагов себе за два дня быстро заработал. А ещё на нашу собственность позарился.
— Так это, — сказал Граф. — Так вы этот комбинат не берёте, он и стоит без дела. Но если ты, Эдик, на него какие-то виды имеешь, то Кирьян сказал не мешать. За Черномора ты пояснил, с этим понятно, а вот…
Он задумался и посмотрел на спутника. Серб кивнул и заговорил вместо Графа:
— Фура с нефритом, — голос у него был низкий и глухой. — Кто там её сдал? Говорят, так стукач ментовской был. Надо бы выяснить, мы тут для этого, чтобы понимать, как со следующим грузом будет, стоит оно того или нет.
— А вот про то, кто сдал фуру, — Эдик потянулся и взял бокал. — Мы уже знаем. Только стукач не ментовской, а комитетский. И даже весточку передали Крюкову про это, только он ещё не отреагировал. Если напомните, буду признателен.
— Напомним, — Серб кивнул. — Как раз к нему сейчас поедем.
Глава 14
Женя пришёл ко мне сразу, хотя у него было много дел. Пальцы правой руки были измазаны в синей пасте, ведь внизу он оформлял выдачу пушек на новую смену. А ещё же ему надо будет принимать оружие от той смены, которая скоро вернётся.
— Чё там случилось, Волк? — спросил он, усаживаясь в кресло.
— Мне сейчас Студент позвонил, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Говорит, что Душман под нас копает, связать хочет с тем случаем. Я-то найду что сказать, если предъявят за Черномора. А вот Славка может попасть.
— Не вычислит же он его в Новосибе, — Женя с сомнением помотал головой. — Так-то далеко отсюда, три дня на поезде. Он же не отправит свою бригаду против него. Пока они доедут… или он их в Читу на самолёт отправит?
— Душман сидел, — я задумался. — И раньше был связан со спецслужбами, если Виктор Крюков не врёт. Вдруг остались контакты?
— И чё, думаешь, он задействует все свои связи, чтобы найти Славу? — Женя потёр руку. — Он же вообще про него не знает, даже когда Сазон ему угрожал.
— Он не всезнающий, но всё равно, раз ходит разговор, что Душман был в кафе, а он действительно там был, кто знает, вдруг захочет заткнуть свидетеля. Сам знаешь, Женя, я часто перестраховываюсь, но сейчас лучше не рисковать. Тем более, про машину, на которой был Слава, он как-то выяснил.
— Про Паджерик твой? — Женя напрягся.
— Да. Дальше начнёт выяснять, кто был здесь, кто был там, кто видел водителя. Знаешь что? — я потёр руки и достал мобилу. — Набери Славку, пусть выбирается на попутках куда-нибудь, а оттуда куда-нибудь ещё, и ещё. Если даже как-то пробьют про Новосиб, то дальше не найдут. Пусть покатается на праздниках, а мы будем отбиваться.
— Ща, ему на пейджер отправим, чтобы срочно перезвонил, — Женя поднялся, доставая свою мобилу.
— И ещё, давай пока парни не уехали на комбинат, с каждым быстренько переговорим наедине, чтобы помалкивали, кто тогда видел, что он уехал. Их не так много, большинство не в курсе было.
— Сделаем. Когда же это закончится? — он вздохнул.
— Потерпи ещё, Женька. Душман опасный, опаснее, чем Фрол, Сазон и Прапор. У него связи есть, про которые мы не знаем.
— Если чё, подтяни Ремезова, — Женя посмотрел на меня. — Ты говорил, что он не палочка-выручалочка, и что-нибудь затребует взамен. Но если будет тяжко…
— Это на крайний случай, — я кивнул. — Додавим это всё, если что, подтягиваю все знакомства.
Женя ушёл к себе вниз продолжать работу, а я повернулся в кресле к окну, посмотрел, как идут сборы.
Сейчас скрыться проще, на вокзалах ещё нет досмотра, видеосистемы в зачаточном состоянии, а интернет только на компьютерах и то, далеко не везде. Но кто знает, если Душман каким-то образом выяснил про машину, то он мог узнать, кто на ней ездил и куда он скрылся. Даже обычная разговор или фраза, случайно сказанная не в том месте, что Слава в ту ночь резко сорвался на моём паджерике, может зародить подозрения.
А вдруг Душман захватил того бандита, который оказался агентом ФСБ под прикрытием? Макар в ту ночь был у меня и он видел, как резко сорвался Слава на моей машине. Это самое простое объяснение, ведь за эти дни никто не узнал, что машина и правда была там. Причём она стояла не рядом с кафе, а в стороне, Слава осторожный, припарковался далеко.
Надо узнать у Ремезова, успели ли они вытащить агента из города. Ведь Ремезов же был в курсе про Новосибирск, вдруг и агент про это услышал. Кто знает, это действующий сотрудник или просто информатор, и насколько он погружён в дела, неизвестно.
Ремезов и его помощник Кузьмичёв сидели с вырубленными телефонами, так что до них я не дозвонился. В управе долго не брали трубку, но я всё же дозвонился до дежурного офицера ФСБ, который нехотя согласился передать подполковнику, что вопрос срочный.
Если бы Славка подстрелил вместе со всеми и Душмана, сейчас было бы проще, но хитрый бандит не дался. Теперь он ищет, кто в него стрелял. И как в отместку за это, и чтобы Слава молчал. Мы тоже знаем, но у нас доказательств нет, а Слава видел всё там своими глазами.
Но найти его мы не дадим. С парнями мы говорили недолго, не объясняя, в чём суть, а просто, чтобы про ту ночь не говорили ни с кем, и сразу передавали мне, если кто будет интересоваться.
Это понятно всем. Да и почти все, кто был с нами в ночь, когда Душман и Прапор пытались на нас охотиться, уедут на комбинат, а там к ним незамеченными не подобраться, сразу заметят.
И все понимали, что у нас в городе друзей мало, а братва только делает вид, что им на нас плевать. Избавятся при первой же возможности, ведь теперь уже все в городе знают, кто мы такие.
С бывшими военными, кто работал у нас, временами бывало непросто, потому что на Кавказе они повидали и пережили всякого, им было сложно адаптироваться на гражданке. Этим мы с Женей и Машуковым занимались плотно, чуть ли не с каждым ветераном Чечни или Афгана. Особенно помогал Женя, который и сам был в такой ситуации, да и Денис тоже знал, как найти подход ко многим.
