Так, а это еще что? Левая сторона грудной клетки, немного повыше сердца. Там к коже словно бы прилепился многолапый паук, но не живой, а изготовленный из металла лилового цвета. Оно? Вполне вероятно, что да. Пытаюсь сорвать его с трупа, но «ноги» слишком крепко впились в мертвое мясо… Ничего, сейчас мы его ножиком, поспособствуем, так сказать, научному прогрессу и исследованиям неизвестных науке артефактов. Вот и ладушки — раскинувшая металлические, оказавшиеся очень пластичными, «ноги» во все стороны вещица оказалась в моем полном распоряжении. Едва я успел спрятать паука в карман куртки, как‑то самое загадочное шестое чувство, особенно обостряющееся во время особо опасных операций, взвыло во весь свой нецензурный голос. Что мне оставалось? Только резко броситься в сторону, одновременно пытаясь развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть неопознанную пока что опасность…
Поздно! Клокочущая очередь уже разорвала пространство, а стая конических раскаленных смертей рванулась в моем направлении. В бок словно пару раз врезали кованым медным кастетом, прямо как во времена буйной молодости… Пустое. Все же не зря я поддел под куртку свой сделанный по спецзаказу бронежилет, он то и принял на себя основной удар, оставив на мою долю лишь хорошие такие синяки, да еще дикую боль в ребрах.
Зато пистолет, успевший уже стать родным «Бур», вылетел из пальцев… Гадство! Рука на автомате ныряет в карман за револьвером и я великолепно поминаю, что стрелять придется через карман, поскольку быстрота сейчас единственный шанс. Ведь противник, столь незаметно подкравшийся и всадивший в меня точную очередь из коротышки — автомата системы «Крыса», есть не кто иной как Ланс — псевдоохранник из бара, с которым мы уже имели возможность пересечься несколько часов назад. Его подвела любовь к эффектно выглядящим, но не слишком эффективным даже в ближнем бою автоматикам типа той же «Крысы» — они хороши лишь против абсолютно незащищенного противника и практически бесполезны против самого легкого броника. Даже от машин и от костей черепа вполне возможны рикошеты…
— Мы встретились раньше, чем ты рассчитывал, мой ныне мертвый знакомый, — ухмыльнулся Ланс, полагая, что его слова действительно обращены к трупу.
Странно, вроде бы не любитель в своем ремесле, а вдруг такие небрежности… Пока не удостоверился в смерти противника, любые лирические отступления лишние и даже вредные. Выстрел, за ним второй и третий, вот только попасть в голову при стрельбе через карман весьма сложно… Я и не пытался, выбрав мишенью туловище, хотя и менее уязвимое, зато легкое для попадания. Э, да не один я тут такой предусмотрительный — мой оппонент также не пренебрег броником, вот только останавливающее действие пуль из револьвера довольно солидного калибра значительно выше, нежели у его «Крысы».
А теперь бежать! Да, есть гигантское желание задержаться и попробовать добить контуженного, но все еще продолжающего оставаться опасным Ланса, но в моем положении это непозволительная роскошь. Краем уха я слышал возгласы тех, кто быстро и неотвратимо приближался сюда, и явно от них не стоило ожидать ничего, кроме разве что очередной порции свинца. А я его не люблю, он для моего организма вреден в любых количествах. Нет, именно бежать, сматываться в относительно укромный уголок.
Вместо пожелания доброго пути вслед мне тарахтит еще одна очередь от Ланса, опустошившего остаток магазина. М — мать! Задел, скотина, метко стреляет… Одна из пуль все же рванула предплечье, пусть и по касательной, а все равно больно и неприятно. Нет, такое я не забываю по своей врожденной злопамятности — обязательно еще пересекусь с этим стрелком исключительно для превращения его в решето.
* * *
Выбежав на улицу через черный ход гостиницы, я обнаружил, что там не в пример более оживленно, нежели в момент моего сюда приезда. Было даже лестно осознавать, что именно моя скромная персона послужила причиной всего переполоха. В то же время данное наблюдение сулило не просто неприятности, а неприятности ну в очень большом количестве. Куда? Да хотя бы в ближайший переулок, а оттуда на задворки Серой Горы, в самые трущобные закоулки, которые при желании можно найти в самом маленьком городишке. Или же наоборот, сделать петлю и возвратиться центр, попробовать отсидеться в каком‑нибудь фешенебельном доме. Без согласия хозяев, само собой разумеется.
Человека, затаившегося в тени переулка, я даже не заметил, а почуял. Это вовсе не значило, что он хорошо спрятался — просто запах крепких папирос, которые он продолжал курить, выдавали его с головой любому, кто хоть немного имел представление о боевых акциях. Курить в засаде… За такое бьют, бьют сильно и жестко не злобы ради, а чтобы раз и навсегда вбить в подобного идиота мысль о несовместимости подобного поведения с жизнью.
Этого же чудика явно никто не учил даже азам. Что ж, тем хуже для него. Надеюсь, его похороны будут оплачены из городского бюджета, заодно с букетами цветом, траурной процессией и прочими памятниками человеческой глупости и нежеланию учиться на чужих ошибках. Стрелять не стоит, ведь сейчас любой серьезный шум, а тем более выстрел, послужит сигналом для остальных жителей Серой Горы, в большом количестве высыпавших на улицы для моей поимки. Ну и ладно, невелика потеря. Как‑нибудь и ножом управлюсь… Неприятно, конечно, что правую руку немного зацепили, но при моих равносторонне развитых руках особых проблем не предвидится.
Мне кажется, что бедолага так и не понял, что же такое внезапно выскочило из‑за угла. А это была всего лишь моя скромная персона, донельзя обозленная не слишком удачно сложившимися обстоятельствами… Что ж, последнее увиденное им — тусклый блеск остро отточенной стали, которая вонзилась между ребрами, дойдя до сердца. Раскрытый рот, так и не успевший издать сколь‑либо слышимого звука и постепенно гаснущие глаза. Неуловимый миг, когда живое становится мертвым, переход одушевленного в инертную груду материи. Опускаю безжизненное тело на асфальт, а заодно подхватываю то, чем он намеревался попотчевать мой организм. Надо же, в качестве боевого трофея мне достался помповик с пистолетной рукояткой. Неплохая вещь для боя в условиях города, особенно если использовать в качестве боеприпасов не пули, а картечь. Быстро охлопав карманы покойничка, я обнаружил и потребное на первое время количество патронов. С десятка полтора, не более, но и на том спасибо, тем более что, помимо трофея, весь мой огнестрельный арсенал ограничивался револьвером. «Бур» с глушителем остался валяться в отеле…
Морщась от боли в руке, я тем не менее продолжил бег по улицам и подворотням города, петляя и путая следы. Жаль, что тут никак не получиться срубить хвост по кускам, ликвидируя особо рьяных, вырвавшихся вперед преследователей. Такое может пройти, когда их число находится в более — менее разумных пределах, но только не сейчас, когда на охоту вышли многие жители Серой Горы, а остальные готовы оказать им всяческое посильное содействие. К тому же и с рукой надо что‑то делать, пусть рана и не особо серьезная, но во избежание осложнений ей таки да следует заняться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
